Геннадий Бурлаков - Письма жене. Женой не прочитано

После разговора с тобой вернулся в комнату буквально окрыленный! Журналы стали просто до глубины души интересные! К тому же я просто на середине очередной статьи заснул, – как ребенок, который понервничал, расплакался, успокоился и “ заснул. В принципе, говорят, все мужчины, – большие дети.

Я рад, что ты переехала хорошо. Жаль, что нет холодильника, – но путь решения этой проблемы я тебе уже подсказал. Думаю, что ты сама в этом теперь сможешь переориентироваться.

Надеюсь, что все твои вещи, сданные в камеру хранения в прошлый приезд-отъезд, остались в целости-сохранности» (Извини, впопыхах забыл это спросить у тебя!) Надеюсь, что у твоих «сокамерниц» нет в наличии портативных и/или стационарных компьютеров, равно как и громко звучащего музыкального и телевизионного оборудования» Что все это не будет доставлять тебе очередных неудобств и нервных переживаний, как в прошлый твой приезд!

Кстати. Попробуй на будущее договориться с комендантом общаги, чтобы она на следующий твой осенний приезд заранее ждала тебя и готовилась к этому. А именно: придержала тебе место в хорошей комнате (на нужном тебе этаже с небольшим числом хороших «сокамерников» и наличием максимума удобств, типа холодильника, тепла и розетки), вплоть до того, что ты ей заплатишь ту сумму, которую ты сейчас платишь за аренду холодильника. Как тебе идея» И договорись, что ты или заранее оговоришь свое прибытие в Днепр, или позвонишь за какой-то оговоренный с ней срок до приезда по телефону. Это все стоит тех денег, думаю: не надо думать о холодильнике, бегать его искать, переезжать из комнаты в комнату, мерзнуть, и т. д. Словом, идею я тебе дал, а ты уже думай, анализируй, «привязывай к местности». Можешь даже дать ей официальную и моральную отговорку перед кем угодно, что ты приедешь, скорее всего, «глубоко беременной» первым ребенком, и никто не знает наперед, как будет протекать эта беременность. Это для нее может быть отговоркой как для случайных вопросов со стороны других людей, так и для успокоения собственных совести и чести. А небольшая материальная стимуляция (сумму можно даже заранее оговорить или обсудить в зависимости от того, что она может для тебя сделать) будет просто подтверждением твоего горячего желания поддержания хороших отношений с ней.

А ноутбук продолжает работать на большой процент своих ресурсов. Ну, ему-то я скучать не даю! Сейчас две трудоемкие программы загрузили 100% ресурсов процессора и более половины оперативной физической и виртуальной памяти, плюс к этому играет проигрыватель музыки, плюс я тебе еще и письмо пишу! Да! Пусть работает! Если бы я был сейчас дома, эти работы были бы возможны, но мешали бы тебе и мне жить. Правда, ведь» Так пусть он по максимуму проделает эту работу здесь и сейчас. И вообще, техника должна отрабатывать те деньги, что в нее вкладываются, а не стоять для мебели и для «понта»! Ведь когда она работает, – мы отдыхаем или экономим время на отдых и личную жизнь! Так ведь»

Теперь расскажу о вчерашнем праздновании дня рождения. Что видел сам и что слышал потом от других.

После ужина (я тебе говорил уже, что не собираюсь туда идти, – я и не пошел) нас всех, кто по разным причинам еще оставался на площадке, сначала отвезли в рабочее общежитие. Потом, спустя буквально несколько минут (я успел бросить в свою комнату сумку), тем же большим автобусом отвезли к входу в то кафе, где было назначено празднование этого дня рождения. На вопрос рабочих, что это я надумал участвовать, я с улыбкой ответил: «Сергей очень меня просил поучаствовать в праздновании дня рождения, т.к. быстро сообразил разницу между предложением медицинского сопровождения мероприятия и предложением медицинского контроля после празднования!» Умные люди поняли шутку и посмеялись, – в том числе и Лукин, – а тем, кто не понял, я объяснять не стал и не собираюсь.

Словом, не быстро, ни валко, собрались и расселись за тремя длинными столами в подвале, – зал в одном из местных кафе, чаще всего посещаемых нашими сотрудниками, – скорее всего по причине наличия там разливного, и потому более дешевого пива. Что есть не во всех кафе города.

Тосты следовали за тостами сначала вполне пристойно. Сначала подали салат, умеренно напоминающий оливье, – как потом оказалось, оно и стояло в меню под этим же названием. Потом подавали шурпу, – бульон, в котором плавают большие картофелина, морковка и кусок мяса, – все целиком, не порезанные. Каждому по пиале этого блюда. Потом пожаренная небольшими кусками рыба. Несколько блюд на стол. Потом тушеное мясо, потом салат из капусты и чего-то еще.

Все это сопровождалось большим количеством тостов, пожеланий, поздравлений, пожеланий. Неоднократно перекуры.

Потом пришли сотрудники нашей кухни, – принесли какие-то подарки, принесли приготовленное на нашей кухне блюдо ИШЕКЛИ, – мелко порубленное мясо в двух слоях теста, зажаренных то ли в духовке, то ли на сковородке. Такое они когда-то делали мне на день рождения, – но не только мне, но и всем, кто еще это заказывал раньше и позже меня. Мне пришлось попробовать это же блюдо в Чарджоу, – там оно мне понравилось больше по причине более мягкой структуры теста, – наши это тесто то ли пережаривают, то ли тесто готовят по другим рецептам. (Но я не собираюсь говорить об этом, – что это блюдо у других производителей мне понравилось больше, – работникам нашей кухни!) Пришла и Алена, – секретутка шефа. Вместе с Юрой, заведующим складом, – молодым человеком из числа туркменских работников, хотя и русскоязычных. Его имя злые языки, любящие покопаться в личной жизни других людей, после полученного Аленой фиаско (тоже со слов «доброжелателей») от директора, стали связывать со званием ее жениха.

Опять последовали тосты, – теперь уже и за дам, и за «не дам», – хоть тресни, но «не дам»! Начались «приколы» местного пошиба. Мне, только слегка пригубившему из чарки, становилось все менее интересно. Да и места в желудке катастрофически не хватало для продолжения банкета!

Потому, уточнив, что сладкого и мороженого не будет, я «по-английски» смотался в рабочее общежитие. Искупался с огромным удовольствием в пустующем душе. Обнаружил, что помимо меня успели смотаться оттуда еще несколько человек. По разным причинам, – но, как правило те, кто не любят шумных и не вполне пристойных окончаний этих застолий. Потом я смотрел телевизор в холле общаги, потом читал. К 23–00 начали стекаться остальные, – точнее основной состав, но кое-кто уже и раньше стал подтягиваться. Грузин так вообще решил даже вернуться, когда узнал, что я приехал рано и не попробовал плов, – поехал за пловом. Я притворился, что смертельно устал и исчез из холла. Лег спать, запершись, как обычно, на замок изнутри. (Грузин уже и раньше удивлялся моей такой особенности, – он то не запирается. Но не рассказывать же мне всем и каждому, как я люблю спать в неглиже, и потому всем и каждому говорю, что я не люблю, когда меня беспокоят во сне. Это ведь тоже правда!)