Сергей Монастырский - Маленькие рассказы о больших историях

Где-то там шла жизнь – в прохладе комнат, в палисадниках, да и вообще неизвестно, куда люди подевались.

Он спустился к реке. По обрыву к ней вели протоптанные от дома дорожки, заросшие репейником, огромными лопухами, крапивой. По детским визгам и голосам, Андрей угадал выход к местному пляжу. Конечно, никакого песка здесь не было, просто берег был без густых кустарников, с вытоптанной поляной.

Детей было немного. Четыре головы он насчитал в воде, да и двое подростков вмокрых трусах прятались в тени кустов. Видно родители, живущие в городе, сдали на лето своих ребят, деревенским бабушкам. Посидев с этими двумя подростками под кустами, Андрей выяснил, что рыба здесь есть, только вот там, левее, где виднелась большая заводь. Спросил и про грибы.

– В такую пору грибы не водятся, – обстоятельно доложил один из пацанов.– Но если пойдут дожди, то в роще их собирают ведрами!

…В двух комнатах родительского дома, подметенные и вымытые Валентиной полы, пахли избой.

Валя открыла окна, чтобы проветрить и, обведя рукой стены, сказала:

– Принимай хозяйство. На кухне чайник, кастрюли, сковороды. Если что надо из продуктов – заходи. По четвергам приезжает автолавка, – хлеб, макароны, консервы. Постель я постелила новую. Скучно будет – заходи!

И ушла. Меньше всего Андрею хотелось заводить с нею какой-то роман. Он устал от взаимоотношений, вообще от общения, да и с сексом в городе у него не было проблем, время от времени он заводил подружек, но все эти истории кончались тяжело и нудно. Почему-то никто из подружек не хотел просто секса. Им нужны были отношения. От отношений он устал. Хотелось бездумного отдыха, отсутствия звонков, чтобы Интернет здесь брал, прогулок…. И больше ничего!

Да Валя и не приставала. Сказала же – «не дам!». И, Слава Богу! Ну, а на часок. конечно, зайдет. Так, поговорить.

С этим он и уснул.

Думал, проспит до обеда. Но когда открыл глаза, первый рассветный луч прорывался сквозь не завешанное занавесками окно и багровый диск нового дня только выглядывал из-за реки.

День снова будет жарким, оранжевое солнце входило в незакрытые окна и только крики петухов нарушали утреннюю тишину.

Умывшись из рукомойника, он пошел по сельской улице и, найдя тропинку между домов, устремился к реке, также как вчера, мимо островков ромашек, зарослей крапивы, спустился к реке. Огляделся, хотя и так было ясно, что в такое время никого на реке нет. Разделся до гола и нырнул в освежающую прохладу реки.

Такого блаженства, он не испытывал, наверно, никогда! Он переплыл на другой берег, побежал по нескошенному полю, усеянному пестрым разноцветьем середины лета! О таком отпуске он и мечтал по пути сюда!

…Дверь дома, конечно, не закрывалась на замок. Да и ключи ему Валя не оставила.

– Кто тут чего украдет? – удивилась она на его осторожный вопрос.

На столе в кухне на вышитом полотенце, стояла миска с огурцами и помидорами. В другой миске лежали яйца, и посреди них была буханка черного хлеба.

Андрей понял, что это Валина забота, но он поспешил не принимать это на свой счет, а считать, что у деревенских такое отношение к гостям принято.

После завтрака он опять заснул.

…День клонился к вечеру. Вечером, по планам Андрея, его ждала долгожданная рыбалка и, собрав удочку, он направился к заводи, о которой ему рассказали пацаны. Ни кого не было на берегу. Не спеша, он разобрал снасти, и уселся в тенистом месте. Гладь заводи была ровная. Ничто не тревожило спокойное зеркало воды, и только редкий опавший лист, упав на воду, смущал этот покой.

Сидеть бы и сидеть, даже если бы рыба и не клевала! Но она клевала. И в азарте Андрей не заметил, как прошло два часа.

– Рыбку ловите? – услышал он вдруг из-за спины, голос Валентины.

– Привет, – обернулся он, – как ты меня нашла?

– По запаху, – ответила она.

– Какому запаху?

– Да тут на всю деревню один такой запах! У нас даже бабы не одеколонятся.

Андрей смутился. По привычке, после бриться он сбрызгивал себя мужскими духами.

– А что на обед не приходил? – допрашивала из-за спины Валентина.

– А кто-то приглашал?

– Да, я тебе в первый день сказала – харчеваться приходи!

Андрей не ответил. Вдруг после некоторого молчания, за спиной что-то зашуршало, и перед ним показалась медленно входящая в воду голая спина и зад Валентины. Он оглянулся. Нижнее белье ее лежало на аккуратно расстеленном платье, а сама Валентина уверенными взмахами уже плыла к противоположному берегу. Она развернулась и легла на спину.

– Жарко! – прокричала она. – Вся потная, окунуться надо!

Андрей уставился на темный треугольник между ног и два бугорка на груди поднимающихся вверх.

– Не смотри, – засмеялась Валентина, – Я сейчас выходить буду. И видимо достав ногами дно, медленно, не стесняясь, пошла к Андрею.

Колыхались большие тугие груди. Изгибы бедер показались из воды, темный треугольник между ног серебрился от капель воды, и ни слова не говоря, она без стеснения в плотную подошла к Андрею.

Она сейчас, выходящая из воды, была очаровательна, но Андрей уже не понимал ни этой красоты, ни того, что с ним происходит. И ничего не оставалось, как обнять эту женщину, прижать ее к себе и начать целовать в шею, в плечи, опускаясь все ниже, соски ее груди и мокрый живот….

– Стой! – прошептала она, – не здесь! Пойдем домой! Не помня себя, они взялись за руки,– лихорадочно нашли платье Валентины, которое она натянула прямо на голое тело, прихватив белье, и буквально побежали по поднимающейся вверх тропинке к домам.

Раза два падали, скатываясь в огромные листья лопухов, и Андрей, целуя ее, бешено начинал стаскивать с нее платье…

– Потом, потом, – шептала она, не сейчас…

И они вставали и опять бежали, и только достигнув улицы, опомнились и сдерживая бешено бьющееся дыхание попытались спокойно пройтись по улице. Достигнув, наконец, дома, распахнули двери комнат и наконец упали на не застеленную кровать, и уже не сдерживая себя слились в поцелуях!

Очнулся Андрей от легкого прикосновения Валентининых губ. Она ничего не говорила, только тихо дышала и нежно гладила его ладонь.

Андрей благодарно молчал. Да и что он мог сказать этой женщине, которая обрушила на него минуту назад неожиданное счастье.

И говорить ничего не хотелось. И даже если что-то сказать, это была бы ложь!

Просто так лежать, ощущать ее тело, слегка прикасаясь к ее груди и просто молчать. Слова были лишними. И он был благодарен ей за то, что и она ничего не говорила. И только потом, обняв его и вставая, тихо произнесла:

– Ты мне сделал так хорошо!– И уже вполне будничным голосом:

– Ужинать будешь?

Они ужинали тем подготовленным ужином, который видимо заранее сделала Валентина, и пили вино самодельное, из ее, Валентины запасов, сделанное из яблок , опять шли в постель и любили друг друга!