Василий О`Строг - Второй расцвет Ануриса. Книга первая

Закончив свои дела, мне подумалось, что не мешало бы осмотреть свою тюрьму поподробнее. Изготовленная из брёвен в руку толщиной, скреплённых между собой посредством металлических гвоздей и скоб, она представляла собой, хоть и грубую, но достаточно крепкую конструкцию. Вместо дверных петель использовались несколько обычных железных колец, что являлось пусть и примитивным, но надёжным решением. А вот замок всем своим видом вызывал определённый интерес. Сразу бросалось в глаза, что это не серийное изделие. Он был явно кустарного производства, но достойное качество ручной работы говорило о высочайшем профессионализме своего создателя. Мне же осталось только сожалеть об отсутствии у меня навыков «медвежатника».

Телега моя в составе длиннющей вереницы точно таких же средств передвижения, наполненных, как мне показалось, всяким хламом, катила куда-то в неизвестном направлении. В качестве гужевого транспорта выступали здоровенные, метра под два в холке, парнокопытные зверюги покрытые светло-коричневой короткой шерстью с редкими белыми полосками, по комплекции напоминающие массивных антилоп гну. Они размеренно и бодро переставляли длинные мускулистые ноги, вскидывая порой головы, отдалённо похожие на лосиные. Животные меня крайне заинтересовали. На Земле такие точно не водятся. Хмм… Выходит я и правда на другой планете? Получается, что так. Но не будем бежать впереди паровоза.

Помимо колёсного транспорта имелись и пешеходы. За многими телегами тянулись тонкие цепи, к которым попарно крепились за шеи до двух десятков человек со скованными перед собой руками. По обеим сторонам процессии двигались всё те же походившие на арабов конные воины. Время от времени они пощёлкивали длинными кожаными бичами, придавая пленникам дополнительной бодрости. Ближайший из них, заметив моё пристальное внимание к своей персоне, пробурчал себе под нос какое-то ругательство и, плюнув в мою сторону, хлестнул коня плёткой, заставив того резко ускорить шаг.

Вот хороший вопрос: а почему я их вообще понимаю? Язык явно не был русским, и создавалось такое впечатление, что в него надёргали слов из разных наречий, но смысл сказанного мной улавливался сразу, без какого-либо самоперевода. Единственное приходящее мне в голову объяснение состояло в том, что этот язык являлся родным для предыдущего носителя моего теперешнего тела, и владение оным досталось мне каким-то образом, так сказать, по наследству. Очень полезное знание, должен заметить.

Караван рабов (а что это ещё могло быть?) двигался по степной местности, заросшей густой и высокой травой, то там, то здесь разбавляемой редкими группками деревьев. Одуряюще пахло полевыми цветами, на разные лады трещали какие-то насекомые, дул лёгкий ветерок, и всё было бы просто замечательно, не присутствуй я здесь на правах заключённого. С другой стороны, если сравнивать меня с остальными невольниками, то я вроде как находился на VIP положении, но по понятным причинам даже оно не вызывало у меня восторга.

Если рассуждать логически, то вырисовывалась следующая картина. Во-первых, сразу же бросалось в глаза национальное различие между полонянами и охранниками. Большинство пленников имело вполне европейскую внешность, тогда как их конвоиры обладали классическими ближневосточными чертами. Во-вторых, перед последней потерей сознания (кстати, уже нездоровая тенденция начинает складываться) я, скорее всего, стал свидетелем любимого во все времена развлечения человечества под названием «сходить в гости к соседям и сделать им больно». На этот раз «европейцы» в данном виде спорта проиграли и теперь в качестве рабов направлялись к своему новому месту жительства. В телегах же вероятно находится добро, которое победители смогли утащить из разграбленного поселения. Впрочем, как оказалось, там было не только добро. Приглядевшись получше, я заметил установленные на некоторых телегах клетки, похожие на мою, заполненные маленькими детьми. Понятное дело, дети долгий пеший переход наверняка не вынесут, и для них таким образом устроили более щадящий способ транспортировки.

Кстати, о последних событиях. Я уселся поудобнее, упершись спиной в прутья клетки, и занялся анализом произошедшего. Отчётливо помнилось как я пил человеческую кровь (тут меня снова замутило, но я быстро взял себя в руки) и что интересно, мне это тогда не казалось чем-то противоестественным. Это раз. Бородатый мужик в белом, который держал меня в воздухе (и как он это делал, между прочим?) назвал меня «вампиром». Это два. И что из этого следует? То, что я мертвец, пьющий кровь живых людей, не переношу солнечного света, умею превращаться в летучую мышь, боюсь чеснока и серебра? Стоп, стоп, стоп! Долой стереотипы! Будем руководствоваться исключительно научным подходом и здравым смыслом. Пункт первый. Не смотря на наброшенную сверху тряпку, Солнце на меня всё равно частично попадает, а так как истлевать я вроде не собираюсь, делаем вывод о несостоятельности данного утверждения. Пункт второй. Приложив два пальца к шее, я через несколько томительных и нервозных минут всё-таки смог найти у себя биение пульса, хоть и немного не в том месте, где ему полагалось бы находиться. Пульс сильный и ровный, тем не менее, довольно частый, но этому уже можно придумать десяток различных объяснений, главное, что вариант с мертвецом тоже отпадает. Пункты третий, четвёртый и пятый. Предположения насчёт летучей мыши, чеснока и серебра пока проверить не представляется возможным. Остаётся только кровопийство.

Сунув пальцы в рот и ощупав свои зубы, я повторно убедился в их недокомлекте, в остальном же с ними всё было в порядке. Но данный осмотр выявил один занятный факт. Рот у меня стал раскрываться значительно шире, чем раньше. Раза в три-четыре шире! Очень интересно… Для этого требуется как минимум другое строение челюсти! Решив копнуть поглубже, я ухватил себя за правый верхний клык и потянул его вниз. Клык на удивление легко выдвинулся сантиметра на три. В десне что-то тихо щелкнуло, и зуб зафиксировался в таком положении. Я резко отдёрнул руку и замер с открытым ртом. Это что, у меня теперь выдвижные зубы? Клык сидел в десне как влитой, и по какому принципу у него работал механизм складывания – раскладывания оставалось совершенно не понятно. Как собственно и то, как его вернуть в «неактивное» положение. Проверив таким образом все остальные зубы, я убедился, что выдвижные у меня только клыки, зато все четыре. И что ещё интереснее клыки были полыми. В каждом из них имелся внутренний канал, как у ядовитых змей. В памяти сразу всплыл образ того мужика в красном халате, моментально прекратившего орать и сопротивляться сразу после моего укуса. Такое поведение могло быть следствием отравления быстродействующим нейротоксином. Всё это меня настолько обескуражило, что я, не задумываясь, чисто на автомате захлопнул рот. Торчащие клыки этому действию ничуть не помешали. Видимо такое их положение тоже было предусмотрено строением челюсти, но я тут же почувствовал, как они начали медленно втягиваться сами собой. Вот теперь стало совсем интересно. На Земле ни одного примата с ядовитыми зубами не существовало, по крайней мере, я о таковых не слышал. Отсюда вытекает следующее: либо здесь приматы эволюционировали совершенно по-другому, либо я сам теперь не примат. И второй вариант мне почему-то кажется более вероятным.