Вера Переятенец - Двадцать жемчужин Марии Стюарт

– Да, ты чужая. Скажи у тебя был кто-нибудь все эти годы? Нет, я не ревную, просто кое-что хочу прояснить.

– Нет, так для здоровья, наверное, кто-то был, но мне было не до того: сначала боролась с болезнью сына, потом с бедностью, потом за лучшую жизнь. Нет, мне не до того было. Ты не понимаешь, моя жизнь состояла в другом.

– Да ты просто спряталась за это, и сама себе не хочешь признаваться. И я для тебя часть этой другой жизни, а вот та настоящая, она у тебя спрятана.

– Прекрати, как ты можешь. Я что девочка маленькая! Мы взрослые люди. Я согласилась выйти за тебя замуж. Что тебе еще?

– Еще что? Я хочу увидеть тебя такую настоящую как сейчас, когда ты его вспоминаешь.

– Стоп, Виктор. Остановись, мы сейчас поссоримся. Ну, хватит. Я не знаю, что на меня нашло. Мне приснилась та наша последняя ночь, дождь в декабре, Финский залив в тумане. Он тогда вернулся из Германии, а у меня был последний день командировки. Он тогда и подарил эти бусы, а я не смогла сказать ему что мы расстаемся и выложила все это уже в аэропорту перед посадкой.

– А чего так? И почему нужно было расстаться?

– У меня заболел сын, я потом пару лет боролась с болезнью. Но потом все равно ушла от мужа. А после боролась уже за выживание. Он, кстати, мне помог тогда попасть в антикварный магазин.

– И что, ничего личного?

– Нет, он потом женился в четвертый раз. На ученице. Она ему еще близняшек родила, но там не сложилось и потом появилась пятая. Сейчас, кажется шестая…

– А ты откуда знаешь?

– Социальные сети… Мы поздравляем друг друга с днем рожденья. В Фейсбуке. Давай помолчим, об этом не расспрашивай больше.

– Нет, ты не права, нельзя болезнь загонять куда-то в угол, нужно выговориться. Ну и ты сама в себе разберись. Понимаешь, когда женщина во сне видит другого мужчину… Я ангел, но…

– Не надо тебе было расспрашивать обо всем.

– Но так нельзя.

– Наверное, но это моя жизнь.

– Тогда, еще раз повторю, разберись в ней. Что тебе важно, а что нет. А я поеду, пожалуй, в Москву. Там надо с квартирой что-то решить, кое-какие дела закрыть. Вернусь, поговорим.

Он развернулся и вышел из кабинета, а Вероника осталась сидеть за столом, молча перебирая гладкие жемчужины. Внезапно зазвонил телефон. Господи и кого в такую рань? Для клиентов рановато.

– Вероника Васильевна?

– Да.

– Это Вас из Мариинской больницы беспокоят. У нас тут пациент лежит. Вадим Дымов, знаете такого?

– Да, а что случилось?

– Множественные ушибы и ножевое ранение. Он был в коме, но сейчас пришел в себя. Очень хочет именно Вас видеть. Вы сможете подъехать?

– Да, в течение часа. А куда конкретно?

– Вторая хирургия, меня зовут Сергей Николаевич. Спросите в ординаторской я Вам подробнее все расскажу.

– Что-то случилось? – Виктор стоял в дверях одеты и с дорожной сумкой.

– Вадим… он в больнице, там что-то страшное, была кома, сейчас хочет меня видеть… А ты куда? А завтрак?

– Я же сказал, в Москву, позавтракаю в пути, а ты разберись в себе, тем более что ты ему срочно понадобилась.

– Прекрати, человек был в коме, может, умирает…

– Вероника, думаю, что все обойдется, и мы с тобой увидимся в другом настроении. Ты мне дорога, ты знаешь, но не настолько, чтобы делить тебя с другим.

– Виктор, но ты все не так понял.

– Ну значит и мне нужно все переварить и понять самого себя. Все пока, дорогая. – Он подошел, как-то быстро чмокнул ее в щечку и быстро ушел, хлопнув дверью…

Что это было? Вероника, пожала плечами. Ладно, что называется, «я подумаю об этом завтра». А сейчас – Вадим. Да, нужно торопиться. Она быстро, насколько это возможно, привела себя в порядок, наскоро позавтракала творогом и чашкой чая и, прихватив ключи и зонтик, буквально выбежала из квартиры. На улице по-прежнему шел дождь. Но совсем мелкий, словно дымка. Она, не раскрывая зонта, запрыгнула в машину и поехала в сторону Литейного проспекта, где и находилась Мариинская больница.

Слава Богу, что была суббота, и город еще спал. Вероника даже смогла припарковаться на специально выделенных местах. Потом буквально бегом добежала до того самого нужного ей третьего корпуса, где располагалась вторая хирургия. Бахилы, подъем на лифте, и вот она у ординаторской. Уже здесь на секунду появилась мысль о том, что, может, нужно было что-то купить. Ну там фрукты, соки, что там нужно больному. Но подумала, что если человек был в коме и только очнулся, то ему вряд ли что-то сейчас нужно… Она приоткрыла дверь и осмотрев комнату с сидящими за компьютером двумя одинокими мужчинами в синей униформе спросила:

– Простите, мне нужен Сергей Николаевич…

– Это я- ей откликнулся вполне молодой и симпатичный доктор в кокетливой шапочке с логотипом какого-то фармацевтического бренда. – Проходите, а Вы кто?

Вероника прошла в комнату, аккуратно прикрыв дверь.

– Я Вероника, Вероника Васильевна Смирнова, Вы мне звонили минут сорок назад по поводу Вадима Дымова.

– Что же мы стоим, быстрее, он ждет. – Доктор буквально сорвался с места и потащил за собой. Так, бахилы на Вас, вот халат накиньте. Быстрее, нам на четвертый этаж. Реанимация там.

– А что с ним случилось?

– Я же сказал: множественные ушибы, приникающее ножевое, кома. Я не понимаю каким чудом он вообще из нее вышел. В милицию я уже позвонил, они тоже ждут, когда он очнется. Жена его так сразу умерла, а он получается и потерпевший, и свидетель. Вот сюда. И без плача и истерик, спокойно!

Вероника зашла вслед за доктором в ослепительно светлую палату, где под аккомпанемент жуткого пиканья аппарата на каких-то просто промышленных кроватях, окутанные проводами лежало два человека. Доктор подошел к тому, что был у окна. Взял его за руку.

– Вадим Юрьевич, Вы как? Вы меня слышите? Это Вероника Васильевна, она приехала.

– Мария… Я ждал тебя.

Вероника с ужасом смотрела на больного и не узнавала в этом седом мужчине с кровоподтеками на лице Вадима. Но это был он. Его голос, и он назвал ее Марией, как тогда- моя Мария.

– Он бредит. Вадим Юрьевич, это Вероника Васильевна.

Но Вероника-то знала, что он узнал ее.

– Мария, они убили Елизавету, но я не сказал, кому подарил, не сказал… Я люблю тебя, только тебя. Зачем ты так тогда?

– Слушайте, похоже он бредит. Мария, Елизавета, Шекспир какой-то… Вадим Юрьевич, вы меня слышите? Вероника пришла.

– Я любил тебя Мария, лю…. – И тут Вероника услышала страшный протяжный звук и увидела на мониторе какую-то сплошную линию…

– Господи, быстро выходите, -доктор буквально вытолкнул ее. Сестра! Юля, быстрей, помогай!

Вероника буквально выпала из помещения в объятия какого-то мужчины, чуть не опрокинув его.

– Э, мадам, осторожней. Присядьте, что случилось.