Алекс Монт - Из хроники времен 1812 года. Любовь и тайны ротмистра Овчарова. Авантюрно-исторический роман

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

«Как дела?» (фр.).

Все даты даны по старому стилю.

Запрет на торговлю с Британией и тотальный бойкот английских товаров на континенте.

«Хорошо» (польск.).

«Ещё Польша не погибла». Строка польского гимна.

«Матерь Божья» (польск.).

Александр был готов отступать до Камчатки, только не подписывать мира с Бонапартом.

«Чёрт!» (фр.).

«Святой Боже!» (фр.).

«Чёрт возьми! Русские! Партизаны!» (фр.).

«Назад! Поворачивайте!» (фр.).

Фуражка с четырёхугольным верхом.

Еврейское население края симпатизировало новому Отечеству и русскому царю (по первому разделу Речи Посполитой в 1772 году эти земли отошли к России), в отличие от притеснявших их литовцев и поляков. Старшинам кагалов Россия представлялась наименьшим злом. Политика Наполеона у лидеров виленских еврейских общин вызывала сильное недоверие, несмотря на военные успехи Бонапарта. Духовный лидер хасидов Шнеур Залман яро ненавидел его и призывал единоверцев к лояльности России. Благодаря многочисленным еврейским кагалам и их расторопным лазутчикам в лице корчмарей, факторов, торговцев и лавочников русское командование знало о передвижениях Великой армии как до, так и после переправы через Неман, а русская армия не терпела нужды во время своего отступления из края. В тоже время, польстившись барышом, евреи исправно снабжали Смоленск провиантом после его занятия Наполеоном.

Колоцкий монастырь.

Река Москва.

Александр высоко ценил и неизменно уважал Михаила Богдановича и не брал в расчёт возводимую на него придворными и генералитетом клевету. Его заслуги в реформировании армии накануне войны и организации военной разведки трудно переоценить. Назначение «харизматичного» Кутузова было компромиссом, на который в роковую минуту был вынужден пойти царь. Барклай де Толли был скромным остзейским дворянином с шотландскими корнями, иностранцем без связей и родства, выскочкой в глазах русского общества. В отличие от Кутузова, он не был ни плетущим интриги царедворцем, ни искушённым дипломатом, ни светским человеком. Его холодная педантичность, ревностное усердие в службе и исключительное чувство долга раздражали высшую аристократию и дворянство, тогда как натура Кутузова, природного русского барина, сибаритствующего эстета и бонвивана, прихотливого чревоугодника и сластолюбца – словом, человека с родными и милыми русскому сердцу чертами, – воспринималась куда благосклонней. Барклай был где-то схож с Аракчеевым, дельным, неутомимым администратором и создателем новой русской артиллерии. Кстати, дефиниция «временщик», допущенная далее автором по отношению к Аракчееву, не несёт отрицательного смысла, а лишь указывает на преходящесть власти.

«Кстати» (фр.).

«Дорогой» (фр.). Здесь в значении «братец, дружище».

Речь идёт о ближайшей к Петербургу почтовой станции.

Александр знал о заговоре, но молчал, удовлетворившись заверениями Палена, что отцу будет сохранена жизнь. Очевидно, само присутствие возле себя куда более осведомлённого на сей счёт Кутузова было крайне неприятно ему. Лишь смертельная болезнь фельдмаршала в марте 1813-го примирила их.

«Результат превзойдёт ожидания» (фр.).

«Без лести предан» – таков был девиз на гербе Аракчеева.

Таким образом, ещё задолго до получения победной реляции от Кутузова Александр и его ближайшее окружение упорно размышляли о дальнейших путях ведения войны и способах низвержения Наполеона. Ни о каком соглашении с императором французов не могло быть и речи. Александр верил в свою армию и народ и пребывал в твёрдом убеждении, что неприятель неизбежно покинет пределы его империи. И в этом смысле Березина справедливо представлялась ему подходящим рубежом для окружения и истребления французских корпусов. «Хотя Наполеон, благодаря своему необыкновенному присутствию духа и стечению многих благоприятных обстоятельств, избежал окончательного поражения, а может быть, и плена, но тем не менее нельзя не удивляться превосходно соображённому плану, на основании которого три армии должны были, соединившись одновременно на Березине, довершить здесь гибель неприятеля. Хотя успех и не увенчал этого достойного удивления плана, однако ж не увенчал по обстоятельствам, совершенно не зависевшим от сочинителей, которые при составлении его обнаружили необыкновенную дальновидность и прозорливость», – отмечал Денис Давыдов в «Дневнике партизанских действий».

«Железных людей» (фр.).

«Добрый день, господа!» (польск.).

Из дневника Александра Рязанова «Воспоминания очевидца о пребывании французов в Москве в 1812 году». М., 1862.

См. дневник Александра Рязанова.

Там же.

Достоверных сведений о жизни Александра Рязанова сохранилось крайне мало. Однако с точностью известно, что к моменту вступления Наполеона в Москву ему было около четырнадцати лет, и всё время пребывания там французов он вёл дневник, записывая свои впечатления на клочках бумаги. Позже он систематизировал свои записи и в 1862 году, к пятидесятилетнему юбилею Отечественной войны и изгнания Наполеона из России, опубликовал свой дневник отдельной книгой под названием «Воспоминания очевидца о пребывании французов в Москве в 1812 году». Пожалуй, это единственное свидетельство о великих событиях, оставленное человеком из народа, остальные вышли из-под пера высшей аристократии или дворян, по-иному смотревших на действительность (о многочисленных мемуарах и письмах побывавших в Москве французов речи не идёт). Яркие, живые картины Москвы, её облика и быта, запечатлённые Рязановым, широко использовались автором.

Корбелецкому довелось, волею случая, находиться рядом с Наполеоном. Эта невольная близость, позволившая наблюдать интимные детали быта Главной императорской квартиры, делает весьма интересной его книгу «Краткое повествование о вторжении французов в Москву и о пребывании их в оной». СПб., 1813.