Алишер Васлиев - Венесуэльский цикл. Часть 2

– Кто-то украл мою машину!

Анхель спокойно рассудил:

– Видишь, еще не успело провидение поймать тебя за хвост, как уже два раза наказало только за один час. Сначала у тебя украли колеса, теперь у тебя украли машину… Где деньги?

Хорхе вытащил пластиковую сумку, сказал, что это все, что у него было, и высыпал на стол деньги. Там было 8 тысяч долларов с небольшим.

– Сколько ты должен был Алексу денег?

– Десять тысяч четыреста долларов, – ответил Хорхе.

– И сколько ты их не возвращал ему, сколько месяцев?

– У меня были неприятности, – начал оправдываться Хорхе

– Это твои проблемы. Когда ты приедешь в Барселону, на любой станции техобслуживания спросишь, где живет Анхель Паласио, тебе покажут. Я живу в варио* Качумимо, в которое после 8 часов вечера никто чужой не заезжает. И там самый главный – я. Приедешь ко мне и привезешь, до дня Сан Хуана, остальные деньги, и поклянешься сейчас на святом кресте, что ты это сделаешь. А если нет, я тебя найду и отвинчу твои золотоносные яйца, и сделаю из них омлет. Ты понял?

Тишина в помещении стояла мертвая. Я забрал деньги, которые принес Хорхе. Все потихонечку встали. Мы подошли к бару, где уже давно стояли две бутылки кока-колы и несколько сэндвичей, начиненных неизвестно каким мясом, которые при входе заказал Анхель Паласио. Заплатили и вышли, задом наперед, четыре ствола из трех ружей смотрели на колумбийцев. Надо было видеть их лица, ошарашенных индейцев из Колумбии, они смотрели и не могли понять, как это так получилось, что их провели два мужика и двое мальчишек аякучо. Мы уходили, у меня было чувство дискомфорта, у меня закрутило в кишечнике, и Анхель, сразу почувствовав это, спросил меня: – С чего это ты тоже запах? Я не узнаю в тебе узбекского индейца. Что же ты ведешь себя как гринго?

Выйдя на стоянку, мы быстренько сели в пикап, в котором уже сидели сыновья Анхеля и машина была заведена. Выехали со стоянки, немного проехали по большой дороге, а потом свернули на проселочную дорогу и быстро затерялись, на случай возможной погони. Анхель дал мне какое-то ружье, при помощи которого я должен был обороняться. Состояние у меня было ужасное. Я не ожидал, что наш праздник превратится в бандитскую разборку. Однако охоту мы не отменили и через несколько дней уже возвращались домой с охотничьими трофеями. Подстрелили около 12 зайцев, которые были разделаны, засыпаны солью и сушеным порошком чеснока, замаринованы в пластиковых коробках. Там же лежала и туша оленя, подстреленного на водопое, олень уже был загнан, и из его бедра торчали стрелы индейцев, возможно на нем тренировались детишки индейцев. Мы подстрелили этого оленя и разделали. Подъехав к тому самому заведению под названием «Папугайо», мы продали половину оленя хозяину таверны, пожали ему его крепкую индейскую руку. Провожая нас на улицу, он обнял Анхеля и сказал ему что-то на языке аякучо, на что механик ответил ему тоже на аякучо, они обменялись сильными взглядами, ударили по ладоням, мы сели в машину и уехали. В Барселоне меня встретила моя жена и, вся трясущаяся, говорит, что приезжали разные люди и искали меня два дня. То приходили страшные какие-то колумбийцы, со страшными глазами, совершенно обкуренные, то приходили изысканно одетые культурные люди и всем нужен был я. Она не могла придумать, как отделаться от них, и сказала:

– Последние дни, перед тем как уехать, мой муж провел со своим другом – генералом. Тем самым грозным волком из гвардии Националь. Они вместе уехали куда-то на охоту.

– Генерал же не может бросить свою работу и уехать на охоту, это явное вранье, – возмутился я.

– Но я не знала, что отвечать, я испугалась, и пыталась просто защитить себя, тебя же не было здесь, – оправдалась Элина.

– Ничего. Если в следующий раз приедут, пусть ищут Анхеля Паласио, в варио Качумимо, на выезде из Барселоны. Не переживай, все будет в порядке, – успокоил ее Анхель, скинул коробки с моими зайцами, долей оленя и уехал.

Не успел я отдохнуть, помыться, побриться, привести себя в порядок, как появился Анхель вместе с Андреасом Гальвесом, другим моим другом, парикмахером. С ними приехали оба сына Анхеля, которых я сразу и не узнал, оба были побриты наголо. Я крайне удивился перевоплощению, даже успел испугаться, но все оказалось банально – у мальчиков выявили вшей. И Андреас принес мне серую ртутную мазь, чтобы я помазал на свою лысину, потому, что говорят, что индейские вши цепляются даже к лысине. Когда я помазал свою лысину, Анхель деловито сказал:

– Собирайся, есть одна операция.

Я не стал перечить своим серьезно настроенным друзьям, и мы на двух машинах выехали куда-то в сторону Анако, проехали государственный заповедник и по какой-то проселочной дороге подъехали к селению, которое называлось Маджуко. По дороге встретили уйму родственников Анхеля, и он всех спрашивал:

– Где машина?

Ему объясняли, куда дальше ехать и, наконец, нашли ее в ангаре, где сушат сахарный тростник. Оказалось, что это джип «Чероки», очень похожий на тот, который до недавнего времени был машиной Хорхе.

– Узнаешь, она самая. Посмотри, как пацаны ее забабахали, – похвалился Анхель.

Он вытащил из кармана четыре купюры по 500 боливаров и торжественно вложил по две каждому сыну в передний карман. Получив свои долю, мальчишки улыбнулись и отошли в сторонку, любуясь этими купюрами, как бумажными картинками.

– Зачем ты так делаешь? – Спросил я Анхеля.

– Мальчики должны знать, что каждая операция всегда хорошо оплачивается. Тогда они сильнее включают индейскую смекалку.

Вечером, за бутылкой пива, мы обсуждали, что же нам делать дальше с оставшимся долгом Хорхе и Анхель предложил нелегально продать машину за 5000 долларов. Вернуть мне все, что мошенник был должен, а оставшиеся пару тысяч долларов оставить Анхелю, за то, что он так хорошо провел операцию. Через несколько дней Анхель, через своих индийских товарищей, продал машину Хорхе Химениса за 5000 долларов и вернул мне 2 тысячи с чем-то долларов. Мы ударили по рукам, потому что все было честно. Хорхе получил урок от индейцев аякучо, а я получил назад свои деньги.

Так закончилась наша охота и попутная операция по выбиванию долга.

Примечание:

– пасоте – трава, которая растет под банановыми деревьями и, как говорят индейцы, у нее есть магические свойства по изгнанию червей.

Уже было много рассказано историй про Венесуэлу, про моих друзей, и про приключения в Латинской Америке. Поэтому не хотелось рассказывать эту кровавую историю, чтобы охранники животных не подняли гвалт вокруг моего имени. Но, что было, то было и правда всегда выйдет наружу, как бы мы не прятали эту историю.