Алишер Васлиев - Азиатский цикл. Часть 2

– Господи, так велика и непонятна нам смертным твоя муджиза*, что женщина Хатун, знавшая азбуку и как писать священные слова, умерла в нашем селении. Девочка Хадича успела научиться писать только алиф, лам и мим, всего только три буквы из алфавита. Пишет их на лбах барашков и они дают больший приплод, но люди живут без изменений. Что же нам делать?

И однажды к одному из стариков, читавших молитву, на плечо сел ангел и нашептал на ухо, что в дальнем селении, откуда приехала хатун, живет один мужчина, ее дальний родственник, который знает весь хат* до конца. Быстро снарядили и послали гонцов в то селение и привезли этого мужчину, который был единственным дальним родственником слепой хатун, и звали этого мужчину Хатым, потому, что он мог писать хат, письма к Аллаху.

И началось новое учение. И девочка Хадича научилась писать новые слова. И зазвучала в пространстве между небом и землей, над пустыней в знойном мареве, летела и вибрировала песня сердца маленькой девочки Хадичи:

– Бисм иллахи Рахмани Рахим…, Бисм иллахи Рахмани Рахим…, Бисм иллахи Рахмани Рахим…

И звучало небо, воздух и песок, сотрясалась палатка, вышибало колья палатки и палатка рушилась. Все вылезали и удивлялись силе слова написанного на песке маленькой девочкой Хадичой. Во имя Аллаха, милостивого и милосердного! Эта сила заставляла вращаться пески в пустыне, потом начинался смерч, за ним нежданно дождь. И старики, озабоченные этим, послали опять за тем знающим человеком, которого звали Хатым, который недавно научил писать Хадичу новые слова. И опять приехал дальний родственник хатун, которого звали Хатым, который знает хат до конца. Посмотрел он на чело подрастающей Хадичи и подарил ей настоящий калам, который привезли ему в подарок из Египта купцы. И сказал ей: теперь пиши на деревянной дощечке другие слова, и научил ее писать эти слова. И писала она:

– Аль хам дул иллах! Аль хам дул иллах! Единый господин во Вселенной!

И просила она у Всевышнего благоденствия для своего рода, большого приплода для скота, выздоровления всех больных и немощных, счастья и радости для тех, кто недавно женился. И исполнялось все сразу же и беспрекословно, как по велению Аллаха.

Проходило время, Хадича вступила в возраст, при котором девушек выдают замуж. И приезжали купцы и воины ее сватать, а она не соглашалась, как будто ждала кого-то своего, который не приходил. И старики, посоветовавшись, совершили особый ритуал. На полную луну в пустыне разожгли семь костров, забили 7 козлов, сварили ритуальный обед и посвятили его делу любви. Аллах услышал их молитвы и послал к ним караван, в котором был юноша, который любил писать. И писал он в своих дафтарах* таким же каламом, какой был привезен египетскими купцами в подарок Хатыну и передан им Хадиче. И писал он стихи, и звали его Омар, и был он из другого рода и племени, но хорошо говорил по-аравийски. И когда среди стариков он читал свои стихи и песни, старики решили, что надо свести их вместе с Хадичой и посадить напротив друг друга. И был вечер, и было зарезано много баранов и было приготовлено много мяса. И музыка играла долго, пока гость не попросил, чтобы дали ему инструмент, и он начал петь всем свои песни. И он пел мавританские песни и читал свои стихи. И девушка Хадича, знающая как писать алиф, лам и мим, смотрела скромно вниз и ресницы ее дрожали, и сердце ее уже тоже дрожало. И над всей пустыней летело слово, и оно летело в синеве небес, и это слово звучало:

– Мухаббат*! Мухаббат! Мухаббат! Мухаббат!

И все поняли, что свершилось таинство, и что девушку завтра увезут купцы с караваном. И теперь она будет не одна, теперь в дальний путь на верблюдах будут ехать муж Омар и жена Хадича. И оба будут писать каламом разные песни, и эти песни будут летать как птицы над пустыней днем и ночью. И только отголоски этих песен будут приноситься с дождем, или зноем, или ветром в родную деревню, в родной стан Хадичи. И уже никто не боялся написанных на стенке керамика слов, которые так никто и не смог прочитать. И женщины стали носить в себе новые жизни и рожать будущих воинов. И старики радостно улыбались и говорили, что у нас была девушка Хадича, которая писала алиф, лам и мим. И теперь она не одна, теперь они вместе с Омаром пишут такие слова, которые летят между небом и землей и прославляют Аллаха.

Вот такая была история.

Примечания:

– джейран – маленькая красивая антилопа.

– хатун – женщина.

– алиф, лам, мим – буквы арабского алфавита .

– барака – благодать Аллаха.

– муджиза – чудеса Аллаха.

– хат – письмо.

– дафтар – тетрадь.

– мухаббат – любовь.

Однажды в одном селении, где жило много людей различных вероисповеданий, жил один старый праведник. Он учил всех быть честными, справедливыми, чуткими и проживать свою жизнь благопристойно и красиво. А вокруг него жили люди, которые пили, гуляли, сквернословили и не верили в Бога. Когда приходило время подводить общие итоги и наступал их последний час, каждый из них уходил по-своему: кто-то житейски мучился, кто-то сильно болел. А некоторые уходили из жизни внезапно, свободно и легко: значит было все-таки что-то хорошее, что они совершали в своей жизни и Бог как бы облегчал им последние часы.

Долго ли, коротко ли, жил этот праведник на полную широту своего сердца, но все время он неустанно молился за благополучие в своем селении. Со стариком жила маленькая девочка, его внучка. Он взял ее к себе после того, как ее мама умерла во время родов, а папу вообще никто не знал. Этот праведник считал ее божественным существом, посланным ему для того, чтобы скрасить его одинокое существование, но главным для него было исполнение своего человеческого предназначения. Нужно любить кого-то еще, кроме Бога и он любил эту девочку, воспитывал в хороших мусульманских традициях, в любви к Богу и уважению к старшим, к окружающим людям.

Со временем девочка выросла, ей было уже лет девять, и она бережно ухаживала за дедом. Как-то он зашел в дом совершить очередную молитву. На дворе был прекрасный цветущий день, конец весны – переход на лето, многие деревья уже отцвели, и все ожидали появления первых народившихся плодов фруктовых деревьев.

Вдруг откуда-то повеяло сумасшедшим холодом и было ничего не понять, собаки завыли, как перед землетрясением. Девочка увидела все это, а дед беззаботно молился и не слышал ничего, кроме своей собственной молитвы к своему возлюбленному Богу. В тревоге девочка залезла на крышу, где обычно складывали сено, и, приглядевшись в ту сторону, из которой веяло холодным ветром, заметила, что все небо на горизонте было серо-черным. А в их сторону длинным клином вытянулась страшное облако, увеличиваясь с каждой минутой, и вот уже это облако достигло селения.