Алиса КЛИО - Немир

Теперь Ленни растерялся. Мало того, что Амбер был странным, он ещё и весьма непонятно выражался. И что ему отвечать? Ленни расцеловал бы любого, кто предложил ему работу в Отделе старинных рукописей. Даже собственную тётю!

Нет, всё-таки не тётю. Это слишком.

Амбер смотрел на него. Глаза Хранителя смеялись.

– Для начала, – улыбаясь, сказал он, – мне достаточно твоего желания.

Ленни ни минуты не сомневался, что именно визит к Монтернору оказал такое волшебное воздействие на его судьбу. И всё же каждый, у кого нежданно исполняется самая заветная мечта, на первых порах склонен усматривать в этом некий подвох. Неизвестно почему, но такова человеческая природа. Чтобы поскорее заглушить в себе голос этой природы, действующий ему на нервы, Ленни торопился приняться за дело. Амбер попросил расставить книги на стеллажах и приложил алфавитный перечень; однако, очень быстро обнаружилось, что он далеко не полон. Сперва отмирок вносил исправления в тетрадь Хранителя, но это выглядело неряшливо, и тогда он взялся за составление нового перечня. Амбер наблюдал за новичком с доброжелательной снисходительностью, быстро переросшей в уважение, когда он обнаружил, что работоспособность и усердие Ленни не идут ни в какое сравнение с профессиональными «качествами» прежних работников, включая Рамзеса.

– А эти очень ветхие, – рассказывал он. – Их можно перемещать только силой мысли.

– И где мне взять такую силу? – спрашивал Ленни.

– Не торопись. Дай им к тебе привыкнуть.

Ленни кивал, делая пометки в блокноте. Когда дело касалось книг, он принимал всё безусловно. Чего не случилось бы, зайди речь о людях.

– И это стало началом прекрасной любви, – пафосно высказался Амбер по этому поводу. – Ну, или хотя бы дружбы…

Амбер, безусловно, был эксцентриком. Правда, его эксцентричность обычно не достигала крайних форм, способных отпугнуть обывателей. Как-никак, эти самые обыватели помогали приподнять планку его доходов, что позволяло приобретать редкие издания. Одним жалованием Хранителя Архива здесь не обойдёшься – Амбер был достаточно практичен, чтобы это понимать. Впрочем, в кругу его близких друзей толстосумов не водилось, и здесь его бдительность ослабевала. Странности могли проявиться в любой момент и где угодно.

Например, на кухне.

Так, однажды Амбер, встав из-за стола, собрал посуду и заявил что хочет «сделать её чистой». Для Ленни это сулило некое магическое действо, однако Хранитель как ни в чём не бывало отправился к мойке.

А в самых заброшенных уголках библиотеки, содержащих стеллажи, годами ожидавшие каталогизации, Амбер писал на стене мелом следующее изречение: «Порядок важен всегда. И не говори, что он не важен» .

В одну маленькую дверь Ленни долгое время не решался заглядывать, поскольку на ней висело оповещение: «Осторожно! Внутри – энтропия!»

Над своим рабочим столом Амбер прикалывал список дел, «требующих немедленного завершения», и ежедневно вносил в него изменения. Дела, однако, в основном продвигались в сторону увеличения списка…

И так далее.

Из окна кабинета Верховного Магистра разворачивалась панорама песчаной равнины с грядой Чёрных Скал на горизонте. По вечерам небосклон навещало заходящее солнце. Огромное и ярко-алое, как всегда в этот час, оно нависало над скалами, а над ним простиралась чёрная беззвёздная пустыня наступающей ночи…

В этом кабинете никто никогда не видел, куда исчезает светило в конце своего пути: Скалы закрывали его от любопытных взоров, прежде чем оно успевало раствориться в волнах моря или – кто знает, где? Магистр часто проводил вечерние часы, любуясь двухцветной красно-чёрной палитрой различной интенсивности, которую в избытке являли небеса и земля. Смерть уходящего дня, его величие и бессилие находили в его душе отклик давно забытых страстей, а затем приносили успокоение и мир, немыслимый до этой минуты.

Но сейчас Монтернор был не один. Генеральный директор НИЦИАД зашёл для обычной субботней беседы, и его нервозность, хоть и тщательно скрываемая, огорчила Магистра на этот раз.

Первым делом гость извинился за обманутые ожидания.

– Боюсь, мне нечего Вам сказать. Статистические отчёты еще не готовы, и неизвестно, когда будут.

– Значит, мы не узнаем реальной картины? – слегка приподняв брови, бесстрастным голосом поинтересовался Магистр, на что Инферналис, называемый в народе просто Лорд Повелитель Ада, только фыркнул.

– Вы же знаете, какую роль в нашем деле играет кадровый вопрос.

– Всё, что делается за кадром… да, понимаю.

– Работать некому, – сказал Инферналис.

Что делать, истина не блещет новизной, – читалось между строк. А заодно выражалась надежда, что Магистр проглотит самооправдания подчиненного, как поступал бесчисленное количество раз.

– В штате зарплата ниже некуда. А мы не можем получить от Вас финансирование, поскольку не показываем убедительных результатов нашей деятельности, но мы их не показываем потому, что нет кадров, которые бы этим занимались. Получается замкнутый круг.

– Все круги замкнутые! – утешил Магистр.

– Главное, чтоб они не превратились в круги на воде от тонущего корабля.

– Вы же знаете, что всё не так уж плохо.

– Хуже некуда, если я не могу отчитаться перед Вами в срок, – резонно заметил Инферналис. – Или Вы не за этим меня вызывали?

– Я вовсе не вызывал, а пригласил, – мягко сказал Магистр. – Мне известны Ваши проблемы, и в своё время я одобрил Ваше решение перевести профессионалов на контрактную основу. Разве работа не стала эффективней после этого?

– Стала. Но, будь моя воля, я бы избавился от контрактников в первую очередь.

– Избавились, вот как?

– Уволил бы всех к доброму дяде, и не набирал новых. Я не люблю, когда кадры позволяют себе излишние вольности. Хотя, – тут тон Инферналиса сделался более умиротворённым, и Повелитель Ада зажурчал, как весенний ручеёк, – Вы правы, вы, конечно, правы, трудятся они на совесть…

«Они и не могут по-другому», – подумал Монтернор. Для него не было секретом, что контрактников Инферналис набирал из жителей мыса Адж а но на западе Побережья. Они по большей части были потомками архаических волшебников, в основном утратившими свои способности или превратившими их во что-то более приземлённое, типа чтения мыслей. Их с юных лет постепенно подготавливали к службе в НИЦИАД, и даже не предполагалось, что они могут заниматься чем-то иным. Такая предопределённость участи не раз вызывала у Магистра сочувствие, но, как всякая капля в море житейских проблем Немира, она тонула в бездне себе подобных.