Лариса Радченко - Чистый геном

– Хм… но я и не ем их, – озадаченно протянул хозяин кабинета.

– Тогда зачем посадил?!

– Для красоты.

– А-а-а-а… – с восхищением протянула она. – Мы тоже так делаем! У нас растут целые поля цветов. Значит, ты тоже украшаешь свое жилище?

– Да. Мы украшаем дома, комнаты и даже кабинеты. Иногда, во время работы, полезно немного отвлечься. Я люблю смотреть на растения.

– Работы… – Она на мгновение задумалась, словно пытаясь вспомнить что-то. – А-а-а, – просияло ее личико, – это дело, которым ты занимаешься!

– Совершенно верно! – кивнул Роберт.

– И чем же ты любишь заниматься? Расскажи, мне очень интересно!

Удивительно, но впервые вопрос о работе не вызвал у Ивлева неприязни. В нынешнее время каждый второй считал себя писателем. Едва узнав, кто он, собеседники непременно просили посмотреть свои драгоценные сочинения, а когда получали довольно жесткую рецензию, плевались в спину и горячились: «Да что бы вы понимали в современной литературе!»

– Я работаю редактором. Привожу в порядок рукописи других авторов.

– Рукописи?! – захлопала глазами гостья.

– Книги.

– А-а-а, книги! Ты и есть тот, кто пишет книги! – обрадовалась она. – Я очень люблю книги!

– Нет. Я только редактирую тексты.

– Но… почему сам не пишешь?

– Напишу, когда-нибудь, – пожал он плечами, а после настороженно прислушался, потому как в коридоре зазвучали шаги.

– Там кто-то есть? – Лицо гостьи в секунду стало белым, а плавники на хвосте судорожно сжались.

– Это постояльцы, наверное, – поспешил успокоить Роберт. – Они не должны ходить в эту половину дома, но здесь самый короткий путь к бассейну. Не переживай, сюда они точно не войдут.

Исилия так и сидела, настороженно глядя на дверь. Роберт продолжил:

– Когда отец умер, нам пришлось отдать большую часть дома и парковые зоны под пансионат. Иначе бы не смогли сберечь имение.

Русалка перевела на него все еще настороженный взгляд, но ничего не сказала.

– Посиди тихо. Я поищу что-нибудь из одежды для тебя и достану дедушкино кресло-каталку, чтобы ты смогла спокойно перемещаться по дому.

Он вышел из кабинета, тихонько прикрыл за собой дверь и прямиком отправился на кухню.

Мама всегда сама готовила завтраки для него и для себя, хотя в пансионате работал отличный повар.

– Роб, дорогой, доброе утро! Извини, придется обождать минут десять. Что-то я сегодня припозднилась. – Невысокая сухонькая женщина в алом кимоно и тапочках на босу ногу обняла подошедшего к ней сына. Голос ее звучал чуть грубовато, с хрипотцой, отчего она казалась строгой и даже немного стервозной.

– Ничего страшного, ма. Я не за этим пришел. Тут такое дело, мне нужна комната для одной…

– Роб, ну ты же знаешь правила. Нет брони, нет комнаты. У нас всё занято. – Она вернулась к плите и приподняла крышку, чтобы унять бушевавшую под ней кашу.

– Ма, это не совсем обычный человек. – Он сделал паузу, чтобы привлечь внимание, а когда она сосредоточила на нем жесткий взгляд, продолжил: – Это молодая писательница, у которой сейчас трудный период. Ей необходима реабилитация и морской воздух. Я пригласил ее к нам в качестве гостьи.

– Оу, так что же ты сразу не сказал?! – Лицо владелицы имения мгновенно смягчилось. – Сейчас отправлю Геннадия, чтобы приготовил ей гостевую комнату.

– Еще, ма… она не может ходить. И багаж свой потеряла.

– Ну прямо тридцать три несчастья! Бедная женщина!

– Девушка, ма. Девушка.

Мадам Ивлева с прищуром посмотрела на сына. От нее не укрылось, с какой теплотой он говорил о незнакомке. Даже буржуйская дочка Олисия, что мечтала заполучить его в женихи и ходила сюда как на работу, никогда не удостаивалась подобного. Хотя девушка была образованной, воспитанной и весьма недурна собой. Но Роберт словно бы и не замечал этого. И вот, вдруг, случайная писательница…

– Ты не рассказывал о ней.

– Мы познакомились недавно.

– Хорошо. – Она погадила сына по плечу. – Сейчас все организуем.

– Спасибо. – Улыбнувшись, он направился к двери.

– Пригласи ее на завтрак, – крикнула мадам Ивлева вслед. – Голодная ведь, наверное.

– Непременно, ма!

Когда он возвращался, толкая перед собой кресло с большими колесами, его неожиданно накрыло странное чувство тревоги. «Что если войду в кабинет, а русалки там нет? Вдруг она исчезнет или, что еще хуже, все это просто привиделось?» Прежде чем открыть дверь, Роберт на мгновение замер. Но нет. Исилия не исчезла. Она так и застыла в кресле изящным изваянием с прямой спиной и легким изгибом хвоста. Как же не хотелось прятать ее в банальные тряпки. Тело русалки выглядело совершенным!

– Я сказал маме, что пригласил к нам молодую писательницу, которая нуждается в реабилитации. Для тебя уже готовят комнату. – Он протянул ей белоснежный махровый халат. – Надень. А… хвост мы укутаем пледом. Никто и не поймет, что ты… не человек. – Роберт подошел ближе. – Ты не бойся. Никто не обидит тебя. Я не допущу этого.

– Я и не боюсь, – наконец, пошевелилась она. – Просто… думала, всё будет иначе.

– А как – иначе? – Он внимательно наблюдал за лицом девушки. Только что строгое, застывшее, оно снова стало живым непосредственным.

– Мне показалось, ты совсем одинокий и живешь один.

– И что изменится теперь, когда ты поняла ошибку? – Ему было любопытно, как же поступит морская жительница: сбежит или продолжит знакомиться с миром людей?

Исилия заглянула ему в глаза, вдруг улыбнулась и потянула на себя халат.

– Никакой ошибки нет! Ну, помогай же мне превращаться в человека!

Морская жительница удивительно быстро осваивалась в человеческом мире. Едва Роберт усадил ее в кресло, она тут же положила изящные ручки на колеса, потянула их на себя, потом толкнула вперед, лихо развернулась, а после залилась звонким смехом. Мужчина тоже засмеялся, настолько это было заразительно.

– О, Роберт, это так весело! – продолжала смеяться Исилия. – А я все думала, как же смогу передвигаться… здесь. Спасибо! Спасибо! Ты самый лучший, я не ошиблась в тебе!

– Ну. Это пустяки, – смутился он. – Нас ждут на завтрак. Если ты готова, то можем ехать.

– Готова! – в нетерпении закивала русалка, но потом словно спохватилась: – Нет, подожди!

Она поправила плед, халат, быстро прошлась пальцами по волосам, пригладила их, после чего изящно умостила руки на, так скажем, коленях.

– Вот теперь готова.

– Ты чудесно выглядишь, – подбодрил девушку Ивлев, выкатывая кресло в коридор. – Ничего не бойся. Моя мама прекрасный человек. Она строгая, но понимающая.

– Думаешь, я ей понравлюсь?

– Думаю, она будет рада моей гостье.

– Это потому что ты одинокий, – кивнула русалка.

Роберт тихо хмыкнул. Как быстро новая знакомая разобралась в его жизни. Да, у него не было друзей, не было девушки, ну, если не считать Олисию, конечно. Дочь соседа олигарха часто приходила к нему, считала себя его девушкой, хотя он и не собирался заводить с ней отношения. Но Олисия уже расписала в мечтах всю их жизнь, присылала на телефон глупые стишки о любви, которые сочиняла сама. Вечно выдумывала какие-то поводы для встреч. Роберт не мог сказать напрямую, в силу своей воспитанности, насколько ему с ней неинтересно, поэтому просто ждал, когда она поймет это сама и найдет новый объект для обожания.