Мария Сурконт - Побег из ада

«Господи, что я наделала?»

В эти минуты я чувствовала себя преступником, который заслуживает такой же участи. Дверь в ванную открылась.

– Одевайся. Я вызвала милицию, – раздался голос мамы.

Она ушла, оставляя за собой запах бензина и горелой одежды. Я вытерла слезы, открыла дверь и подняла с пола чистую кофту и штаны. Переодевшись, вышла в коридор. Приблизившись к месту убийства, я снова разревелась. Мне было больно от мысли, что я в ярости убила папу. Все-таки каким бы плохим он ни был, но он мой отец.

В моей памяти промелькнуло единственное приятное воспоминание. Как я маленькая сижу в машине у папы на коленях и он разрешает мне порулить. Тогда я чувствовала себя счастливым ребёнком.

Я подняла глаза и посмотрела на потолок. Мысленно пыталась просверлить его взглядом, чтобы увидеть небо и в бесконечной темноте найти Создателя.

«Этого ли Ты хотел?» – подумала я.

Я отошла в сторону, чтобы не видеть тело отца. Мой брат тихо сидел в соседней комнате.

Мне было так жаль этого мальчика. Он еще совсем ребенок, а уже сколько всего пережил… Я почувствовала себя виноватой перед ним. Ощущала, как лицо опухало от слез, которые было невозможно остановить. Я направилась в мамину комнату, где находился брат. Немного боязно, опустилась перед ним на корточки.

К моему удивлению, он без малейшего страха прижался ко мне. И прошептал:

– Все закончилось?

– Да, Мишка. Все закончилось. Правда, не так, как мы этого хотели…

Раздался стук во входную дверь. В дом зашли два милиционера. Уверенной походкой они прошлись в конец коридора.

– Это вы его так? – услышала я голос одного из милиционеров.

– Да, – хриплым голосом ответила мама. – Я не хотела. Я защищалась, – мама заплакала.

Я и брат сидели, обнявшись, и наблюдали в окно, как из только что подъехавшей машины скорой помощи выбегает фельдшер и направляется к нам. Женщина лет пятидесяти в красной медицинской униформе с завязанными в хвостик светлыми волосами скрылась в темноте, а затем быстро появилась на месте преступления.

«Мою маму сейчас арестуют, а что будет с нами? – подумала я. – Я ведь еще несовершеннолетняя, а значит, по закону не смогу усыновить Мишу. Нас отправят в детдом, или усыновит тетя. Но у нее своих проблем хватает. Нет, я не могу так…»

Я вскочила и направилась в комнату, где все произошло.

– Это не мама убила отца, – я смотрела на милиционеров, которые что-то записывали в бумагах.

– Вероника! – мама грозно посмотрела на меня.

– Мама меня защищает. Это я убила его. Отец душил маму. Я не могла на это смотреть. Все было как в тумане… Я не понимала, что делаю, – я тряслась от страха. Теперь я буду в числе убийц. На моей жизни можно ставить крест. Никакого университета и никакой работы журналистом.

Единственное, что произнес один из милиционеров, посмотрев на меня:

– Разберемся в участке.

Затем снял с пояса наручники и попросил меня протянуть руки. На моих трясущихся запястьях оказались холодные оковы. Я разрыдалась… Это конец.

За полгода до происшествия

Погода в октябре выдалась достаточно холодной, совершенно не похожей на прошлый год. Особенно неприятным было сегодняшнее утро. Листья уже полностью опали, оголив темные ветви деревьев, трава местами пожелтела.

Я стояла на автостраде возле поворота на мой городок и ловила попутку. Оделась я совсем не по погоде. Холодный, пронизывающий ветер постоянно сдувал мой капюшон, отчего уши мерзли и болели. Теплые колготки совсем не грели. Я чувствовала, как ноги начинают немного опухать от холода, через ткань было видно, что кожа уже покраснела. Время от времени я немного притопывала, как будто вот-вот пущусь в пляс.

– Что за дыра? И почему в Червень так мало ездит автобусов? – разговаривала я сама с собой, временами вытягивая руку в сторону при виде приближающейся машины.

Мне всегда было немного боязно ездить автостопом. Перед выходом обычно брала с собой флакончик духов, так сказать, на всякий случай. Все-таки много историй ходило по нашему городу. Возможно, правдивых, а возможно, и нет. Как молодых девушек попутчики увозили в лес, насиловали и убивали. Жертвой такого происшествия я точно не хотела стать.

Недалеко от меня остановился «Опель Астра» белого цвета. Через заднее окно я увидела, что за рулем сидит мужчина с короткими седыми волосами. Я подошла к машине и открыла переднюю дверь. Мужчина повернулся ко мне так, что я могла рассмотреть его лицо. Единственное, что бросилось мне в глаза, – это цвет лица мужчины. Он отдавал сильной краснотой.

«Или проблемы с кожей, или любит выпить», – подумала я, но запаха алкоголя в салоне не почувствовала.

Во мне мимолетно вспыхнуло чувство легкой тревоги, но я все равно спросила, едет ли он до Червеня.

– Да. Я еду в сторону больницы, – ответил мужчина. На вид ему было около пятидесяти.

– Хорошо! Могли бы вы тогда подвести меня до города?

– Да, – прокуренным хриплым голосом сказал мужчина. – Садитесь.

К незнакомым людям я никогда не сажусь на место возле водителя, поэтому закрыла переднюю дверь и разместилась на заднем сидении. Мои окоченевшие ноги начали гудеть. В машине было тепло и достаточно уютно, не считая едкого запаха сигарет. Как только я села, мужчина сделал радио чуть потише и спросил:

– И не страшно вам попутками ездить? – незнакомец посмотрел на меня через зеркало и приподнял левую бровь.

Я бросила взгляд в его сторону и без всякого энтузиазма ответила:

– Да нет.

– Тоже в больницу едете? – не отставал от меня водитель.

– Нет, – выдержав короткую паузу, продолжила: – Я еду в редакцию. Я внештатный корреспондент в районной газете.

– Такая молодая и уже работаешь?

– Только подрабатываю. Я хочу учиться на факультете журналистики, а для поступления мне нужно иметь свое портфолио.

– А-а-а, – протянул незнакомец. – И как? Нравится работа? О чем пишешь?

«Видимо, мужчине не хватает общения, – подумала я. – Либо дорога дальняя, а одному скучно».

Сегодня у меня не было настроения разводить беседы, но ехать и молчать выглядело бы невежливо.

– Да. Сейчас в основном получаю задания написать о мероприятиях, олимпиадах, соревнованиях. Не очень интересные темы, – я улыбнулась.

– А о чем любишь писать? – мужчина снова посмотрел на меня через зеркало.

– Люблю освещать происшествия, вести расследования… – я на секунду замолчала, посмотрела в окно, на быстро мелькающие поля и деревья, а потом продолжила: – Еще мечтаю стать международным журналистом.

– Интересно, – произнес мужчина. – Ты не против, если я закурю?

Он показал на пачку сигарет. Я кивнула.

– Конечно! Мне мешать не будет, – добавила я. Но про себя подумала: ненавижу запах сигарет и в свои шестнадцать лет никогда не пробовала курить. Меня даже не тянет пробовать. Хотя почти весь мой класс уже или пробовал, или курит.