Александра Хмарская - Можно просто Этери. Дружба, смерть и конный спорт на окраинах Сибири

Багульник, кстати, зашёл без пререканий. Он был достаточно молодым, но при этом спокойным, как почти двадцатилетний Гузар. Гузар, как мне показалось, вообще не заметил, куда его привела Алёна, и задремал сразу, как только его закрепили у пучка с сеном.

Дар, белоснежный орловский жеребец, тоже устроил небольшую комедию в двух актах. Его вела Этерина и не давала ступить ему и шагу в сторону от себя. Сначала он заупрямился и прикинулся, будто смертельно чего-то испугался. За что схлопотал от Этерины смачный пинок под зад, а Этерина – крепкую ругань от Ольги Николаевны. Но, как бы ни досталось Этери за её жестокость, метод подействовал, и Дар беспрекословно зашел в коневоз с такой харизматичной уверенностью, словно поднимался по этому злополучному трапу каждый день.

Настоящая драма развернулась, когда пришла очередь Лорда.

Для начала его выводили втроем. Старшая спортсменка Наташа, крепкая и самая высокая, вела его под уздцы, в тяжелом железе, а не в недоуздке. Единственный пацан на конюшне Славик шёл по правую сторону от его крупа, крепко сжимая в руках метровый хлыст. Замыкала процессию Ольга Николаевна: тренер держалась ровно позади коня, сохраняя безопасную дистанцию в два метра, и держала свистящий шамбарьер 19 19 Шамбарьер – длинный полутора-двухметровый хлыст с такой же длинной верёвкой на конце. Используется для работы с лошадьми на расстоянии. Напоминает удочку. в боевом положении.

Но Лорд категорически пресёк все их попытки подвести его к трапу. Как только он понял, что задумали его конвоиры, тут же перестал играть в прилежного арестанта и дал дёру так умело, что снес с ног силачку-Наташу, опрокинул ругнувшегося Славика и почти скрылся от Ольги Николаевны, которая чудом успела схватить его за уздечку и звонко заехала шамбарьерной верёвкой по его угловатому крупу.

Вторая попытка погружения была отвергнута ещё более жестоко. Ольга Николаевна приманивала его на сахар, пока девочки, страхуя одна другую, подталкивали его к трапу. Он снова притворился, что ведется на эту древнюю как мир уловку, и сделал три шага навстречу коневозу. Но, как только он получил первый кусочек рафинада, он с силой толкнул руку нашего тренера, выхватил своей жуткой пастью целую горсть сахара, вскинулся на дыбы во весь ненормальный рост, снова уронил своих конвоиров и в секунду отскочил на двадцать метров влево.

Третья попытка была куда менее гуманной. Разозлившаяся Ольга Николаевна отложила в сторону лёгкий шамбарьер, который призван скорее напугать лошадь, чем действительно причинить ей боль, и взяла жутковатый сыромятный бич – самое опасное оружие, которое лично мне доводилось видеть в чьих-либо руках. Покручивая короткую рукоятку, как рыцарь покручивает меч перед боем, Ольга Николаевна выверенным шагом приблизилась к Лорду, который уже флегматично жевал траву. Он подпустил её к себе, не заметив бич, так что она успела схватить его за повод и трижды засветить ему по крупу с такой силой, что я испугалась – вдруг у него останутся кровавые следы.

Лорд такой подлости не ожидал. От возмущения он подпрыгнул на месте, но стоило Ольге Николаевне снова замахнуться на него, как он вдруг замер, испугавшись, как бы не прилетело четвёртого удара. Он покорно проследовал за ней почти до самого трапа, но, как только тренер отвернулась, чтобы положить на землю бич и зайти на трап, он так резко дёрнулся назад, что никто из троих караулящих и четверых зевак не успел его остановить.

Я успела только рот разинуть, как он вдруг навис надо мной с самым дружелюбным и невинным выражением морды, которое я когда-либо у него видела. С бинтами и вальтрапами было покончено, и теперь я укладывала в свою дорожную сумку вещи из раздевалки, которые могут понадобиться мне раньше, чем мы разгрузим коней в Ханты-Мансийске. Среди этих вещей был сахар, и этот факт от Лорда было невозможно утаить. Проигнорировав моё присутствие, он бесцеремонно ткнулся серебристым носом в мою чёрную сумку. Лорд как будто говорил: «Всё, что принадлежит тебе, принадлежит и мне тоже. Поэтому сейчас я заберу, что мне нужно, сам».

От такой наглости я зачем-то ущипнула его за нос. Это произошло машинально, я даже логики не уловила в своих действиях. Видимо, Лорд тоже ничего не понял – он медленно оторвал нос от сумки, поднял голову и непонимающе уставился на меня.

– Что? – спросила я. – Думал, только тебе можно кусаться?

С этими словами я с силой дёрнула его за ухо. Пока он возмущенно мотал головой, выдернула сумку и отбросила её за зону его досягаемости. Лорд игриво подпрыгнул на месте, чуть не приземлившись на мою ногу. Он издал воинственный рёв, прижал уши и в пару прыжков оказался около сумки. Я же, сжимая в руках заветный пакет с сахаром, стояла позади него и нетерпеливо ждала, пока он заметит подвох.

– Эй, Лариска, – крикнула я ему, – ты это ищешь?

Лорд принял ещё более игривый вид – с таким он обычно гонял нашего конюшенного пса Джека – и воздушной рысью прибежал ко мне. Я уже мысленно простилась с этим миром, понимая, что отобрать у меня сахар – задача для него неприлично простая. Но, видимо, настала моя очередь удивляться, потому что Лорд тактично остановился в метре от меня, опустил голову так низко, что я смотрела на него теперь сверху вниз, и неестественно громко фыркнул.

Он не собирался отбирать у меня сахар силой. Он собирался его выиграть. И теперь он просто ждал от меня инструкций: что ему нужно сделать, чтобы получить сахар?

В совершенном недоумении я обернулась в сторону коневоза, надеясь встретиться взглядом с Ольгой Николаевной. И удивилась ещё сильнее, обнаружив, что рядом с тренером стоят все спортсменки, водитель коневоза, дядя Паша и даже Марина Станиславовна, которая, видимо, вышла из своего офиса, увидев наши игры в окно.

– Саша, пробуй его на трап заманить! – крикнула мне Ольга Николаевна.

Мысленно представив себя летящей через забор в навозную кучу, я сразу отказалась от идеи брать его за повод. Поэтому я, покрепче зажав в руках пакет с рафинадом, прыгнула под его живот и ущипнула коня за бок. Лорд перешагнул с ноги на ногу и попытался достать меня махом своей головы.

Так мы и танцевали в сторону коневоза.

Я, юркая и быстрая, крутилась вокруг его ног, пряталась у него под животом и выныривала с разных сторон. Он, атлант в мире лошадей, гарцевал на месте, шагал так, чтобы получилось и меня не задеть, и сахар у меня выцепить. Я юлила вокруг него, как на минном поле – в любой момент он мог убежать, сбив меня с ног, мог выхватить у меня сахар, мог меня ударить, мог сам запутаться в болтающемся поводе и навредить нам обоим.

Но он был даже осторожнее, чем в моменты игры с Джеком, которого, как мы все знали, он любил больше всех на этой конюшне. Я видела, как он напрягает мышцы, чтобы задержаться в воздухе дольше и дать мне улизнуть из-под его ног. Я скормила ему примерно три куска сахара к тому моменту, как мы оказались у подножия трапа.