Ольга Токарева - Светкин дар. Переплетенье жизненных дорог

– А, – старые знакомые, – улыбаясь, протянула она, рассматривая раскрасневшихся от мороза двух закадычных друзей. Чего пожаловали? – все девки уже на дискотеке.

– Ошибаетесь, баб Клав, – заговорил Павел, сделав печальный вид, и подойдя к ней, положил руки возле открытого окошка, возложив на них подбородок.

Не ожидавшая от наглого парня такого несчастного лица, брови бабки вздернулись вверх в удивлении, работа мыслей читалась на ее старческом лице, – не уж-то кто остался?!

Павел сделал еще более страдальческое лицо, вздохнул, словно сделал последний вздох перед смертью, – да, баба Клава, – и вновь замолчал, подогревая тем самым интерес вахтерши.

– И кто?!

Бабку вдруг разобрало любопытство, из-за какой такой девахи эти два нахала ей зубы заговаривают.

– Так, старая наша знакомая, Аленька. Вы наверно помните, мы ей помогали чемодан донести.

– А-а-а, – протяжно пропела бабка, – отчего не помнить, конечно, помню. Хорошая девочка, вечерами никуда не ходит, все учится. С парнями тоже ее не видела, не то, что некоторых.

– Так вот, баба Клава, мы как узнали, почему она не пошла на дискотеку, нам стало так ее жалко, и решили мы поднять ей настроение, пригласить на первую студенческую дискотеку в ее жизни.

Лицо у Павла при этом разговоре было страдальческим и печальным.

Клава напряглась и поддалась к окну поближе, слагать сплетни было ее призванием, и поэтому она не пропускала мимо своих ушей ни одного пропущенного слова. Она, с замиранием дыхания уставилась на просунувшееся уже в окошко лицо Павла, и ждала рассказа, но тот молчал.

Бабка поерзала на стуле и не вытерпев спросила, – чего молчишь? Рассказывай.

– Баба Клава, вы знаете, как я вас уважаю, но вот стыдно мне передавать слова порочащие честь нашей знакомой.

Клавдия открыла рот от удивления и еще плотнее пододвинулась к Павлу, – выкладывай стервец – не томи.

И Павел залился соловьем, приукрасив все детали, насмехательство прыщавой Вальки над Алей.

Бабка Клава, услышав рассказ, пришла в невиданную доселе ярость. Она покрыла трехэтажным матом самую развратную на свете Вальку, и зло плюнула на пол от набежавших чувств.

Павел, боясь попасться под горячую руку бабки, высунул свое лицо из окна будки и застыл ангелом возле вертушки.

Немного успокоившись, Клавдия окинула его взглядом, рявкнула, – чего стоите?! Бегите, вытаскивайте свою Альку. Пусть повеселится назло этой шалаве. Да чтобы привели вовремя, а не то, – и она погрозила своим кулачищем, убегающим по ступенькам парням. Пока она вздыхала и возмущалась от услышанной новости, парни поднялись на третий этаж, и с замиранием сердца остановились перед нужной дверью.

Они и представить не могли, что могут быть такими нерешительными. Павел первым рванул дверь, войдя в комнату быстро окинул взглядом четыре кровати. На одной из них свернувшись калачиком лицом к стене, лежала Аля. Павел бесцеремонно плюхнулся на кровать, прогнувшись, посмотрел на лицо девушки. Увидев опухшие от слез закрытые веки, его сердце сжалось от жалости к этому ребенку и от злости к Вальке.

«Мстительная стерва получит еще у меня».

Он быстро отогнал злость и смеясь на распев произнес.

– И кто тут у нас лежит слезы льет?

Аля вздрогнула, услышав его голос, вскочила, непонимающим взглядом осматривая парней непонятно каким образом, оказавшихся в ее комнате. Она хотела возмутиться, но Павел, как всегда, не дал ей и рта раскрыть.

– Приходим мы на дискотеку, ругаемся с Серегой кто из нас будет танцевать с нашей теперь уже прекрасной знакомой, и вдруг слышим раздирающую душу новость. Мы вдвоем кидаемся спасать нашу красавицу, и ты даже себе представить не можешь, с какой отвагой мы брали на абордаж неприступную сто двадцатикилограммовую крепость в виде бабы Клавы.

При этих словах Алька заулыбалась, а ободренный Павел продолжал.

– Получается крепость, мы взяли, врываемся в заветные хоромы и что видим? Нехорошо, ой как нехорошо рыдать тут в одиночестве, когда весь институт встречает новый год.

Аля шмыгнула носом, моргнула мокрыми ресницами, посмотрела сначала на Павла, потом навечно молчаливого Сергея и на ее душе опять стало светло и хорошо.

Увидев такие перемены, Павел подскочил к шкафу, открыл дверцы, – и где наше платье принцессы?

– Розовое мое, – вытирая ладошками щеки, ответила Аля.

– Да я и не сомневался, – он схватил платьице, снял его с плечиков, и кинул Але, – быстро одевайся. Мы ждем тебя у двери.

Они вышли из комнаты, не смотря друг на друга, стояли, ждали девушку.

Сергей понимал, что в этом поединке выигрывает Павел.

«Ну почему я как дурак стою и молчу, будто язык проглотил? Почему робею?».

Его мысли прервала вышедшая из комнаты девушка.

Павел подхватил ее под руку и быстрым шагом повел по коридору.

Сергей шел следом и улыбался, он совсем не ревновал Павла. Если Аля выберет брата, значит, так тому и быть. Они остановились у окошка проходной, где их окинула своим зорким взглядом баба Клава. Увидев слегка опухшее, но уже улыбающееся лицо Али подобрела, но придав голосу строгости, нахмурив брови, бросила им в след.

– Помните ироды, чтобы вовремя девочку привели.

– Слушаемся, – съёрничал Павел, встав по струнке, козырнул бабке.

Та на его выходку только покачала головой.

Хохочущие молодые люди довольные жизнью и своей уловкой побежали на дискотеку. Они быстро влились в круг танцующих, и когда зазвучала музыка медленного танца, оба посмотрели друг на друга, только сейчас осознав, что не обсудили, кто из них пойдет танцевать первым.

Сергей уступил, он и сам не понимал почему, может от того, что казалось, что Алькины глаза сияют счастьем при виде Павла. Он смотрел, как его брат слегка прижимает к себе девушку, как он что-то говорит ей на ушко, и они весело смеются.

Когда музыка закончилась, улыбающаяся пара подошла к Сергею. Веселые с искрами счастья в глазах, раскрасневшиеся от духоты, повисшей в зале, они вновь продолжали танцы, а когда вновь заиграла медленная музыка Сергей с замирающим сердцем пригласил Алю.

Она посмотрела на него, своими большими голубыми глазами, и он понял, что эта девушка для него значит, намного больше чем все остальные на свете женщины. Он обхватил ее тонкую талию своими большими руками, с замиранием дыхания утонул от накативших волнующих чувств.

Разносившаяся медленная музыка придавала загадочности, стоявшая в центре зала новогодняя елка добавляла волшебства всей обстановке вокруг. Але захотелось прижаться к широкой груди Сергея, и она не стала себе в этом отказывать. Склонила голову к его груди, слушала, как учащенно стучит его сердце, отдаваясь во власть новогоднего чуда происшедшего с ней и новым волнующим ощущениям от прикосновения с парнем.