Виталий Медведь - Байки. Часть 1

Как меня вообще не убили – непонятно…

***

Не думаю, что моя бабушка знала что-то о принципе микроскопических шагов для достижения макро результатов или об использовании игрового подхода. Но когда она на завтрак мазала мне бутерброд, а я брезгливо отодвигал блюдце, скучно ведь – хлеб с маслом, то она просто брала нож, разрезала ломоть на десяток мелких кусочков и пододвигала тарелку обратно.

Крохотные, намазанные маслом квадратики моментально становились похожи на однопалубные корабли из «Морского боя» и я не мог удержаться, чтобы не закинуть в рот один из них. Он так легко брался двумя пальцами, не требовал усилий для откусывания и не оставлял шансов маслу остаться противными комочками на уголках рта, что просто не было возможности его не съесть. Да и вкус был уже совсем другой. А после одного остановиться было невозможно. Язык требовал повторения, чтобы рот не гулял.

И бабушка тут же мазала второй бутерброд и опускала его на опустевшее блюдце.

– Не, я все! – говорил я.

А бабушка снова молча разрезала хлеб на десять корабликов и пододвигала кружку с чаем…

***

– Здрасьте, а Виталя дома?

– Да, сейчас.

– Виталька, тебя! Паша.

– Алё!

– Ну ты че, я тебя три раза уже кричал, а сейчас меня мама обедать загнала.

– А я знал? Я в зале сижу. Корабль клею.

– Короче, я полчаса прождал. Не выкинули. Иди теперь ты жди!

– Чего ждать?! Ничего не понял!

– А я не сказал что ли? Сварщики! Сварщики возле пятого подъезда!

– Ух ты! Всё! Погнал!

– Я через полчаса буду!

Трубка летит на рычаги…

– Ба! Я гулять!

Кеды. Ключи. И шесть пролетов вниз! Ведь сварщики! Сварщики! Что значит сварщики? Сварщики – значит карбид!

Когда эти ацетиленовые трудяги с баллоном, маской и прочими приспособами закончат свои дела, они 100% выкинут из особой клетки отработанную масcу противного серого цвета. А в ней наверняка можно будет палочкой наковырять-найти несколько ещё частично живых кусочков карбида. А это! Ну, вы в курсе! Это простор для всевозможных экспериментов.

Самые ленивые просто становятся алхимиками и плюют на мораль и интеллигентностькусочки или бросают их в лужу, а те принимаются шипеть, дымить, пузыриться и вонять.

Такие, как мы с Пашкой, заворачивают серые комочки в газету и дуют до пункта приема стеклотары. Бутылки из-под шампанского почти никогда не принимают, но дворовые бичи упрямо продолжают их приносить. Поэтому в стоящих на входе ящиках почти всегда можно найти пару «огнетушителей», а в округе и пластмассовые пробки к ним. Дальше всё просто: при помощи отверстия в ключе нужно открутить вентиль торчащей из стены дома трубы, набрать немного воды, сыпануть внутрь горсть магических камешков, быстро-быстро забить поплотнее пробку, всё взболтать и отбежать подальше. Несколько минут и громкий хлопок к вашему восторгу перепугает дворовых голубей, и те долго еще потом будут наматывать круги над крышами и тополями.

Ну и, наконец, продвинутые, типа Диньки Слепова, у которого мать барыжит всякой всячиной, и весь призеркальный столик заставлен лаками для волос, дезодорантами и освежителями воздуха, так вот, продвинутые делают «пушку». Но у Пашки в деревянной пристройке недавно травили тараканов, значит, у него должна была остаться банка от дихлофоса. А это гарантирует, что в этот раз пушка у нас будет СВОЯ! Нужно лишь аккуратно снять с верхней части баночки «крышку», сбоку внизу гвоздем зафигачить отверстие и стянуть дома с подставки у газовой плиты коробок спичек.

Карбид, вода, спичка! Бабах!

Сколько веселья благодаря полутрезвым сварщикам. Магия детства.

***

– Фильм советский или импортный?

– Наш!

– Цветной или черно-белый?

– М-м-м. Цветной…

…Наташка крутила в руках синий мяч и ждала следующего вопроса. У Наташки были вьющиеся волосы и красивые длинные ноги. Пацаны тогда этого еще понимать не умели, а осознавали только, что хоть она и погодка, но выше всей дворовой шпаны чуть не на голову. За это ее звали просто: «Швабра». А она и не обижалась – привыкла… Её мать была алкоголичкой и употребляла слова куда хлеще…

– Тэ-э-э-э-к-к-к… Название из ч-четырёх слов… Это д-должно быть легко…

…Сашка Курочкин был белобрысым и толстым. И очкастым. Маленькая, упругая копия своей бабушки. Во дворе он появлялся редко, так как приезжал сюда в гости, но его всё равно считали своим, несмотря на дурацкую панамку и периодическое заикание. Во-первых, он был умный, а во-вторых, частенько тянул из дома всевозможные бутерброды: то просто посыпанную сахаром и лимонной кислотой корку, то кусок чёрного хлеба с толстой докторской колбасой, а то и первейшее лакомство – батон с клубничным вареньем…

– Про любовь или про войну?

– И про то, и про то…

– Так не бывает!

– Бывает!

…Диня Слепов был немного туповат и сильно походил на цыгана. Он считался дурноватым, но за эту дурноватость его и уважали. Ибо, если надо было сделать какую-нибудь пакость или проверить что-нибудь на себе, он был первым добровольцем. Карбид в унитаз? Запросто! У мирно спящего под качелями пьяного в носу травинкой пощекотать? Легко! Сдать найденные в траве бутылки грозному армянину из пункта стеклотары? Какие вопросы?!

Совсем недавно у него в руках взорвалась серебрянка, он сжег себе брови, ресницы и дорогущую куртку. А ему даже не попало. Его мать возила вещи из-за границы. И продавала. А может, скупала краденное. Но точно – продавала! Слухи были разные…

Диня тыльной стороной забинтованной руки потёр переносицу, отколупнул выросший между досками лавки зелёный мох и прищурился…

– Ну, так про какую войну? Про гражданскую или про отечественную?

– Про обе…

– Так он че, многосерийный что ли?

– М-м-м. Не помню. Но длинный, точно!

– Где действие происходит?

– В деревне. Зелёный Дол, по-моему…

…Пашка яростно начал чесать в затылке, пытаясь вспомнить. Пашка с родителями жил в деревянном доме и они дружно всей семьёй ждали «расселения». Дом уже полгода собирались снести. Пашкина мать как сложила всё еще зимой по сундукам, так на чемоданах и жили, ожидая переезда в новую квартиру. Она говорила, что жить в квартире престижней, чем в своём доме. Это было не совсем понятно, но все соглашались…

Как-то пацанва нашла на мусорке старую лыжную палку, немедленно превратила её в «копьё» и принялась метать в пустые коробки. Одна из коробок перевернулась и оттуда выпала пачка денег, ещё в упаковке крест-накрест, как в банке, по-настоящему. Пашка её увидел первым, заорал, и все потащили «клад» к дядь Толе, Пашкиному отцу, – он единственным из взрослых был на обеде. Денег было много. Наверное, несколько сотен. А может даже и тысяч! Дядь Толя выделил из находки красную десятку с физиономией Ленина, и шпана неделю каждый день покупала в магазине квадратные вафли по 11 копеек и пила газированную воду из автомата, терпеливо дожидаясь, когда бичи вернут стакан. Хотели еще толпой сходить в парк, покататься на «Сюрпризе», но деньги закончились.