Моисей Бельферман - Характер-судьба и жизнь-лафа. Часть 2. Бродяга – в своем репертуаре

Из последних сил выбивается больная мать. Обслуживает всех в семье.

И дочь! Эта бандура (беспонятливо-агрессивная наша дура) даже не нагреет себе пищу. Мать не поднесет – не поест! В благодарность за добро (считает обычным, непременным) изводит родную мать. Против нее направлены ругательства. Самопроизвольно вырываются бурным потоком из ее поганых уст. Разлетаются в пространстве. В моменты возбуждения впадает в состояние беспамятства.

Одуряет неслыханными обвинениями. Не прекращает словоблудие. Иногда подруга или мать рассказывает ей об этом состоянии. Не верит! Удивляется: «Разве я такое сказала? Не может быть!» Не мыслит, не слышит в момент произнесения. Не помнит.

Давно зреет семейный скандал. Может разразиться в любой момент. Вероятнее всего, в субботу или воскресенье. В эти дни все собираются дома, встречаются на кухне. Сестра свободна. Занята тщательным «воспитанием» сына. Изводит нравоучениями, побоями. Доказывает упрямство, силу. Доводит до истерик. Крики ее раздаются постоянно. Михаил почти физически ощущает на себе ее поведение, садистские методы. Разойдется – лучше из дома уйти, только не слышать истерический гвалт. Не видеть разбоя. Михаил знает свою горячность. Принуждает себя сдерживаться. Не ручается, что сможет постоянно собой владеть. Может обдать ее ведром холодной воды. Пусть остынет, вернется в нормальное состояние. Непременно начнется скандал. Что делать? Он не может дольше терпеть! За какие такие поступки должен? Наказан?

Иначе все произошло. Непредвиденно. Закончилась передача последних известий. Михаил пошел на кухню за отцом. Так он поступает каждый вечер. Отвел отца в туалет. Снял с него рубаху, повесил на гвоздик. Повернул ключ в замке. На ночь прочно заперта входная дверь. Взял под локоть:

– Теперь помоешь руки.

Сестра стирает в ванной. Весь вечер и часть ночи уходит на купание, стирку. Она страдает бессонницей. Настоящая сова. Ее активность начинается поздней ночью. Выискивает себе занятия. Утром не поднимется с постели. Мать будит – она переворачивается на другой бок. Подушкой прикрывает уши. Постоянно опаздывает на работу.

Неизвестно, как держат такую бестолковую сотрудницу-шмару? У нас слишком добренькие. Гуманность устраивают за государственный счет. Наша демократия дарованная. Как бы даровая. Ничего не бесплатно.

– Помой руки! – Михаил подвел старика к крану.

Сестра не подпускает. Попеременно толкает Михаила и отца. Долго ли сполоснуть руки? Не пускает незрячего родителя! Михаил никогда не подходит к раковине умывальника в ее присутствии. Ждет, пока та трудится. Выйдет из туалета – она специально тянет резину. Не позволяет ему помыть руки. Не раз случалось: Михаил вымоет ванну, заполнит водой и не может помыться! Сестра успевает заскочить. Часто закрывается: моется или просто возится. Такая подлая у нее манера. Собственной хитростью, удачей довольна. Бесконечно долго оправляется. Страдает хроническими запорами. Испражняется – отдыхает одновременно. Читает в туалете газету или книгу. Делает это только в туалете. По сорок – пятьдесят минут приходится выстаивать перед дверью. Все члены семьи страдают от ее привычки-недуга. Ни с кем, ни с чем не считается. Полноправная хозяйка! Бескультурная, нахальная, бессовестная хамка. Подлая натура! Нет у них ничего близкого, похожего. Родные! Она подлую натуру направляет против нервного, беспомощного отца. Теперь его такого больного и несчастного родная дочь не подпускает к крану сполоснуть руки. Без этого Михаилу неловко отвести старика к постели. Отец стоит возле раковины. Крутится. Размахивает руками. Сбросил мыльницу. Уперся в стену. Начал больше волноваться. Может криком разбудить внука. Сестра словно ничего не понимает. Не намерена отстраниться только на мгновение. Ведь отец! Пусть помоет руки. Михаил повернул кран.

– Мойся! – подсунул руки отца под струю воды.

Сестра потянула в свою сторону. Перекрутила кран над ванной. Это она специально? Смеется? Издевается над отцом! Михаил еще раз потянул. Она – к себе! Михаил не выдержал – толкнул ее плечом. Сестра завопила на весь дом! Словно душат, режут на части. Постоянно ищет союзников-свидетелей. Нуждается в поддержке, симпатиях. Михаил оставил отца в ванной. Ушел к себе. С провокаторшей нет у него желания связываться.

С постели приподнялась больная мать. Что случилось? Встревожилась. Та дура распалилась не на шутку. Подняла невероятный крик. Ей этого показалось мало. Еще мало! Отомстить решила. На Михаила полезла с шахматной доской. Сгорбленная мать сорвалась: загораживает дорогу. Не пускает. Но сестра рвется. Мать бьет по рукам шахматной доской. И по голове! Проснулся пацаненок. Выскочил из своей кроватки. Тут как тут! Разрывается от плача. Дрожит. Сестра силой втиснула мать в мужскую комнату. Мать держит дверь. Сестра сбила очки с носа Михаила. Схватила брата за рубашку. Пытается изорвать. Повалить Михаила. Он ее оттолкнул. Выхватил из рук шахматную доску. Она все еще исступленно орет. Нахально лезет. Бандитка! Что ей надо? Решила отомстить, проучить? Жаждет крови. Ей мало посиневшей, опухшей, искусанной руки матери. Набила шишку на голове. Мать упала в обморок. Над ней извивается мальчуган. Вопит. Вот-вот его раздавят!

Сестра продолжает царапаться. Другой рукой уцепилась мертвой хваткой за рубашку. Рвет! Михаил незаметно выпустил шахматную доску… Подхватила – доска оказалась в ее руке! Доской пытается ударить Михаила по голове. Что сделать? Как ее выгнать? Привести в сознание! Мгновенно принял и осуществил решение: сунул кулак, ударил – резко убрал руку. Она схватилась за щеку. Осела. Все! Еще несколько мгновений продолжалась немая сцена. Вскоре все посторонние покинули комнату. Михаил побежал за отцом. По дороге увидел мать. Набрал в стакан воды – брызнул на нее несколько капель… Вернул в сознание. Отвел к постели – уложил. Сестра не успокаивается. Впала в обычную свою словесную истерику. Мать что-то ей сказала – пытается как-то на нее воздействовать. Михаил ведет отца. Не обращает внимания на истеричку. Та еще больше распаляется! Бесстеснительный человек! Обращает на себя внимание. Ищет сочувствие, защитников. Вызывает жалость. Кричит специально громко: пусть услышат соседи. Ей нужны свидетели. Отлично знает, как это делается: подготовит материал в милицию. Подобно она ведет судебную тяжбу с хамом, с отчимом бывшего мужа. Тот мясник по профессии. Она надеется у того отсудить комнату. Добилась! Только «дело» пропало в суде. Мясник бросил взятку – уничтожили документы. Сестре не открывают лицевой счет. В этой комнате дня не прожила. Даже не ночевала. Родственников собрала, подговорила знакомых. Выставила их в качестве «свидетелей». Суду разобраться непросто. Ведь свидетели редко говорят правду. По внешнему виду лжесвидетели ничем не отличаются от обычных. У судьи нет времени и желания раскалывать каждого лжеца.