Виктор Рыжук - Мороз по коже. Сборник рассказов

– Я хочу здорового ребенка, – сказал мужчина и обнял ее сзади.

Женщина встрепенулась, очнувшись от своих мыслей. Сигарета истлела и потухла. Она аккуратно положила целенький фильтр в пепельницу.

– Боже мой… он опять где-то притих…

– Сейчас посмотрю.

Мужчина встал и направился к двери. Она остановила его за руку и крепко сжала большую мозолистую ладонь.

– Я люблю тебя, милый!

Алеша очень испугался того, что ударил маму. Разозлился сначала на себя за то, что не может ничего сказать. Хочет. И даже слова некоторые помнит. Но язык словно не его, не слушается. Особенно когда Алеша волнуется, получается только гиканье, и слюни сквозь кривящиеся губы фонтаном брызжут на все вокруг. От отчаяния и злости он закричал. А потом еще и ударил! Нехотя, конечно. Почти каждое движение, чтобы оно было аккуратным, надо было «думать», и руки, и ноги, и язык все время не хотели слушаться. Доктор говорит, что надо «концентрироваться», но от этого жутко болит голова. Ударил маму. Тогда он решил помочь ей кухне. Она придет и обрадуется. Похвалит его…

Когда они зашли на кухню, Алеша с усердием готовил, чтобы порадовать маму. Вылил в кастрюлю бутылку растительного масла, пролив при этом и на себя, и на пол. Разбросал повсюду крупу и лапшу и, уже на глазах родителей, улыбаясь, выронил из рук каретку с яйцами. Мама ахнула. Алеша сообразил, что опять сделал что-то не так, и, протоптавшись по остаткам яиц, побежал к телевизору.

Мужчина, глядя на все это, вспомнил, как он гордился, что у него наконец будет сын. Рыбалка вместе, охота. Он научит его строить дома и водить машину. Вспомнил, как она показала Алешу ему впервые в окно роддома. Тогда стоял сорокаградусный мороз. Сын…

Отмывая яйца с пола, она услышала щелчок замка входной двери. Он ушел. Не раз уже уходил, вот так вот молча. А потом возвращался. Иногда сразу, или через полчаса, иногда через пару дней. Алеша тоже услышал щелчок. И еще сильнее закачался взад и вперед, сидя на коленях перед телевизором.

Алеше невдомек разные там отчаяние, исступление, беспомощность. Этому не учат в детских книжках, этого нет в мультфильмах. Волнуясь, он сейчас только сильнее качался взад и вперед.

«Мама, мама, мама… Зорик, дзорик, дзынь! Лунтик – я родился! Папа ушел. Мама слезки будет… Я плохой! Зорик, дзорик, дзорик, зорик… Я плохой… плохой… Фиксики – секрет. Плохой. Алеша – хороший мальчик! Лунтик».

Голова болит все сильнее.

Калейдоскоп картинок, голосов, порой совершенно бессвязных, крутился в голове Алеши, когда мама зашла в комнату. Дрожа всем телом, мокрый от пота, уставившись совершенно отсутствующим взглядом в телевизор, он раскачивается взад и вперед, заливая слюнями пол перед собой. На пол перед женщиной градом падали слезы…

«Дядя врач. Усы. Папа – хороший. Алеша тоже хороший. Еда. Яички. Плохой Алеша! Баба Капа… блинчики. Лунтик. Мама… Мама…»

Зачем-то потом он стал делать вид, что не узнает их. Они приходили и вдвоем, и поодиночке, сначала каждый день, а потом все реже и реже. Потом пришли, и мама улыбалась, держа на руках лялю. Сам не зная того зачем, Алеша смотрел им в глаза отрешенно, пусто. Будто смотрит не на них, а куда-то вдаль за ними, сквозь, а иногда казалось, что внутрь. Смотрит и качается взад-вперед. Пускает слюни пуще прежнего и кривит губы.

«Мама, мама, мама… зорик, дзорик, дзынь! Лунтик – я родился! Папа ушел. Мама слезки будет… Я плохой! Зорик, дзорик, дзорик, зорик… Я плохой… плохой… Фиксики – секрет. Плохой… Алеша – хороший мальчик!»

В джунглях Южной Америки легко заблудиться, а границы между государствами лишь условные. Все говорят по-испански, поэтому я не могу с уверенностью заявить, в какой стране произошли эти события.

Километрах в двадцати от ближайшего поселка я наткнулся на грузовик; капот был открыт, и мужчина что-то чинил. Я подошел и предложил свою помощь – за время путешествий в этих местах несколько фраз на испанском я уже выучил. Мужчина очень обрадовался моему появлению и предложению. Так я познакомился с Фернандесом, или Ферни, так его зовут приятели. Я предложил ему воды, и он очень обрадовался, широкая улыбка растеклась на его смуглом лице, обнажив белоснежные зубы. А усы, казалось, лезут ему в нос при этом. У него прорвало радиатор, большое пятно я позже заметил под грузовиком. Он объяснил мне, что ему срочно нужно попасть в город, и очень просил о помощи. Его знакомый в селе, из которого я вышел утром, мог ему помочь. Однако после осмотра радиатора оказалось, что дело поправимо гораздо быстрее. Судя по всему, камень, отскочив от колеса, ударил в и без того гнилой металл, на нижней ровной поверхности красовалась вмятина и дырка, в которую легко залез мой мизинец. Грузовик был старый, и весь этот радиатор представлял собой снизу решето, только все другие дырки были тщательно замазаны сухой сваркой, которую я и спросил у Ферни. Он не знал, что это такое. Водитель этой машины заболел, и Фернандесу пришлось ехать вместо него, у него даже не было водительских прав. Тогда я сам отыскал в инструментах сухую сварку и болт подходящий по размеру. Вставил его в дырку и замазал сухой сваркой по образцу, оставленному настоящим водителем этого грузовика. Пока сварка сохнет, я предложил пойти за водой. Однако Фернандес наотрез отказался покидать машину. Я очень удивился.

– Ты можешь забрать с собой ключи, если волнуешься, да и все равно без жидкости в радиаторе никто далеко уехать не сможет. К тому же река недалеко, мы, скорее всего, услышим двигатель.

– Нет, – наотрез отказался он.

Совсем не понимая причины, я начал злиться, заметив это, Ферни опустил голову и подвел меня к кузову.

Не смотря мне в глаза, он сказал:

– Я не боюсь оставить грузовик, я боюсь оставить это… – И приподнял тканевую накидку.

Ферни оказался перевозчиком листьев коки, а грузовик его доверху был нагружен мешками. Теперь мне стало ясно, почему он сам не отправился за помощью и почему так жадно пил воду. Грузовик сломался ночью, и с тех пор он кругами ходил вокруг него, не зная, что делать. И боясь оставить ценный груз. Ничего не ответив, я взял канистру и отправился за водой. Через час мы уже окольными путями подъезжали к поселку. Дальняя прогулка и приключения с грузовиком разыграли во мне сильный аппетит.

Фернандес светился от радости и все время приговаривал:

– Los amigos se conocen en la desgracia 1 1 Друзья познаются в беде (исп.). .

Теперь иначе, как amigo 2 2 Друг (исп.). , он ко мне не обращался.

Я предложил ему вместе пообедать. Он долго отказывался, ссылаясь на то, что у него нет денег сейчас, и, если я накормлю его, он будет передо мной в двойном долгу. И собирался ждать ночи на окраине, а уж после сделки искать место, где можно подкрепиться. Я настоял на своем, употребляя при этом слово «амиго», и Ферни согласился.