Эна Трамп - Беспризорница Юна и морские рыбы. Книга 3. Необычайное путешествие воробья по имени Нис и беспризорницы Юны, и что они там нашли, и что потеряли

Хорошо еще, что дорога…

А дорога…

Дорога была такая, как предугадала накануне беспризорница Юна. На ней, правда, еще оставался асфальт. Но никого не было, потому что это была брошенная дорога – потому что рядом, неподалеку, была давно уже другая новая большая дорога, так сказал Простофедя. А здесь – заросшие поля с каймою леса паабапал – что значит – по обе полосы, то есть стороны – этих сменяющихся разноцветных полей.

Так они приехали в город.

Погода изменилась за два дня. Солнце все так же сияло, но уже не грело. Клёны показали свои красные носы. Каждое утро было холоднее, чем предыдущее. Нис, Простофедя, Юна и Лёша Хряпов гуляли по улицам города. То есть это Лёша Хряпов водил их всех. Они заходили во все кафе и съели все мороженое в городе. Воробей даже немного заболела орлом. Я, конечно, хотела сказать – горлом. Воробей и беспризорница Юна ходили в одних трусах. Шутка. Они ходили в тех самых куртках, на которых тогда спали. Куртки были им велики. Они ходили с закасанными рукавами.

У Лёши Хряпова на каждом углу были друзья, он то и дело отрывался от компании, чтобы поговорить с кем-нибудь. А они тогда ждали его в нескольких шагах. Но он недолго; возвращался к ним и говорил: «Пошли!» – и они шли. Потом, когда они обходили уже все улицы этого города, они заходили в магазин и покупали себе еду. И Лёша Хряпов говорил: «Пошли!» И они шли домой.

А дом был не дом, а мастерская. На полу там валялись стружки, и стояли доски всякие в углу, и заготовки для мебели. Там была маленькая двухконфорочная электроплитка, они заходили, Лёша Хряпов бросал еду и говорил: «Федька, готовь!» И Простофедя, одетый в кухонный фартук, готовил на электроплитке еду. Вкусную. Например, яичницу. Мебели в мебельной мастерской не было никакой. Но кровати были. Беспризорница Юна с Нисом спали на одной, а на другой спал Простофедя, а Лёша Хряпов спал на полу. Еще в мастерской были какие-то свитера. Нису дали один, вместо ее платья, а беспризорница Юна выбрала себе другой. Вечерами они разговаривали о том и о сем, но беспризорница Юна вспомнила про тайну и помалкивала про Белого Ворона. Нис тоже. Как рыба.

Так что они разговаривали немножко про город. Про школы, какие есть в этом городе. И в том, – то есть в том, который сейчас. Судя по результату, они не очень отличались в обоих случаях. Про погоду еще разговаривали. Что осень. И на второй или четвертый вечер, еще они не собирались ложиться спать, Юна сказала:

– Всё, нам надо ехать.

Все замолчали и стали смотреть на нее. Потом Лёша Хряпов сказал:

– Надо так надо. Жалко, что машины больше нет, мы бы вас завтра утром отвезли. За город.

– А где-е? – спросила беспризорница Юна. – Машина, которую вам… на которой мы…

– Он ее продал. – Лёша Хряпов кивнул на Простофедю. – На что, ты думаешь, мы тут всё это ели? – мороженое…

– А тебе? А вам? – сказала Юна.

– Мы еще что-нибудь поймаем. Может, мотоцикл? – а, Федька? – Простофедя кивнул с важным видом.

– Подводную лодку, – изрек он.

Лёша Хряпов повернулся к воробью и беспризорнице Юне.

– Мы в поезде ехали. Видели, как проводник протащил вас через все вагоны. Нам как раз надо было выходить. Немного дальше. Там станции нет, поэтому мы все время снимаем стоп-кран в этом месте, когда едем. Так что у них было два стоп-крана на небольшом участке пути. – Лёша Хряпов засмеялся. Но вдруг стал серьезен:

– А потом вы к нам сами пришли. И сказали, что ищете друга. И мы решили постараться стать вам друзьями. Надеюсь, у нас получилось.

– Угу… Получилось, – сказала Юна. Они с воробьем переглянулись.

– Спать, – сказал Лёша Хряпов.

А утром они проснулись. Оделись во все эти свитера и куртки, – теперь обе были похожи на самых настоящих беспризорниц. Ничего у них с собой не было. Колбасу уже тоже всю съели. Лёша Хряпов и Простофедя провели их до остановки и посадили в автобус. Который должен был вывезти их за пределы города. Автобус тронулся – а Лёша Хряпов и Простофедя остались на остановке.

Стояли беспризорница Юна и воробей по имени Нис. Юна стояла на одной стороне дороги, а Нис на другой. Когда Юна видела вдали появляющуюся машину, или грузовик, она начинала кричать, петь, возбужденно приплясывать и приговаривать, – а когда машина начинала приближаться, она переставала это делать, а вытягивала правую руку ладонью вниз. Но приговаривать не переставала:

– Давай! Сейчас мы тебе поверим! Мы тебе верим. Что ты нас хочешь повезти. Куда нам надо. А куда нам надо? Сейчас узнаем. Давай, ну! НУ!!! Аааа-а-а! у тебя шина лопнула! Карбюратор протек! И мост погнулся! Ты навернешься вооон за той гооооооор-кой!!!

Это уже причиталось машине вслед, когда та – вжжжжжжих! – не останавливаясь, проносилась мимо. Но после этого была следующая машина. Так что Юна молола языком просто не прекращая. У воробья уже уши заложило от этого трезвона. Поэтому она стояла на другой стороне дороги, и когда видела машину – то все равно Юна видела и эту машину, она кричала: – Воробей, дава-а-ай! – И начинала приплясывать и пританцовывать, а когда машины проносились мимо поднятой руки воробья: – Аааа-а-а! Там вас гаишник поджидает!!! Будете там торчать пять часов! В моторе мыши заведутся!!! – Пока что пять часов торчали тут они с воробьем. Солнце их кратковременно пригрело и даже утихомирило – в том смысле, что Юна где-то час делала все это молча – но теперь оно уже перевалило зенит; сразу начало становиться холодно, и Юна – видимо, желая поддержать воробья, – открыла рот, чтобы уже его не закрывать навсегда. Это она зря. Воробей некоторое время терпела; но потом она тоже открыла рот, чтобы спросить – зачем пропускать машины, которые едут туда, то есть обратно? Все равно не знаем, куда нам надо. (До этого они стояли на одной стороне дороги.) Будет в два раза больше, которых можно остановить.

Юна захлопнула свой и уставилась на воробья. Не потому, что воробей предложила что-то сильно умное – эка невидаль, Юна сама бы додумалась до этой идеи не более чем через три минуты. Тем более, что «туда, обратно» – это теперь была чистая условность. Был уже второй, или третий день с тех пор, как они покинули Лёшу Хряпова с Простофедей, и хотя за все это время вряд ли отъехали так же далеко от них, как за первый – от города, Лёша Хряпов с Простофедей казались теперь такими же далекими, как город. Может быть, даже дальше. Юна бы не взялась утверждать с уверенностью, что они вообще были. Если бы не… нет, постой, а как же куртки? – Которые не грели вообще! в которых они уже две ночи ночевали на скамейках на каких-то полустанках – до которых их довозили какие-то непонятные электрички, у которых конечная была через две остановки после того, как в них влезаешь на станции, – к которой, в свою очередь, тебя подкинут по пять километров сомнительные грузовики (один был с хлебозавода, и Юна с Нисом получили от шофера по горячей буханке – которые, но уже холодные, они и грызли на этих скамейках).