Ulrik-Alexander Lepekhov - Stockholm daemoniōrum. История одного воина

Андромеда была создана в глубине своего превращения на этапе восхождения к телесности. Там, где когда-то рождались прообразы будущих смыслов всех существующих планет. Там, где теперь обитаю только я. Где я выстраиваю эталоны образов каждого живого существа, их клеток и вибраций. В своих мыслях о них я воплощаю надежды и чувства, которые переполняют моё пространство и невидимы для посторонних глаз.

Я оживляю эти образы мечтами. Проникая в тонкости граней каждой вибрации, я плету узор из пыли и клеток. Лаская этих живых существ предвкушениями истинных наслаждений, я наделяю их чувственностью, тем, с помощью чего они будут способны связываться со мной, окрашивать моё существование переливами эмоций, дарить мне блеск своих глаз, за которыми я наблюдаю в этой бесконечной истории, в пустоте образов, созданных моим вечным сном.

Здесь я наделяю себя связями с окружающим миром, линиями моего повествования для меня и вечности.

Зима начинается с тонкой ледяной струйки, проникающей сквозь плотный слой неподвижного воздуха вокруг нас. Эта нить летит, словно шлейф Снежной королевы, спускаясь к нашим домам, залетая в открытые окна, наблюдая за нашими телами. Её невидимые прикосновения подобны дыханию – в них тоже есть жизнь. Но она другая. У этой жизни другие цели, она задаётся совершенно другими вопросами. Холода не существует, если рядом нет тела, способного его воспринять.

Воздух, что касается наших щёк и покрывает кожу мурашками, заставляет наш внутренний холод раскрываться в каждой клетке нашего тела. Холод приходит внезапно, если вы не научились его ждать, как жду я.

Я вижу холод везде. В опустошённых улицах с твёрдым камнем, врастающим в стены, и слабыми огнями, отражающимися от мокрого асфальта. В этих улицах скрывается множество тёмных воздушных потоков. Где холод – это часть улицы, деревьев и окон, с выставленными на них цветами. Может быть, холод – это эмоция, поёживание и наступление внутренней силы. Ведь соприкосновение с холодом делает наше тело живым. Тёплым. Мы остро ощущаем ледяное прикосновение к нашей коже.

Если бы эмоции обладали жизнью, то они были бы ветром, что гуляет по тёмным улицам вместо прохожих. Он раскачивает ветви высоких деревьев. Погружает нас в игру, заманивая танцем листьев на мягкой траве. И эта эмоция может длиться вечно, если смотреть на неё достаточно долго. Тело начинает переливаться яркими красками движения крови, раскатывающимися по щекам и пальцам. Ветер словно дышит нам в лицо, рассказывая историю, которую мы больше никогда не услышим. В этот момент можно почувствовать свою уникальность – твёрдость тела, кожу, словно его границу, соприкасающуюся с ветром. Или с чем-то неживым. Мы становимся словно каменными стенами с их бессмертными идеальными линиями.

Возможно, холод – это отсутствие эмоций. Мысли текут так же медленно, как холодный ветер по улицам серого Стокгольма. Тогда нежность засыпает, словно младенец в люльке в одной из комнат с приглушённым светом. Когда человек замерзает насмерть, он засыпает. Боль становится уже не чувством, но образом, пульсацией, которая начинает раскрывать всю свою природу жизни в каждой клетке тела, проходя множество метаморфоз от стагнации до полного оледенения. Мы смешиваемся с внешней средой, превращаемся в камень, обретаем бессмертие.

Мы замерзаем и становимся вечными союзниками Снежной королевы. Засыпаем на её руках, в её колыбели.

Я думаю, это и есть нежность настоящей любви. Любви в едином пространстве сна и покоя. Но разве это пространство может быть страшным? Ведь это просто сон! В самый сильный момент пульсации багровых точек в теле мы уснём. Станем невидимыми, ибо в бессмертии начнётся другая жизнь. Она не воспринимается нами как настоящая. Её не существует, как и существ, живущих в ней. Демонов. Мы не верим в их существование, даже когда видим краем глаза тень, проскользнувшую среди коридоров света в переулках.

Это не демон, это всего лишь тень живого существа. Потому что демон в этот момент рядом с нами. За нашим правым плечом. Он почти прикасается к нашему телу и может дотронуться до нашей шеи, вызывая у нас мурашки. Но нет, это всего лишь ветер, который напомнил о себе, проходя по волоскам на нашей коже. Демон же просто наблюдал. Он не мог к нам прикоснуться, сказать нам, что он нас видит. Этих контактов не существует. Их никогда не существовало. Как у деревьев и стоящих рядом с ними камней. У демона нет воли. Жизни. Демон – это пустота.

Оказавшись первый раз в Стокгольме, зимой, я как будто материализовался из воздуха, и моё тело стало наливаться кровью, как маленькая твёрдая субстанция, несущая в себе концентрацию всей моей силы. Я раскрывался с каждым днём, словно личинка стрекозы, сбросившая с себя твёрдый панцирь и набирающая силы для своего первого полёта. У меня ушло на это несколько лет. Это было время блужданий в потёмках своего внутреннего мира среди пустыни одиночества, свободной от соприкосновений с настоящими чувствами. Иллюзии окружали меня, разбивались и рождались вновь. Я проходил свой лабиринт познания мира демонов и мира живых, всматриваясь в чужие лица, глаза, имена.

Первый демон, с которым я столкнулся, оказался жалким демоном соблазна. Соблазна от отчаяния, соблазна иметь и удовлетворять. Жалким он выглядел только в моих глазах, ведь сам по себе этот демон силён, и многих из вас этот демон может испугать и легко поглотить. Но мои желания были слишком огромны для него. Кокаин, море шампанского и прогулки на дорогих яхтах в окружении шикарных человеческих тел не могут меня привлечь. Это слишком поверхностно для того, кто пытается отыскать драгоценности внутри своего сознания.

Встречи с демоном часто внезапны. Буквально за одним из поворотов вам могут протянуть руку и сказать «привет».

Это была первая моя встреча в Швеции с человеческим существом, которого полностью поглотил демон. Этот молодой человек вёл себя странно. Пугающе дико. Прыгая по древним руинам, он источал радость, граничащую с безумием. В его глазах читалась отрешённость. Ему почти исполнилось тридцать лет, но внутри него зияла пустота. Пустой, потерянный и поглощённый. Красивый, яркий и соблазняющий прикоснуться к его образу жизни. Он был марионеткой, ведомой кукловодом сверху, распутный в своих желаниях, навеянных ему свыше.

Было трудно угадать причины того, как именно этот человек попал в сети демона. Мы все можем оказаться марионетками демонов. С самого детства они наблюдают за нами. Лелеют наши надежды, даруют нам сладкие минуты фантазий, а после разрушают их. Попасть в лапы демонов нетрудно, достаточно лишь попросить исполнения своего желания. Возможно, именно так этот глупый худощавый парнишка стал жертвой своей алчности. Он обворовывал людей, обманными путями завладевал чужим имуществом. А затем спускал всё без остатка на свои праздные удовольствия.