Валерий Гаевский - Фарцовщик

Этого сказать она не смела, так как боялась потерять уважение в глазах Андрея. Она только вздыхала и щебетала своим сексуальным голоском: «Какая прелесть, как это всё мило, как восхитительно… Ах, этот Сытин, душка… Как замечательно издал Толстого…».

– А вот, Галина Ивановна, – сказал Андрей, – взгляните на эти альбомы по живописи…

«Меня уже в его квартире как бы и не существует», – отметил Дима, слушая Андрея.

– Вот эти альбомы я купил в Париже… Взгляните, Музей Орсе, Лувр. А вот эти мне подарили. Тут Сальвадор Дали, Пабло Пикассо… Галина Ивановна, скажите, вам нравится Сальвадор Дали?

– Как вам сказать, Андрей… Я не была в его музее в Испании, но его творчество меня забавляет. Сюрреализм – это круто!

– Да тебя Андрей спрашивает, нравится ли тебе Дали, как мужчина, а не как художник! – подколол Галю Дима.

– Нет, нет, я спросил Галину Ивановну именно о том, нравится ли ей творчество Сальвадора Дали. А ты, Дима… Куда тебя повело?

«Меня никуда не повело, – вдруг злобно подумал Дима, – это тебя, парень, куда-то повело».

– Сальвадор Дали, – медленно сказала Галя, – это такая мощь в живописи, это такое восприятие мира! Его манера письма потрясает… Его картина «Предчувствие гражданской войны» просто сумасшедшая, не правда ли, Андрей?

«Откуда это всё у женщин берётся, – думал Дима, – Дали и Галина Ивановна… Как будто она этому испанцу родственница, как будто всю свою жизнь она только им и занималась, как будто на серьёзном уровне исследовала его манеру письма… Ну слышала о нём от кого-то или могла о нём в каком-нибудь журнале прочитать, но так уверенно вести беседу с Андреем о его творчестве… О, женщины, когда вы влюблены, вы страшные создания».

И вот, что же мы видим, дорогой читатель? Галина Ивановна и Андрей сидят на кожаном диване коленка в коленку и листают толстенный альбом Сальвадора Дали.

– Его жена, Гала, кстати говоря, была русской. Представляете, Галина Ивановна, он нарисовал её портрет, когда они ещё мало были знакомы, и в углу этого портрета, ха-ха-ха, Дали изобразил кучу дерьма. Ну и получил от русской женщины «дрозда»… Типа, либо вы меня будете любить и рисовать так, как я хочу, либо никак не будете рисовать, и никак не любить… Оставьте тогда свой сюрреализм для других! После таких слов Дали полюбил её безумно, – в этом месте разговора Андрей томно посмотрел на Галю, и потом продолжил, – и прожили они вместе до глубокой старости.

– И умерли в один день, – съязвил Дима.

– Нет, Дали пережил свою Галу, – серьезно сказал Андрей, – на восемь лет. А вот, Галина Ивановна, посмотрите, какая интересная картина: «Небо, море, скалы, и в тени отвёрнутого, как одеяло, моря, спит собака».

– Да, Андрей, это замечательная картина, – ответила Галина Ивановна. – Благодаря вам я лучше узнаю творчество Дали. И как хорошо, что Дима пригласил меня к вам, и мы познакомились. Как хорошо!

«Ура, вспомнили про меня, – Дима смотрел на них, как на воркующих голубков, – наверное, сейчас Галина Ивановна расплачется от умиления».

Андрей и Галина Ивановна листали альбом всё дальше и дальше, забыв про всё на свете. Диме становилось скучно, а альбом никак не кончался. Наконец, он закончился, но они ещё теснее прижались друг к другу и принялись листать такой же толстый альбом живописи Пабло Пикассо.

«Во попал, – тоскливо подумал Дима, – на прикидку, у Андрея этих альбомов по живописи не меньше ста штук. Если дело так пойдет и дальше, то листать они их будут ещё не меньше недели, без перерыва. Что же мне делать? Уйти нельзя, я же Галю обещал отвезти на такси в Чертаново…»

Прошёл час, прошел другой. Время было уже позднее, а Галина Ивановна с Андреем всё рассматривали картинки в альбомах. Диму начало клонить ко сну. Они листали альбом Босха, когда Дима, как бы очнувшись, покашлял для приличия. Но не увидев никакой реакции, он решительно встал из-за стола и, обращаясь к своей приятельнице сказал:

– Галина Ивановна, твой продовольственный паёк, наверное, дома очень сильно ждут…

Галя очень удивленно посмотрела на Диму, и в её взгляде как будто был вопрос: «Кто этот человек? И что он здесь делает?». Галя продолжала смотреть на Диму совершенно отрешённо, и Диме на мгновение стало страшно:

– Галя, мы домой едем или не едем?

– Домой?

– А где вы, Галина Ивановна, живете? – вмешался в разговор Андрей.

– Я живу в Чертаново, на Днепропетровской улице.

– Так давайте я вас отвезу, машина у меня под окнами стоит.

– Андрей спасибо за заботу, но меня обещал проводить Дима… У меня сумка с продуктами тяжёлая.

– Дима обещал, значит, проводит. А я вас провожать не буду. Я просто вас довезу до Днепропетровской улицы вместе с Димой, – уверенно сказал Андрей.

Через двадцать минут они уже мчались по ночной Москве на новеньких «Жигулях» третьей модели. За окном проносились встречные машины, на улице было темно и дождливо, а в машине было тепло и уютно. От Галины Ивановны пахло тонкими духами.

Андрей, посадив Галю рядом с собой, весело рассказывал ей, как он под Москвой в районе Бородино строит зимнюю дачу, и как нерадивые рабочие копают там канализацию:

– Четыре человека не могут целый месяц выкопать траншею к общему поселковому стоку. Всё время деньги просят. Если денег не даёшь, ничего не делают, только курят, а если деньги даёшь, то сразу напиваются. Что с ними делать, не знаю, а других рабочих найти не могу.

Новенькая «трёшечка» подъехала к дому Гали уже во втором часу ночи. Галина Ивановна вышла из машины и, к удивлению Димы, спокойно протянула свою руку Андрею:

– Спасибо, Андрей, что подвезли девушку в такой поздний час.

И всё. Она пошла к себе домой. Дима помог ей отнести сумку до квартиры, и через пять минут он с Андреем ехал по Варшавскому шоссе на его «Жигулях».

– Классные у тебя подруги, – произнёс Андрей после того, как они отъехали от дома Галины Ивановны. – Что Ляля, что Галина Ивановна… Да, а что Лялю не захватил?

«Очнулся», – подумал Дима.

– Ляля улетела к своей больной матери на Украину.

– Понятно. Ты, Дим, что завтра делаешь? А то приходи ко мне домой… В шахматы меня учить будешь…

– Завтра я должен быть на работе в своем институте. Среда – обще-присутственный день. Явка строго обязательна.

– Понятно. Тогда давай в четверг приходи… У тебя вроде четверг – библиотечный день. Правильно я понимаю?

– Правильно. Четверг – день библиотечный. Можно выспаться и к Андрею во второй половине дня в гости прийти, – неожиданно для себя произнес Дима вслух.

* * *

Среда. Присутственный день в институте Африки. В комнату, где сидел Дмитрий, впорхнула Галина Ивановна:

– Привет, Дим! Пришла тебе сказать, что ты меня вчера познакомил с потрясающим парнем! Никогда не видела таких приятных, любезных и образованных мужчин. Просто фантастика, что в наше время есть такие люди. Где ты с ним познакомился?