Владислав Романов - Третья жизнь

За очередным поворотом меня встретил человек в знакомых старых ботинках.

– Сивый! Старик, как жизнь молодая?

Я бросился жать руку своему знакомому. Им был похожий на меня бродяга наркоман по кличке Сивый. Это из-за его цвета волос. Нет, он не седовласый, но очень светлый блондин.

– И тебе привет, старик. Выглядишь потрёпанно. Побил кто?

– Да так, бизнесом занимался.

– А, ну я даже знаю каким. Мне парни уже рассказали. Хотел поговорить с тобой завтра… но раз уж встретились, то прямо сейчас всё расскажу.

Мы присели на ступеньки перед закрытым продуктовым магазином, и он начал вещать.

– Твой соперник, Черновой Александр, которого ты сегодня одолел. Он связан с очень серьёзными людьми, которые поставили на него крупную сумму. И ожидаемо проиграли. Процент от ставок на твой проигрыш наверняка сейчас у тебя в кармане лежит.

– К чему ты клонишь?

– Лучше тебе уехать из города, пока они не разузнали, где ты живёшь. Твоего менеджера уже взяли за яйца. У тебя есть максимум сутки.

– И…и куда мне бежать?!

– Правильный настрой. Я боялся, что ты собираешься дать им отпор. Там действительно страшные люди, они тебя не пощадят. Советую вообще валить с территории Украины.

– Куда?!

– Да хоть в Ленинград! Там и город красивый, и искать тебя там точно не станут.

– А если ты меня сольёшь?

– Я и так собирался уехать отсюда. Толкнул каким-то кавказцам паршивую наркоту, они меня ищут теперь. Завтра я уже буду далеко отсюда. И тебе советую.

Сивый похлопал меня по плечу, и пошёл дальше по своему маршруту. А я так и остался сидеть на ступеньках.

«Вот и всё. А я говорил про кратковременное облегчение. Надеюсь, табак созрел…чёрт! Почему всё так! Что за люди?!»

Я пнул мусорку рядом с магазином.

«Закон Мёрфи. Если что-то может случиться, оно обязательно случится. И чаще всего это что-то очень плохое. Ну, ничего, я покажу этой судьбе, кто из нас двоих альфа-самец! Сбегу ото всех! И никто меня не найдёт. Ни друзья, ни враги. А, впрочем, первых у меня и вовсе нет»

Я стремительным шагом пошёл к своему убежищу. Всё было решено.

Глава 2. Мистический компаньон.

До дома дорога оказалась достаточно спокойной. Кроме пьяных компаний на дворовых лавочках и стай диких собак я никого не увидел. Подвал, в котором мне приходилось жить находился около детской площадки, которая прилегала к пятиэтажному многоквартирнику. Входная дверь была заперта на замок, ключ от которого я всегда хранил в надёжном месте. Спустившись по небольшим ступенькам, я поддел ножом один из кирпичей, из которых состояло моё жильё, и вынул его из паза. Под ним была небольшая выемка, в которой и лежал ключик. Также там было лезвие, которое использовалось для того чтобы распороть швы на одежде…или вены на руках. Не знаю, зачем я его туда положил. Может, чтобы было лень вскрываться? Возможно. Этого я, наверное, никогда не вспомню. Отперев убежище, я вставил кирпич обратно, а ключ взял с собой. Благо на навесной замок можно было всё запереть изнутри. Вообще внутри всё было несколько минималистичным. Голые стены, состоящие из кирпича, стол, два стула, кушетка, которая состояла из поддона и матраса, который я обнаружил на помойке. Был ещё план подключиться к электросети, но времени в обрез. Ещё была тумбочка, грамотно украденная с помойки. Удивлён, что такую хорошую вещь выбросили. Над ним висел табак на длинном, но тонком канатике. Я легонько ощупал край одного из листов.

«Полностью сухой! Идеально!»

Повторив процедуру со всеми листами, я снял их, и выложил на стол. Ножом я всё грамотно нарезал, и ссыпал в железный короб, в котором я обычно и хранил все курительные смеси. Это заняло не так много времени, и я решил заняться другими делами. Была идея расставить здесь парочку ловушек, но лучше обойтись. Нужно как можно скорее отсюда свалить. Я одел вместо футболки свою любимую кофту с длинным рукавом. Она была полностью чёрной, и это, наверное, единственная стильная вещь в моём гардеробе. И капюшон имеется. Но вся его фишка была в нашитых вовнутрь рукавов карманов. В такой легко поместится игральная карта, или маленький нож, на крайний случай острый гвоздь. Обычно я носил в них пару скрепок, чтобы вскрывать замки. Скинув в рюкзак различную полезную мелочь, которая, наверное, была бесполезнее, чем ёжик на заводе презервативов, я покинул свой родной подвал. Хоть и прожил я в нём не долго, но он успел мне полюбиться. Напоследок я разлил на пол немного керосина, и оставил примус включённым. Открыв дверь, они перевернут его, и загорится сама горючая жидкость. Если за мной и придут, то обнаружат только обоссаный матрас. Покинув двор, я быстро выцепил глазами таксиста, и сел на заднее сиденье. Водителем оказался низенький грузин.

– Ей, парень, куда едем?

– На вокзал. Не останавливайся, если увидишь что-нибудь странное.

Я сунул ему парочку долларовых купюр. Таксист удивлённо похлопал глазами, а затем широко улыбнулся.

– Клиент всегда прав! Поехали!

Двигатель запыхтел, и машина тронулась с места. Следующим тронусь я. От паранойи. Был не слишком поздний вечер, и поезда должны всё ещё ходить. Проблема только в том, что мои документы могут узнать. Билет то просто кому попало не продадут. Но с этим можно совладать. Я бы с удовольствием зацепился за поезд и поехал снаружи, но пункт назначения слишком далеко для того, чтобы ехать зайцем. Лицо всё так же болело, но я был слишком напряжён для того, чтобы акцентировать на этом внимание. Доехал мужик довольно таки быстро. Я поблагодарил бомбилу за службу, и вышел из машины. Передо мной раскинулось здание одесского вокзала. На кассе я молча сунул документы кассирше, и назвал точное время поезда, на котором хотел уехать. Она несколько секунд смотрела на моё лицо, а затем начала переводить взгляд на то, что я ей дал. Почувствовав неладное, пришлось сунуть девушке слегка больше денег, превысив стоимость билета примерно в двое. У нас все на удивление охотно берут доллары. Хотя я их понимаю, это нисколько не стыдно делать, и они выглядят всяко приятнее рублей. Она мило улыбнулась, и дала мне мой билет вместе с документами. Молча выйдя из здания, я направился в сторону ларька с едой.

«В каком бы году я не жил, а деньги всё равно заставляют всех делать то, что тебе нужно. Это очевидно. Раньше любая девушка относилась ко мне с добротой и чуткостью, а особо гордые не выдерживали удвоения ставки. Всю свою жизнь я становился для людей самым дорогим и ценным человеком. Но считал ли меня кто-либо таковым на самом деле? Наверное, нет. И это угнетает. Разве есть чувство приятнее, чем то, когда в тебе нуждаются? Когда выберут именно тебя, а не кого-то другого. Когда от тебя не отвернутся, не смотря на большинство твоих минусов»