Олег Мартынов - Сегидилья

– Жить будешь! Свет в конце тоннеля успел увидеть, боец? – Саня с нескрываемым интересом осмотрел кабину погранформера. Сгреб с панели управления в подставленную ладонь внушительную горсть семечек и ничуть не смущаясь присутствия хозяина вывалил трофей себе в карман.

– Вы кто? Как здесь оказались? – бледный прапорщик понемногу обретал прежний бравый вид.

– Приграничный дед Пихто, а там, за пригорком мой финский брат Йоулупукки. Громкая связь работает? Давай над ним приколемся? – положив руку на плечо солдата, Саня давал ему понять, что необдуманных поступков больше делать не нужно.

Водитель Железного Феликса послушно попробовал привести в чувство чудо оборонного комплекса страны, нажимая на различные клавиши, но по известной причине боевой робот отказывался оживать:

– Кранты технике, попадет мне теперь от начальства. Одно оправдание, двое задержанных нарушителей границы, – прапорщик потянулся к оружию, висевшему на креплениях вдоль спинки сидения.

– Куда? Сидеть! Команды думать еще не было! – грубо ударив по руке бойца, Саня деловито закинул автомат себе на плечо, – побудет пока со мной. Брат обидится, если не доберемся до места, ты уж не серчай, останешься сегодня без улова. Когда уедем, соединишь разъемы под люком, до утра разберешься, а ствол выброшу на пересечении дорог.

– Так нельзя, в памяти процессора зафиксировано ваше появление, а если узнают, что произошло внешнее воздействие с проникновением в рубку, то мне тогда совсем несдобровать. Военный трибунал, как минимум светит, а далее и штрафбат нарисуют.

– Успокойся, мы своих не бросаем. Местных же жителей задерживаете? Отпускаете после выяснения обстоятельств? – дождавшись утвердительного ответа оппонента, Саня, щелкая экспроприируемые семечки, подвел диалог к логичному завершению, – бери бумагу и пиши докладную записку, я продиктую. Фонарик есть надеюсь? Вот и отлично, шапку сам заполнишь.

«Рапорт. Довожу до вашего сведения, что во время патрулирования запретной зоны отчуждения, координаты…, в районе ответственности населенного пункта Кульбаки, мной, прапорщиком таким-то, механиком – водителем боевого пограничного комплекса Железный Феликс были остановлены для досмотра два местных жителя. При визуальном и сканирующем осмотре наличие огнестрельного оружия и других запрещенных предметов не выявлено. Из устных пояснений нарушителей следовало, что в зону попали случайно, так как были выпивши, заблудились, на мое появление отреагировали адекватно, сами попросили помощи. Признаки алкогольного опьянения налицо, то есть стойкий запах изо рта и неуверенная походка. Электронные паспорта на имя Пихто Александра и Йоулупукки Иосифа в наличии, признаков подделки не обнаружено, зарегистрированы в поселке Нижний Мордок Курской области. После воспитательной беседы отпущены с указанием ориентира следования. Объяснительные прилагаются. Возникшую неисправность техники устранил своими силами на месте.»

– Ну, все в порядке, только «пуки» пишется с двумя «к». Исправь по-быстрому и пойдем нас провожать, – Саня дулом автомата указал прапорщику очередность покидания кабины погранформера.

Освещая фонарем путь, пока шли к Взмылину, Саня наставлял нерадивого бойца:

– Это, парень, был тебе знак свыше! Живешь так не тужишь, жрешь, пьешь, девок портишь и раз, кирпичом по башке прилетело. Убило насмерть, а ты не подготовился к исходу на тот свет. Незадача, однако. Время выделил определенное в будущем на покаяние и благообразную жизнь, рассчитал, где и когда венчаться будешь, сколько деток родишь, в общем распланировал добрые дела до ста лет своего долгого и счастливого бытия. И на тебе, параллелепипед в голове! Со мной случай был в жизни, мальцом еще, метр с кепкой, шкет неразумный. Во дворе жил дурачок местный, никого не трогал, тихий, мирный, повадился только с ребятней в песочнице играть. Игрушки вроде, как и не отбирал, но дискомфорт вносил определенный, все-таки взрослый человек, тогда он нам так казался, а ведет себя как школьник, оставшийся на второй год из-за неуспеваемости или плохого поведения. Терпели его сколько могли, а потом, в какой-то момент начали дразниться. Сворой бывает набрасывались, песком в глаза кидались, пинали исподтишка, короче унижали по всем правилам курсов личностного роста. И вот однажды, нервы полоумного сдали, не перенес он несправедливых издевательств, принялся бегать за нами, норовя поймать. Нам-то что, детворе, догонялки только в радость, хохочем, веселимся, подзадориваем его, подначиваем, а он носится, как угорелый, но словить не получается, неповоротливый был, одно слово – толстяк. Бегает вокруг песочницы, вспотел весь, волосы слиплись, на шаг перешел, задышал тяжело, остановился устало. Мы думаем, наша взяла, Голиаф повержен, приготовились, как саранча наброситься на гречишное поле, а дурачок сотрясается всем телом, с места двинуться не может, обессилил совсем и пот крупными градинами капает на разрушенные песочные замки. Пригляделся я внимательнее и обомлел, это слезы такие большие, скатывались по пухлой щечке и с потрясающей детскую душу переливчатостью мыльных пузырей уносились горошинами к земле. Надломилось у меня в тот день что-то в сердце, будто стал старше. Больше мы юродивого не видели, родители сказывали, что через месяц, он пытался на железнодорожной станции пролезть под вагоном поезда, да видать зацепился некстати, состав тронулся и останки уже обнаружила милиция далеко за городом, на протяжении нескольких километров собирали в эмалированное ведро. А вот тебе и второй знак, Йоулупукки похоже обделался от страха!

Взмылин смущенно выбрался из-за импровизированного укрытия, поглубже натягивая на глаза капюшон плаща:

– Молодец, Санька! Слаженно мы с тобой действовали, мой прорыв в тыл решил исход операции в нашу пользу, можно приводить в качестве примера на занятиях по тактике в Академии Генерального Штаба.

– Иди Иосиф к машине, мне пленному ценные указания надобно дать, – Саня проводил взглядом довольного профессора и минуту спустя обратился к прапорщику, – вы уж на нас не обижайтесь, неизвестно чем обернулось бы это, скажем прямо, нестандартное происшествие, одному Богу ведомо. Хорошо, что закончилось именно так. Предлагаю, зла не держать и расстаться друзьями?

Уже садясь в машину к Взмылину, Саня остановился на полпути, немного подумал, будто вспоминая нюансы, стертые памятью за ненадобностью и обернувшись к бойцу промолвил:

– Дурачок-то, воспользовавшись моим замешательством, схватил меня за ноги и неплохо приложил головой о деревянный край песочницы. Всего разок, но ощутимо. Что явилось катализатором надлома в душе, слезы или удар? Большой вопрос…