Анатолий Емельянов - Летопись камня

Антон, с трудом воспринимал, всё то, что говорил ему Турсунов, используя профессиональные термины, но это только усиливало его любопытство.

– Про складкообразование можно чуть – чуть подробнее, – поинтересовался он.

– В истории Земли, кстати, как и в истории развития общества, существовали периоды спокойного эволюционного развития и периоды активизации или складкообразования, по аналогии с историей развития общества – периоды активных революционных перестроек. В эпоху складчатости, происходило усиление тектонических движений, преобразовывались уже существовавшие складчатые структуры, менялись как их типы, так и их местоположение, образовывались новые структуры.

– Потрясающе! Аналогия развития геологических процессов с развитием человеческого общества впечатляет! – произнёс в изумлении Антон.

С помощью рулетки и компаса, они быстро разбили два десятка профилей, выставляя их крайние точки турникетами из камней и Антон, приступил к проведению радиометрической съёмки, двигаясь по крутому борту, сначала вверх, до крайнего турникета, а затем по другому профилю вниз до дна ущелья.

– Там, где высыпки рыхлого материала «ржавого» цвета, там обязательно бери фиксированные замеры, это собственно шовная часть тектонического нарушения, – консультировал его Турсунов.

Проходя очередной профиль, он отчётливо услышал как в наушнике радиометра, резко усилился треск, он замер от неожиданности и посмотрел на пульт радиометра, стрелка ушла вправо и замерла, упершись в оконечность шкалы прибора, он переключил прибор на другой диапазон, стрелка пошла в обратном направлении и остановилась, показывая аномальное значение радиоактивности.

– Аномалия! – громко сообщил он Турсунову.

– Проверь, пожалуйста, работу прибора, – Турсунов стал подниматься по борту в его сторону.

Антон вынул эталонный источник, приложил к датчику.

– Всё нормально, – сообщил он.

– Ну, тогда, мы с тобой первооткрыватели! – произнёс Турсунов. – Придётся дополнительно повозиться.

На аномальном участке провели детализацию, сгустив сеть фиксированных замеров, площадь аномального участка оказалась незначительной. По всей площади развития тектонической зоны и выявленной аномалии произвели отбор проб и образцов. Потом, Антон, взобравшись на противоположный склон, провёл фотографирование зоны разлома под корректировку Турсунова. Документацию оформляли сидя в тени у скалистого обрыва, находиться на солнце уже было невозможно. Антон аккуратно заполнил этикетки по отобранным пробам и образцам и свернув их, рассовал по мешочкам.

– Образец с аномального участка под номером двадцать три, – сообщил он Турсунову.

– Двадцать третий номер …, – последовала пауза, – это примечательный номер, – многозначительно произнёс Турсунов.

– И чем этот номер примечателен? – поинтересовался Антон.

– В конце сороковых годов, кажется в Минусинске, в геологической партии, временно базировавшейся в здании местного краеведческого музея, собственный корреспондент одной из центральных газет, между прочим – женщина, случайно обнаружила среди списанных образцов пород и руд, образец с урановой рудой и этот образец был под номером «23», – начал свой рассказ Турсунов. – При очередной командировке в Москву она передаёт этот образец, главному редактору своей газеты. При этом она пишет статью, о том, что тамошние геологи якобы скрывают от государства урановые месторождения, о чём ей поведал местный рудознатец – самоучка и подтверждением тому, как раз данный образец и является. Далее, образец попадает в руки Берии и самого Сталина, по нему проводят анализ и устанавливают, что действительно образец представлял собой кусок урановой руды. Надо учесть, то обстоятельство, что в тот период времени у нас ещё только собирались испытывать первую атомную бомбу, а американцы уже её применили против Японии, в стране был страшнейший дефицит урановой руды. Сталин дает указание разобраться в этой истории и Берия начинает разбираться, были арестованы и осуждены сотни геологов по всей стране, в том числе известные учёные, профессора и академики, снят со своей должности первый министр геологии Малышев. Геологию передают в ведомство Берии, руководство всеми геологическими работами осуществляют работники НКВД, а арестованные геологи, находясь в положении заключённых, работают в специально созданных, так называемых «шарашках». Вот собственно в чём примечательность данного номера. Эту историю мне рассказал один мой хороший знакомый из специализированной геологической организации.

– Какая то, совершенно нелепая история, даже мне, начинающему специалисту, понятно, что один образец, пусть и рудный, совершенно не показатель наличия месторождения, я думаю, что в наше время подобное не возможно, сейчас везде работают профессионалы своего дела, – выразил своё мнение Антон. – Кстати, нашему техникуму, недавно присвоили имя Малышева, я и не знал, что он был в числе репрессированных.

– Их потом почти всех реабилитировали, в том числе и тех, кто умер в тюрьмах и ссылках. Кстати, урановой руды в тех местах так и не нашли, все средства на проведение геологоразведочных работ были потрачены зря, – резюмировал Турсунов.

– Специализированная геологическая организация, о которой Вы говорите, специализирована на поиски урана? – Антон упёрся взглядом в Турсунова.

Тот кивнул головой и они, молча, начали собирать и упаковывать пробы и образцы в рюкзак, затем собрав остальные вещи, взявшись за обе лямки рюкзака, вдвоём, потащили его наверх. Добравшись до автомобиля, они застали водителя мирно спавшим в тени под автомобилем на расстеленном под ним брезенте.

– Михалыч! Спишь? Вместо того, чтобы помочь, мы там как в жерле вулкана, еле дотащили рюкзак, выбились из последних сил! – громко окликнул его Турсунов, когда они выбрались из сая на поверхность плато.

Водитель сначала пошевелился, потом медленно выполз из-под автомобиля.

– Я же не знал, когда вы будите выбираться обратно, по такой жаре одно спасение в тени, прилёг под машиной, ну и задремал, – начал было оправдываться тот. – А потом, кто на что, учился!? – уже весело добавил он.

– Пришлось повозиться, загружаемся и едем в сторону юрты, которую проезжали утром, там сделаем остановку, – распорядился начальник партии.

Хозяин юрты, казах, лет сорока пяти, уже ждал их, стоя у входа. Они о чём то, поговорили с Турсуновым на казахском языке, когда геологи подъехали и спешились, потом всех пригласил внутрь. Хозяин предложил всем присесть на застеленном ковром полу в середине юрты, можно было даже слегка прилечь, подложив под бок заботливо предоставленные подушки. Антон впервые в своей жизни переступил порог жилища кочевников, а потому он долго, осматривался по сторонам, оценивающим взглядом. Каркас юрты состоял из раздвижных деревянных решёток, размещённых по кругу, поверх которых, одним концом были закреплены длинные деревянные жерди, другим концом, на верху, упирающиеся в деревянное кольцо диаметром около одного метра с крестообразным соединением внутри, тем самым образуя над головой коническую поверхность. Поверх каркаса, как и на полу, Антон различил войлочное покрытие в один слой, но очевидно, что для сохранения тепла зимой, сверху юрта покрывалась ещё не одним слоем. Внутреннее убранство юрты было очень скромным, справа от входа, располагалась деревянная полка с кухонной посудой, далее по этой же стороне располагалась ширма в виде занавески, это, как догадался Антон, была женская половина юрты. С левой стороны от входа, стоял деревянный ящик с инструментами, а сразу за ним большой деревянный сундук с замком на боку, покрытый сверху домотканым ковром из шерсти, над ним висела одежда, а прямо за тем местом, где расположились они, на коротких ножках стоял то ли диван, толи кровать из дерева. Поверх войлока, на полу были постелены домотканые дорожки и большой, домотканый ковёр из шерсти, на котором полукругом и расположились гости. Кошма по противоположным сторонам юрты в двух местах была отодвинута от деревянной решётки с образованием просвета на улицу, был открыт и верх конуса, отчего в юрте было светло, а от образовавшегося сквозняка и прохладно.