Исфандияр Камчинский - Путь на Путорана. Рассказы

У этой троицы – Александра, Сергея Пантелеевича и Николая Васильевича – будни ничем не отличаются от рабочих дней других сотрудников. Смена начинается в 8:00 и заканчивается в 17:00. Они приходят без опоздания, трудятся и вечером уходят домой.

В пятницу во время обеда самый молодой из них, Александр, отправляется в магазин и покупает бутылку водки, чаще всего пол-литра. У них была удивительная стратегия: во-первых, во время обеденного перерыва в пятницу они не пили, во-вторых, в свою компанию ни в коем случае не пускали чужих. Эти пункты они строго чтили. После обеда на рабочем месте Сергей Пантелеевич, как самый старший и опытный, пользуясь удобным случаем, наливал в стеклянную стопочку 50 граммов водочки и определённым сигналом головы давал понять коллегам, что у него все готово. Процесс начинался. И каждый, пользуясь удобным случаем, по одному подходил к столу Николая и, нагнувшись, делая вид, будто что-то там ищет, сразу брал стакан и выпивал все содержимое. И без единого звука уходил к себе на рабочее место. Закуска – дело вкуса, и это уже считалось заботой каждого в отдельности, Пантелеевич под столом её не держал. Все носили в карманах мятные леденцы на этот случай. Процесс был доведён до ранга некоего искусства, поскольку происходило всё на уровне мимики и движения головы, без единого слова. Количество выпитого спиртного никак не могло отразиться на их производительности, они по-прежнему работали без перебоев. В течение полутора часов маленькими порциями пузырь осушался.

Все трое мужчин чем-то были похожи друг на друга, или может быть, стали похожи. Даже их гастрономические предпочтения совпадали: они любили солёное. Кстати, и обувь все носили 42-го размера.

После выпитого они становились более разговорчивыми и оживлёнными. У них словно развязывались языки, они были весёлыми и могли беседовать уже на любую тему. Складывалось ощущение, что этиловый спирт, словно колдовское зелье, разрушал некую порчу, которую наложила на них неведомая злая волшебница. После завершения рабочего времени они ещё минут пять стояли вместе в цеху, улыбаясь о чём-то говорили, что-то трепетно обсуждали и только потом направлялись в раздевалку.

Там в это время было всегда шумно: сотрудники, торопясь, переодевались перед уходом домой. Может, внутренняя радость от того, что рабочая неделя закончилась, давала им почву для радости: они шутили и прикалывались друг над другом. Атмосфера в раздевалке была специфической – и в прямом, и переносном смысле. В воздухе стоял особый дух, словно на восточных базарах, но вместо шафрана и пряностей тут пахло потным телом рабочего человека. Будни закончились, ещё одна неделя позади, уставших манила прелесть выходных дней. Они шутили и обсуждали свои героические рабочие поступки, комментировали ошибки тупоголовых конструкторов, заводили политические дебаты и обязательно подтрунивали над неблагодарными руководителями. Одним словом, тем для бесед было ничуть не меньше, чем в парламенте, при этом обсуждение каждой продолжалось не более минуты, и все сразу переключались на следующую.

Но удивительным образом трое друзей во всём этом многоголосье слышали и слушали только своих, они смогли для себя приглушить все остальные звуки и с определённой точностью сосредоточиваться именно друг на друге. Как будто в данный момент их мозг принимал информацию определённого диапазона, и доступ к этому диапазону был только у них.

Николай Васильевич, худощавый мужик ростом под 180 сантиметров, с прямым взглядом, казался серьёзным и молчаливым, но как только первые капли этилового спирта попадали изо рта в глотку, начинал меняться на глазах. Примерно минут через пять он был уже абсолютно иным. Словно актёр, переменял он своё амплуа: превращался в весельчака и говоруна, который теперь мог бесконечно рассказывать, обсуждать и даже спорить на любую тему. Он мог себе позволить негативно высказываться о любых действиях начальства, также жестко критиковать руководство страны относительно вопросов, касающихся внутренней политики. Мог переключиться на внешнюю политику, но тут всё зависело от количества выпитого. Традиционно он был из несогласных и всегда твердил при обсуждении любого новшества:

– Вот увидите, к чему приведёт эта безалаберность, вот увидите!

Практически все действия руководства в цеху он критиковал. А когда позже выяснялось, что решение, внедряемое начальством, имело массу просчётов, то он каждую пятницу после первого стакана сразу начинал с упоминания именно этой истории. Он твердил, что с самого начала всё знал и всех предупреждал, и в итоге вот результат. Затем минут десять говорил о своей дальновидности, а Александру и Сергею лишь оставалось его поддерживать.

В отличие от Николая, Сергей Пантелеевич даже после выпитого был относительно спокойным и всегда старался во всём соглашаться со всеми, в том числе с возбуждённым Николаем. Сергей – мужиком крепкого телосложения, среднего роста. Его кривые ноги имели скобообразную форму, и с возрастом это сказалось на его походке. Он двигался медленно, и его ноги словно пружинили то в одну сторону, то в другую. На любую обсуждаемую тему он старался подобрать случай или историю из своей жизни, но было понятно, что все эти рассказы он выдумал, хотя окружающие слушали с большим восторгом. От алкоголя он вовсе не менялся, даже его физиономия оставалась такой же задумчивой, как и до этого. На критику и высказывания Николая в отношении насущных вопросов кивал утвердительно и всегда отвечал:

– Ну, а как же, ясное дело… конечно, так и будет.

Что касается Александра, он был скромным и весьма спокойным. Выпив, ещё больше становился молчуном, безмолвником. Если даже он не отвечал своим оппонентам, было видно по его физиономии, что он иногда протестовал, но всё это проворачивал глубоко внутри себя. На собеседников смотрел как-то принуждённо, и всегда чувствовалось, что этот человек не там, где ему нужно находиться. На реплики друзей в основном кивал.

Троица по пятницам уходила из раздевалки последней. Они не торопились и медленно переодевались под гул ораторства Николая. В этот раз, выйдя за территорию завода, друзья сразу отправились в ближайший супермаркет. Он находился в десяти минутах ходьбы от ворот промышленной зоны, где они работали, между домами хрущёвской постройки. Купив бутылку водки с закуской, мужчины уселись на лавочке, расположенной за магазином. Опыт показывал, что после работы важно остановиться именно на одной бутылке, поскольку нужно ещё добраться до дома. А уж если у кого-либо оставалось желание, можно было продолжить «терапию» в домашней обстановке. И это было их золотое правило: до дома каждый должен дойти сам, на своих двоих. Конечно, правило они не сразу придумали, возникло оно методом проб и ошибок. Были даже моменты, когда они и вовсе на ночь домой не попадали. Но то, что не убивает, делает нас сильнее, и вот так у них возникли неписанные правила, словно английские статуты. Они стали строго придерживаться нормы.