Ольга Медведева - Пустой город

Эта зима не похожа на прежние зимы, когда снега было почти по колено, а мороз рисовал на окнах картины. Температура днем опускалась ниже 25 градусов, не говоря уже о ночи. Все праздники, которые обычно ждут с надеждой на лучшее, к которым готовятся, прошли с пасмурной погодой. Старики не помнили такой теплой зимы, говорили, что ничего доброго с этого не будет. Март месяц выдался теплым, может, даже через-чур. На улицах было жарко. Синоптики предвещали скорые дожди. Люди быстро сняли с себя лишние одежды. Не было зимы, какая будет весна, ни кто не хотел предсказывать. Хотелось тепла. Вместо этого на земной шар упал очередной вирус. В общественных местах люди стали одевать маски. Все хотели защитить себя от напасти. Ещё не было слышно о тяжелых последствиях, но уже каждый день новости начинались с этой эпидемии.

На трамвайной остановке было пусто. Женщина вышла с Управления по работе с иностранными гражданами. Оглядевшись по сторонам, не знала куда идти. С семи часов утра выстояла очередь около здания, чтобы в 9 войти вовнутрь и взять талончик к инспектору. Потом столько же времени высидев под кабинетом, так и не получила ответа на свои вопросы. Эти молодые инспектора принимали только документы. На вопросы они не могли ответить, причем, ни на какие. В канцелярии сидела совсем молоденькая девушка, которая могла дать только бланк, где можно было написать вопрос. В этом Управлении в основном работали молодые люди. Может студенты, а может те, которые и вовсе не поступили учиться после школы. Оглядывая мимо проезжающий трамвай надо было сообразить куда идти. Затягивалось получение документа на временное проживание в Польше, а ей так хотелось забрать несовершеннолетнего сына, чтобы жить вместе. Постояв около дверей Управления, прошла на остановку и присела на лавку. Новых мыслей в голове не появилось. Откуда им появиться, если ни кто, ничего не может сказать убедительного. Надо набираться терпения. Совсем не хотелось ехать в родной край, на нищенское существование. Хотя и там можно было заработать на минимальное проживание. Почему-то здесь она себя чувствовала комфортно, точнее сказать – спокойно, только не хватало сына, очень скучала. Ещё немного посидев на остановке, пропустив несколько трамваев, поехала на квартиру, где снимала комнату. Сегодня у нее был выходной день. Она взяла его, чтобы с пользой дела провести его. Не получилось.

В трамвае у многих пассажиров на лице были одеты маски. Они были похожи на собак в наморднике. Отовсюду было слышно, что пришел вирус. Жители столицы смотрят и слушают новости, узнают страшные вести. Все ждали карантин, который похож на очередной грипп и продлится недолго.

Проехав несколько остановок, она вышла. Медленно перешла дорогу, на мосту спустилась, еще раз перешла дорогу и остановилась на остановке, дожидаясь своего автобуса. Не видя солнечного дня, наконец, доехала до своей остановки. Вспоминая, что у неё есть в холодильнике, всё же вошла в магазин за продуктами.

Войдя в квартиру, женщина наткнулась на соседку по комнате. Оксана тут же задала кучу вопросов, не давая опомниться. Тася вздыхая, смотрела на неё. Бросив сумку на кровать, следом за ней и сама присела. Наконец, произнесла: «Боже, как же всё надоело. Вот когда надо было родиться, чтобы не мучиться самой и детей не мучить»? Переведя глаза на Оксану, снова вздохнула. «Ничего не узнала. Пускали только в канцелярию. Дальше коридор перегородили. Показала СМС охраннику, а он меня всё равно не пустил. Сказал, чтобы ждала другую СМС. Пока сидела на остановке, пришла СМС. Все визиты к инспекторам перенесли, двери закрыты, ни кого не пускают. Карантин. Ещё ничего не объявили, а уже закрыто. Зря прокаталась. Долго настраивалась, быстро всё закончилось».

– У нас на работе польки поговаривали, что не сегодня, так завтра, всё закроют. Хорошо, если этот карантин продлится две недели. Только они говорят, что закроют надолго, он рассчитан на несколько этапов. Надо же придумать такое? Если работы не будет, придется ехать домой. Чего тут сидеть? – Опустив глаза и вздохнув пару раз, Оксана снова нарушила тишину. – Не понимаю, чего с обыкновенного гриппа, делать такую мировую проблему? Вот посмотришь, они теперь, даже если у тебя заболела пятка, будут писать, что это вирус. Я помню, как мы учились в школе. Каждую зиму нас заставляли шить марлевые повязки и носить их в школе. При малейшем заболевании, отправляли домой. В школе работал медицинский кабинет. – Она повела плечами, словно мороз проник за шиворот. – И надо же было всё это просрать. Теперь сиди в чужой стране, думай.

Тася сидела тихая, как мышь, была похожа на мраморную статую: ничего не шевелилось, воздухом не дышала, только ресницы хлопали на глазах.

– Не хочу домой. И потом: у тебя виза, а у меня документы в Управлении. Срок уже прошел 5 месяцев назад, а они не думают давать Карту. Потом, что-нибудь придумают и будет отказ.

Видя такое настроение Таисии, Оксана присела на свою кровать. И только качая головой, соглашалась с соседкой. Обе понимали, что в этой стране об них вытирали ноги, но их земляки всё же хватались за всякую возможность, как за соломинку, чтобы остаться дольше работать здесь и не выезжать. Видели и другое. Беженцы с Ближнего Востока всё чаще стали останавливаться в Польше, где было тихо, спокойно, а главное – они без нервов получить документы на временное проживание и пособие. Чаще, они не работали, а вот машины у них были дороже, чем у коренных поляков. Этими вопросами ни кто не заморачивал себе голову. Жителям с Украины во всех этих вопросах было трудно.

– Не понимаю только одного, если мы им тут не нужны, зачем выдавать нам визы? Сами не работают на таких зарплатах и нам толком не дают заработать. Всю черную работу делаем, а они смотрят на нас, как на врагов пролетариата. Зачем они принимают у нас документы, если не хотят давать нам Карты? Уже бы неофициально, повесили на канцелярии или на доске объявлений, информацию для нас, крупными буквами: Пошли вон. И мы бы пошли, нашли другое место. Может, там, нас принимали бы по-другому. А так, живешь надеждами. Я не хочу дальше ехать. Здесь удобно: сел вечером на автобус, а утром уже дома.

Оксана рассуждала, затрагивая больную тему, а Таисия по-прежнему молчала. В своём возрасте Оксана помнила не только Союз, её дед служил, воевал, рассказывал много о войне, часто повторял слова Георгия Жукова: «Мы их освободили, и они нам этого никогда не простят». Да, современная Европа, как могла, так и помнила своё освобождение, разрушая памятники героям войны.

– Тась, может, надо ехать домой? У тебя же образование. Ты же не глупая.

– И кому я нужна со своим образованием, тем более, не глупая? Открой наши новости и просто послушай. Можно даже через слово. На работу берут идиотов, желательно, чтобы и писать не умели. Потом сюрприз будет. Хотя, если посмотреть на наших врачей, даже те, которые в возрасте, сейчас супер-сюрприз. Работать не хотят. Только в кошельки и заглядывают, а потом диагноз с потолка. – Она облизнула высохшие губы. – А я хочу здесь зацепиться. Хочу, чтобы сын рос в нормальной стране. Только нас сюда не пускают. Ищут повода выкинуть, а мы, как тараканы, всё равно находим лазейки и лезем.