Александр Сгонников - Грешник

– И что же тут опасного? Они же не настоящие. Они только у меня в голове, – недоумевала девушка.

– А то, Анни, что для тебя они будут реальны. Там, куда ты уйдёшь, они станут твоей единственной реальностью. И с ними придётся биться не на жизнь, а насмерть. Проиграешь – в лучшем случае просто умрёшь, а в худшем – превратишься в полоумную дурочку, вздрагивающую от каждого шороха и ходящую под себя.

– Ужас! А я вообще справлюсь? – с дрожью в голосе спросила Анна.

– Все зависит от причины, по которой ты хочешь обрести силу. Твоя воля – главное оружие в битве. Все боевые навыки бесполезны против того, с чем тебе придётся встретиться. Только воля, помноженная на понимание того, зачем ты сражаешься. Советую тебе подумать об этом, пока я буду готовиться к ритуалу.

– Готовиться?

– Да, мне нужно подготовить кое-какие травы и составы. Да и согреть воды для ванны.

– Ванны?

– Да, Анни. Вода – лучший проводник магических энергий. К тому же, твоему телу надо вернуться в естественное состояние. Как в материнской утробе. Это принципиальная деталь ритуала. По сути, тебе придётся родиться заново.

– Звучит странно и слегка… Угрожающе. Но ты не волнуйся, я буду готова.

– Жду тебя через три часа в ванной. Подумай о причине, Аннабэль. Причина сражаться – единственное, что поможет победить.

С этими словами Маркус развернулся и вышел из комнаты, оставив девушку наедине с овсянкой и остывающим кофе.

***

В особняке имелась ванная. Представляла она собой просторное помещение, облицованное чёрным, с белыми прожилками, мрамором. В центре помещения располагалась медная ванна на мощных чугунных ножках. Глубокая и просторная, она возвышалась над окружающей обстановкой блестя полированными боками в ярко-жёлтом свете свечей.

Анна вошла в помещение, и в нос ей сразу же ударил горьковатый запах трав, смешанный с кислым ароматом какой-то алхимической субстанции. На полу в хаотичном порядке были расставлены свечи, заливавшие помещение слабым жёлтым светом. Где-то в темноте, за пределами освещённой зоны, чадили ароматические курильницы.

Вода в ванне выглядела тёмной и мрачной в неверном свете свечей. На её поверхности плавали какие-то сухие листья. Отчего-то этот вид вызвал у девушки мрачные ощущения. Ей вспомнился тёмный омут недалеко от деревни, мрачная глубина которого так манила юную Анну. Да ещё и эти листья, плавающие на поверхности воды в сером осеннем свете. Мрачная вкрадчивость смерти. Вот, что приходило на ум.

Маркус подошёл к Анне с глиняной кружкой в руках. В кружке плескалось что-то чёрное и густое. Ни вид, ни запах содержимого не внушали доверия.

– Выпей, перед тем, как мы начнём, – произнёс Охотник и протянул кружку.

– Это ещё зачем? – нервно спросила девушка и попыталась отстраниться: всё-таки окружающая обстановка изрядно действовала на нервы.

– Пей, а затем раздевайся и ложись в ванну. Тебе это нужно. Снадобье замедлит сердцебиение. Это очень важно, – Маркус, казалось, не заметил её реакции.

– Но я… – попыталась возразить Анна.

– Не забывай, зачем ты здесь. Пей давай, и побыстрее.

Нехотя девушка подчинилась и приняла кружку из рук Охотника. Зажмурившись и стараясь не дышать носом, она сделала большой глоток. Жидкость имела терпкий, чуть горьковатый вкус. Против ожиданий, ничего особо неприятного. В несколько глотков Анна выпила все содержимое кружки. Мир перед её глазами слегка затуманился, время потекло медленнее обычного, тело налилось не свойственной ему тяжестью.

– А теперь раздевайся и ложись в ванну, – твёрдым голосом сказал Охотник.

– Ты будешь смотреть? – дрожащим от стеснения голосом спросила Анна.

– Выкинь из головы всё, кроме того, зачем ты пришла. Сосредоточься на причине. Это единственное, что должно иметь значение – сердито ответил Маркус.

Анна попыталась сосредоточиться на причине. По правде сказать, она её так до конца не осознала. На периферии сознания маячили идеи о том, чтобы стать сильной, обрести себя, перестать быть жертвой. Но все это были лишь отвлечённые мысли, практически не вызывавшие в её душе никакого резонанса. Лишь неясный страх и ощущение чего-то мрачного владели её душой.

«Что же я делаю и чего на самом деле хочу?» – думала девушка, механически расстёгивая крючки на платье и развязывая пояс. Ощущение давящей тяжести наполняло её каким-то иррациональным отупением. Платье с шорохом опустилось на мраморный пол. Отвлеченно девушка подумала, что стоит обнажённой перед мужчиной, которого знает всего пару дней. Но эта мысль промелькнула в сознании и тут же исчезла, не оставив после себя ни следа.

Анна легла в воду. Тело, против ожидания, не погрузилось на дно, а плавало практически на поверхности воды. Тяжесть сменилась невесомой лёгкостью. Вскоре вода перестала ощущаться. Анна вытянула руки и закрыла глаза. Казалось, что она парит в пустоте. Понятия верха и низа перестали существовать. Затем пропало и ощущение тела.

– Сосредоточься на том, зачем ты здесь, – услышала она голос Охотника.

Голос отдавался эхом в её голове, как в большом пустом зале.

– Через несколько мгновений ты отправишься туда, откуда будет сложно вернуться. Помни о своей цели и будь готова встретить своих врагов. Воля и осознание причины – твоё единственное оружие против них, – продолжал голос. – Ты сможешь победить и обрести то, что является твоим по праву. Оно ждёт тебя там, внутри. Настоящая ты. Вне мира, вне тела. Иди же и вернись собой.

– А теперь, девочка, тебе придётся умереть, – услышала она обычный и слегка насмешливый голос Охотника.

Сильная рука упёрлась ей в грудь, другая свинцовой тяжестью легла на голову. Секунда – и лицо скрылось под водой. Из глубины души поднялся безотчётный панический страх. Она попыталась освободиться, изо всех сил вцепившись в руки Охотника. Безуспешно. Воздуха в лёгких становилось меньше с каждой секундой. Через полминуты солёная вода попала сначала в её распахнутый в беззвучном крике рот, а затем заполнила лёгкие. Сознание девушки погрузилось в спасительную черноту.

Убедившись, что Анна перестала сопротивляться, Охотник проёел короткую литанию, воззвав к Окулусу, и погрузился в глубокий медитативный транс. Отныне он был лишь проводником чужой воли.

***

– Уродина бесполезная! Сколько мне ещё тебе сопли подтирать! Сидишь дома целый день, а жрать не приготовила! Знаешь же, холера, что я работаю, а с работы еле ноги домой волоку! – гремел в ушах голос матери.

Сегодня она была пьянее обычного. Видать, опять накатила с дядюшкой Джоном. Хорошо, хоть домой вернулась, а не осталась ночевать в таверне.

– Мамочка, прости. Я сейчас всё сделаю. Ты потерпи только немножко. Не ругай меня, пожалуйста.