Елена Муравьева - Анни

Анни была обескуражена. Пожала плечами, задумалась. – Может это граф? Да, это, вероятно, граф. Тетушка пожаловалась. Ай… я же просила… ну, да ладно…….Надо хоть поблагодарить сходить.

Игн добавил – Давай, иди одевай фартук, лягушки скоро скиснут.

10. Навестить графа фон Махеля она решила вместе с Хелен. Дом Отто фон Махеля был большим и строгим. Можно сказать, сам он им совсем не занимался. Вся его энергия в настоящее время уходила в руководство небольшим металлургическим заводом под Пештом, в которые граф вкладывал свои инвестиции и ему безгранично принадлежала судьба завода. Это было отечественное производство, потому что в Венгерском королевстве капиталы большей частью были иностранные. Нелегко приходилось выживать в суровой реальности бизнеса. И в создавшихся социально-политических противоречиях, связанных большей частью своей с национальными проблемами. В Венгерском королевстве существовали вместе боле сотни национальностей и народностей. У них были различные традиции, устои, ценности, традиции и разный менталитет. Трудности прибавлялись и от того, что недовольство рабочих своим унизительным положением усиливалось. Забастовки вспыхивали повсеместно. Рабочие требовали признания своих человеческих прав на свободу, вероисповедание. Получение образования. Свободу передвижения и повышения оплаты труда. Фон Махель не был деспотом и тираном, более того, это был самый лояльно настроенный руководитель, каких только знала история. Беда в том, что все свое основное внимание и все свои силы он отдавал продвижению научного прогресса и решению проблем со своим сыном. А в сутках всего 24 часа и ничего Бог не дал другого. Он человек и быть идеальным во всем, все везде видеть, слышать и знать он не мог. Когда управляющие его завода накладывали на работников повсеместно штрафы, тем самым уменьшая заработную плату, а рабочие коллективно писали письма прошения на имя директора, до него эти письма не доходили. Они и терялись в море другой корреспонденции, какие-то просто выбрасывались в мусор, а какие-то если и попадались ему на глаза среди огромного потока другой, более значимой для него корреспонденции, то он изучал в первую очередь письма с банка, письма новаторов революционных идей в технологии станкостроения, проката труб. И большую часть времени его найти можно было в конструкторском бюро при заводе, на бирже или в полиции. Что же касается его собственного дома, то слуги, так же как и у баронессы фон Газейштарт, чувствовали себя вольготно и свободно. Граф с юных лет держал обслуживающий персонал, набранный еще после свадьбы его любимой женой, они с ним состарились, некоторые в его доме и умирали от старости или болезни и это был естественный ход событий. Графу и в голову никогда не приходила мысль контролировать порядок у себя в доме, он в нем только жил и считался его владельцем. Каждая служанка в доме была по давности лет всегда родной и хорошо знакомой. А они никогда не слышали упреков, выговоров, претензий. И они любили своего хозяина. Для таких работников, борьба, которая зачастую вспыхивала внутри Венгерского королевства, была чем-то далеким, удивительным и не понятным. Они не желали менять свой тихий, устоявшийся мирок. Этот мир переворачивался с ног на голову редко и быстротечно. Это, когда родной отпрыск хозяина появлялся на пороге отцовского дома и по большей частью не в трезвом состоянии. Все с пониманием набирались по больше терпения и ждали тот момент, когда экипаж столь нервного и высокомерного человеческого создания удалиться за ворота их имения. Они даже считали, больше чем хозяйский сын, этот дом родным и дорогим.

Анни с Хелен не повезло. В этот вечер отпрыск графа был дома и успокаивал нервы после короткой стычки с родным отцом. Он сидел за огромным столом, накрытым толстым зеленым сукном и тупо смотрел на маятник сувенира, сделанного из серебра, стоявший в центре стола. Мысли пытались решить проблему отсутствия денег. Но только сплошной хаос и этот двигающийся маятник из стороны в сторону присутствовали в сознанье. Ни одной здравой мысли нельзя было найти даже в потаенных закоулках головного мозга.

Слуг в доме было вообще мало. Камеристка доложила о визите Анны Милешевской и Хелен фон Хевеши.

Девушки вошли в просторную комнату и наткнулись на раздраженный чем-то взгляд молодого человека. Злобные бусинки впились в гостей и забегали, нервно изучая их. Анни ему была знакома. Он ее ненавидел, впрочем, как и многих молодых красивых девушек, которые не испытывали трепета в его присутствии.

Резким движением он вскочил со стула и порывисто пошел к ним навстречу. Анни даже первым порывом было развернуться и убежать. Но это выглядело бы неучтиво.

– А, моя знакомая побирушка – громко произнес он и жестко взял Анни за запястье, поднес к своим губам, имитируя подобие поцелуя. Но губами он так и не коснулся.

– Ваше сиятельство, вы как всегда в депрессии – промолвила девушка серьезно – Не светит для вас солнце и птицы не поют. И нет душевных сил и фантазии не хватает вспомнить хоть одно доброе слово.– отпарировала.

Его маленькие глазки прищурились и он нервно отпихнул ее запястье от себя. Взгляд плавно поплыл на Хелен. Ее он не знал. Та от всего слышанного слегка растерялась, но потом спешно присела в легком реверансе и представилась.

Он отрапортовал свое имя. Частичка «фон» четко сказала ему, что эта дама высшего сословия. В отношении ее он поостерегся отпускать пошлые выражения. Даже учтиво улыбнулся. И опять впился своими глазками в лицо Анни.

– Да, успокойтесь, Милешевская. Мой батюшка сейчас компенсирует вам недостаток добрых слов, если вы в них нуждаетесь. А меня увольте, что бы я еще перед всяким отребьем расшаркивался.

У Анни был порыв возразить ему – Я не простолюдинка, – но она тут же передумала. Это совершенно бесполезно.

Граф спешно вышел к ним из соседнего кабинета и тут же жестом предложил сесть на тахту из бархатного сукна на кривых ножках. Вскоре был подан чай и печенье.

– Анни, я очень рад вашему визиту. Сам все хотел вас навестить, но, у меня сейчас возникло столько проблем и новых непредвиденных обстоятельств! Не смог. Все держу это в голове, но не успеваю.

Граф был шатен, с пышной шевелюрой, уже седеющих у висков волос. Но лицо умного, проницательного, добродушного человека. Среднего роста, но в отличной форме. Он всегда очень нравился Хелен. Ее отец был в приятельских отношениях с графом. Речь у графа была быстрая, спешная, но и четкая. Анни сразу стала его благодарить за материальную помощь, чем вызвала у хозяина дома смущение и даже удивление. Он развел руками и произнес с недоумением – Мне стыдно, я действительно сейчас пребываю в повышенном темпе жизни и упускаю, что моя дорогая подопечная учиться и учиться успешно – он вздохнул и отвернулся- тихо добавив – Чего, не могу сказать про своего родного сына – повернулся – но я не оказывал никакой помощи, Анни.