Юлиана Гиндуллина - Привет, Роза

Август дарил всегда ей книжки, а Лия слушала его «оригинальные шутки». Товарищи по обмену. Лия впустила его в свой мир, не думая, что может потерять. Сбегать с уроков превратилось в их частую игру. Сбегать от всех, от толстых учебников, обезображенных внутри тупой свастикой, от стен, исчирканных синей ручкой, от учителей, думающих, что их предмет важнее всего на свете. Они сбегали вместе, в новый мир. Однако место рядом с Лией оставалось пустым. Август подождет. Да, обязательно дождется дня, когда Лия откроется ему и расскажет о Розе.

Рассказать о ней Лия не могла. Воспоминания не успели отпустить ее в настоящий мир. Еще слово – Лия могла бы впасть в уныние. Еще воспоминание – слеза не дожидалась бы, пока ее вытрут сухой рукой, и скатилась бы по гладкой щеке. Не готова хрупкая правда выплыть наружу, разбиться вдребезги, оставив ранку в сердце Лии. Эти воспоминания только ее. В них не должно быть посторонних.

Окунаясь в прошлое

– Как твоя школа? – бросила Клара сестренке.

– Я, по крайней мере, там учусь, в отличие от некоторых.

– Пф, подумаешь. Если честно, я рада, что не потратила свои прекрасные годы на всякую фигню, типа задачек по химии или правил каких-то рук по физике.

– Мда, видно, видно, что ты состоявшаяся личность.

– Лия, у меня пока есть Мила. Мне не до работы. Я – мама, не забывай. Вот потом, я еще покажу тебе, что школьный материал мне вообще не пригодится. Кстати, знаешь, кое-что все-таки тебе понадобится. Например, заполнение кимов на экзамене. Да, да, когда пойдешь на почту получать посылку, то там тоже придется заполнять бумажки по паспорту.

– Ага, только это и пригодится. Тебе. А вот я буду ждать дня, когда ты найдешь работу. Нормальную. Однако постой, давай хотя бы поспорим? Зачем попросту тратить слова типа «я же говорила».

– Ли, все хватит. Мы даже об этом споре забудем.

– Нет, – возмущается Лия, – я этот день отмечу в календаре наклейками с обезьянами.

– Почему с ними?

– Потому что они похожи на тебя: висят на деревьях, крича непонятно и одновременно жуя бананы, – секундное молчание, – удивительные животные!

– Ли, иди уже к себе, – Клара закатывает глаза и отходит к крошечной кроватке маленького ангела. Лия не торопясь покидает комнату, но около двери останавливается и смотрит в сторону сестры. Клара нежно гладит теплую спинку малышки, поя колыбельную. Честно сказать певица из Клары такая, будто медведи со всех лесов наступили ей на уши. Да все равно. Кажется, маленькой Миле нравятся мелодии. Клара пытается петь, как профессионал на большой сцене, но не получается. Ладно, зато самое искреннее пение, которое можно услышать. К тому же заряд смеха для Лии.

Лия все-таки выходит из комнаты. Она направляется на кухню.

Естественно, дымящийся обед заждался проголодавшегося подростка.

– Клара снова поет колыбельки? – пролепетала София.

– Да, мам, ее пение просто восхитительно. Я даже не знаю, в кого она такая талантливая.

– Ой, да ладно, по телевизору поют не лучше.

– Ну, ты это конечно сравнила, – возразила Лия.

– А что? Да у нас даже песни не могут написать. Вот слушай: выбирается какой-нибудь молодой певец или певичка с хорошим личиком и идеальной фигуркой, дальше же им придумывают песни с простым текстом и музыку, похожую на топот копыт лошадей. А что остается исполнителю? А он просто должен стоять на сцене и двигаться, как дурак, как черт какой-то, аж страшно. Хотя за рубежом классно поют, заслушаться можно. Это же Россия. Хоть бы талантов нормальных отыскали. Зачем шоу придумывают? Я, конечно, понимаю: здесь все не для людей…

– Мааааам, ты куда поехала? Живи и радуйся. Неважно, что творится на улице, главное, что сама создаёшь жизнь. Просто будь проще и не обращай внимания на эту ерунду. Словами ты ничего не изменишь. Остается только изменять собственную жизнь.

– Ты такая наивная. Мир не так идеален, совсем другой. В нем нет места твоим розовым мечтам.

– Я не хочу спорить с тобой, – Лия начинает дуться. Зачем мама с ней спорит? Какой толк?

– Правильно, не спорь. Я лучше знаю. Я же твоя мама. – София дернула головой, показывая превосходство. Подошла к Лие и обняла ее.

– Неужели Клара будет такой же? – спросила себя Лия.

– Что? Я не расслышала, извини.

– Нет, ничего. Это я о своем. – Лия никак не могла подумать, что сама может вырасти такой же. Иногда она чувствовала себя ребенком из другой семьи.

– Я не хочу тебе говорить ничего плохого. Просто знай: жизнь сурова, особенно к таким фантазерам, как ты. Хватить жить мечтами. Я тебя люблю, поэтому открываю глаза.

– Да, конечно, – тихо звучит в ответ. Как будто она не знает шаблонные фразы про «жестокий» мир, несправедливость…

– Я желаю тебе только счастья. Я знаю жизнь лучше. Много прожила. По крайней мере, больше тебя.

– Конечно, больше, ты же родила меня.

– Опять кривляешься, – она наклоняется к уху дочери и шепчет.

– Лия и кривляться – несовместимые вещи. – Высунулась шипящая голова Клары из комнаты.

– Ты вообще смотри за Милой, – также прошипела Лия.

– Тихо всем! – шепнула София и подняла глаза на Клару. – Не знаете, кто спит?

– Вообще-то никто не кричит, даже громко не говорит, – отвечает Лия.

– Ладно, я смотрю у вас весело – не буду портить праздник. Миле тоже нравится. Она заснула. – Блондинистая голова скрылась.

– Скоро придет папа. Кстати, что тебе подарить на День рождения? Все-таки этот день через неделю.

– Мама, что хотите. Я люблю сюрпризы, – таинственный ответ заставил Софию задуматься.

– Может, телефон? А нет, слишком дорогое удовольствие. Хочешь красивое платье? Я знаю один дешевенький магазин. – София подмигнула дочери так, будто нашла какой-то потайной ход в царство денег.

– Можно просто, чтобы папа был дома, – уже громче сказала Лия. Это можно услышать. Однако София будто специально превратилась в глухую.

– Насчет платья подумай, – протараторила София и направилась в зал.

На кухне только Лия. Лия и ароматное жаркое. Жаркое и Лия. Замечательная компания. Такому спутнику можно многое доверить. Он, конечно же, даст совет. Сидишь, а рядом красивое блюдо. Даже жаль его есть, ведь испортишь ауру. Лия берет в руки ложку, смотрит на блюдо, пытается подумать о разговоре с мамой. Ничего не получается. Медленными, но глубокими разрезами она протыкает картошку, похожую на солнце-луну, поднимает ее над собой и говорит: «Теперь ты меня тоже не сможешь выслушать».

Наслаждаясь едой, Лия прислушивается к каждой мелочи в квартире. Из спальни доносятся недовольные писки маленькой Милы. Все-таки поняла, что пение мамы не лучшая мелодия для концерта. София включила телевизор в зале. Снова новости. В округе разрисовали автомобиль, а в магазине украли какое-то украшение. В принципе ничего нового. Обычный режим. Обычная жизнь.