Антонина Шнайдер-Стремякова - Винтики эпохи. Невыдуманные истории

Её телеграмму: «здесь рай есть всё срочно увольняйся» Сашко получил на другой уже день. Посоветовался с дядей.

– И ты ей веришь? – засомневался дядя. – Быть того не может, чтобы в одной и той же стране в одном месте было всё, в другом – ничего!

И Сашко остался. Осталась и Амалия – уезжать от изобилия не хотелось.

Открывавшемуся детскому комбинату требовались рабочие, и её без проволочек оформили няней в старшую группу – для полноты счастья не хватало лишь сына с мужем. Переговоры тянулись полгода, на них уходило много денег, и Сашко, наконец, сдался. По приезду ему улыбнулась ещё и удача: он устроился на высокооплачиваемую работу— участок гражданского строительства при железной дороге. На окраине Актюбинска жило много немцев. За 1000 рублей купили они недостроенный дом – три большие комнаты с изолированной кухней.

И рулетка закрутила, казалось, стабильное благополучие.

В 1964 году у них родилась Лена, но с этого времени затормозился и «прогресс» области – дефицитом становился даже хлеб.

Спасала семью работа Мали в детском саду, куда хлеба выписывали всегда больше, чем нужно было, и каждый в конце рабочего дня уносил с собой булку домой. Маля не жаловалась – была счастлива, что знакомое чувство голода обходило их стороной. Жилось почти что хорошо: на крупные бытовые вещи выдавались талоны. По талонам купили ковёр, Сашка записали в очередь на мотоцикл. На себя и детей Маля сама всё шила, в одежде и обуви была неприхотливой и аккуратной – в одних и тех же туфлях по два-три сезона ходила…

В детском саду существовала «чёрная касса» – с каждого ежемесячно удерживали по 16 рублей. За год ко дню рождения набегала приличная сумма – 192. С этими деньгами Маля мечтала окоролевить свой гардероб, но тут, как назло, подошла очередь на мотоцикл. Снимать со сберкнижки 540 рублей Саш ко не хотел.

– Снимем деньги – пропадут проценты! Давай к 380 руб из «чёрной» кассы займём у кого-нибудь 160 руб., а потом потихоньку будем расплачиваться.

– И у кого ж мы займём?

– У всех, кто не жадный, – с миру по нитке, а проценты останутся.

– Да ты, я смотрю, самый жадный и есть. Мне уже в люди выйти стыдно. Столько лет ни новой блузочки, ни платья, да и обувка разваливается.

– Для меня ты и такая лучше всех. Рассчитаемся за мотоцикл – нарядишься.

Маля подумала и согласилась – не раздетая ж, в самом деле! Но зарплаты Сашка всё тощали, так что год оказался напряжённым – с долгами рассчитывались, как из подо льда выбирались. За день до дня её рождения зашёл Сашко как-то в детский сад и при всех выложил на стол получку – 25 рублей. От удивления Маля так и присела, но потом рассудила, что деньги просто недодали и что Сашко донесёт их в аванс, но в аванс он выложил лишь 50 руб. Прожить на эти деньги было невозможно – она собрала чемоданы и выдвинула ультиматум:

– Не уволишься – уйду: без твоей зарплаты мы легче проживём.

Он не на шутку растерялся. Выручил кум: «Переходи ко мне на автокран, там зарплата 250–300 рублей. Правда, работа связана с командировками, но ты молодой – выдюжишь». Лаконичное заявление Сашка «Денег в семью не приношу, потому от меня уходит жена» – подписали без тех двенадцати дней, что по закону в обязательном порядке надо было отработать.

Сашенька к тому времени окончил восемь классов. Солидаризуясь с друзьями, он поступил в профессионально-техническое училище в селе Родниковка – поступок, однако, выстрелил по планам родителей: учитывая его математические наклонности, они подыскивали ему и соответствующую школу. Доводы сына, что за два года он выучится на механизатора и уйдёт в армию с профессией, казались правильными, но… кем-то навязанными. Родители пробовали его отговорить – не смогли.

После года в училище он, однако, заявил, что «учиться на механизатора передумал – лучше на шофёра». Начали допытываться, чем вызвано решение. Оказалось, в село прибыло много беспризорников, любителей сладостей, и они обворовывали магазины. Родниковка превращалась в очаг преступлений, Саше хотелось вырваться. На мотоцикле родители раз в неделю привозили ему хлеб и овощи. Приехали однажды, а он в постели – в синяках и ссадинах.

– Что случилось, сынок? – испугалась Амалия.

– Когда на лежачего бросаются с кирпичами, по-другому не бывает.

– За что тебя так?

Он не хотел признаваться – уступил настойчивости отца. Саша отказался стоять «на часах», и от него решили избавиться. Боясь, что он «расколется», его решили убить, но не добили. Боясь за жизнь сына, Амалия хотела его увезти.

– Нечего слюни разводить! – возразил отец. – Что за манера не доводить начатое до конца? Пусть учится защищаться.

И Сашеньке пришлось доучиваться.

После училища выпускники обязаны были отрабатывать два года в целинном совхозе «Комсомольский». Сашко с автокраном мотался по Казахстану— электрифицировал кишлаки. Очередной его командировкой стал совхоз «Комсомольский», в котором был сын. С гостинцами (сгущённым молоком, шоколадами и другими сладостями) Сашко у первой встречной поинтересовался, где найти Сашеньку. Женщина улыбнулась.

– А-а, вы на свадьбу?

– Какую такую свадьбу? – не понял отец.

– Как какую? Вы что – не знаете, что у вашего сына сегодня свадьба?

Сашко не стал расспрашивать – лишь поинтересовался, куда пройти. Сын увидел отца и от неожиданности растерялся. Сашко не стал ему выговаривать, но со знакомыми, отъезжавшими в Актюбинск, отослал Мале записку: «Срочно бери отгулы и выезжай, дело касается сына». На «кукурузнике» она прилетела на другой уже день.

Бабушка, у которой они остановились, рассказала историю Веры-»невестки»: помощница повара, из местных, с молоденькими всё свадьбы справляет, с Сашей – четвёртую уже, но приезжают матери и увозят сыновей.

Ранним утром они отправились к дому «невестки». Сашенька глянул в окно, увидел родителей, схватил брюки и выскочил на улицу, застёгиваясь на ходу.

– Что это за свадьба такая скоротечная? – упрекнул отец.

Уставившись в землю, сын тупо молчал, а когда поднял голову, в глазах было столько немого стыда, страдания и чего-то ещё, что отец отважился на провокацию:

– Если по любви, то ладно, а если – нет?.. Может, домой улетишь?

– Заводи «Зил» – вези к самолёту, улечу с матерью.

– Времени до отлёта ещё есть, – обняла его Амалия. – Иди простись, объяснись и скажи, что родители увозят.

– Не буду я прощаться. Заводи, отец, мотор.

– Значит, в этой «свадьбе» любви не было?

– Не было, – покраснел он.

Директор совхоза взбунтовался было, что теряет специалиста, но Сашко отрезвил его:

– Работа для крановщика найдётся?

– Найти-то найдётся, но деньги на кран где я возьму?

– Не надо денег – всё сделаю бесплатно, только верни мальцу документы.