Игорь Рожкевич - Душеллект

Объективная оценка ситуации это уже половина решения того, что делать дальше.

Как бы понять: почему я нахожусь в этом теле? Кем я был и что со мной произошло?

В точку!

Правильно сформулированные вопросы мгновенно оживили в памяти массу личных подробностей: меня зовут Глеб, а мою жену Инга, я работаю в больнице, сейчас я в командировке на гидрометеорологической станции… Так, но почему я теперь на каком-то корабле, а не там, на острове Врангеля?

Я совершенно не понимал, что происходит. Но это точно был не очередной сон.

Ужас безвозвратности с каждой минутой накрывал меня всё больше.

Как такое может происходить наяву?

Думай, думай, думай. Отбрось все лишнее и оставь только позитив, который назначь точкой опоры.

В принципе, по сравнению с тем, что еще совсем недавно я почти исчез, находиться в этом странном теле было не самым страшным приговором. Для начала: неплохо!

Да, действительно, умереть или в ком-то находиться? Выбор не велик: второе предпочтительнее, тем более, когда выбора нет, меня ведь никто не спрашивал.

Важнее другое: иметь возможность снова ощущать себя и окружающий мир.

Правда, мне придется научиться жить по-новому.

А как же Инга? Ведь она сойдет с ума, если узнает?

В этот момент я почувствовал, что меня словно кто-то выбрасывает из головы. Картинка перед глазами погасла.

Через секунду я снова летел на огромной скорости по нервным волокнам.

Они уселись за отдельным столиком возле иллюминатора, наискосок друг от друга.

Инга была в недоумении. Что это было? Эталон галантности? Незнакомец, едва завидев ее, повел себя довольно оригинально. Подскочил и помог сесть, заботливо пододвинув кресло.

Но через минуту женщина уже думала о другом, поскольку он с еще большим энтузиазмом, чем на палубе, принялся пожирать ее взглядом.

Самодовольные навыкате глаза налиты кровью.

«Таможня дает добро. Похоже, что соглашение встретиться было воспринято тобой именно так, – Инга плотно сжала губы и, сама того не замечая, несколько раз покачала головой из стороны в сторону. – Снова эти бешеные глаза в предвкушении безусловной победы. Ненасытный самец. Сколько же в тебе энергии? Тебя что, от меня мгновенно накрывает гормональный ураган? Ну и темперамент, помноженный на самомнение!»

При этом она и сама, пусть совсем ненадолго, не могла отвести от него взгляд. И, если раньше ей чудился Глеб, то теперь именно незнакомец вызывал неподдельно-жгучий интерес.

Инга не могла определить, что конкретно в его облике произвело на нее столь ошеломительное впечатление. Скорее всего, весь этот аляповатый коктейль: щегольской костюм цвета «мокрый асфальт», разрезанный пополам несуразно-оранжевым зигзагоподобным галстуком, треугольно-пирамидные часы, нарочито-огромный перстень и, главное, запонки в виде автомобильных дисков, торчащие из-под слишком коротких рукавов пиджака.

Похоже на тот самый случай, когда лишние деньги быстро помогают забыть о вкусе.

Инга уже и не помнила, когда была так близка к бешенству. А тут, вроде, и повода то особого не было. Однако ее чуть не трясло от этой зашкаливающей расфуфыренности не знавшего ни в чем меры франта. Рядом с «Майбахом», не то, что «Лада», но даже любая «Тойота» почувствует себя ущербно.

Хочешь, не хочешь, а Инга вдруг подумала о том, как она теперь выглядит. И речь шла даже не о тщательном макияже. Достаточно было бы какой-нибудь простенький марафет навести. Или хотя бы причесаться.

«Блин, кто же знал, что тут такое чудо появится? Хорошо хоть джинсы и блузка в норме. Не можешь книжки читать? Захотелось к людям, говоришь? Так получи дискомфорт в квадрате: мало того, что этот идиотский взгляд достал, так еще вдобавок неловко от собственного внешнего вида. Только не смей сюда еще добавлять и „зачем пришла?“. Иначе совсем тоска: хоть вставай и беги куда подальше».

Инга отвела взгляд, закрыла глаза и глубоко вдохнула.

В ту же минуту ее внутренняя воображаемая камера, до этого снимавшая незнакомца фронтально, пошла сбоку и дальше вдоль головы. При этом выяснилось, что голова эта никакая не трехмерная, а плоская, словно венецианская маска.

«Откуда такое классное видение? – Инга слегка улыбнулась. – И почему оно так быстро привело меня в норму? Да потому что всё это полнейшая чушь! Все эти ваши тщательно подобранные личными стилистами образы, ковбойские замашки, мастерски поставленные улыбки, модные байки-разговорчики – все это сплошная пустота! Где глубина чувств? Не слышали о таком? Правильно, вам ведь только и нужно постоянное show must go on, чтобы скрывать за ним свою слабость, никчемность, неспособность что-то понять и почувствовать. Короче, одна сплошная бессмысленность…»

Инга поняла, что снова заводится.

«Так, перестань наезжать без причины. Лучше скажи: зачем тебе все это нужно? – злилась она на себя. – Ты притащилась сюда, чтобы увидеть именно это? Ну, смотри, наслаждайся, надеясь на очередные галлюцинации своего воспаленного мозга».

Бесконечные вопросы разрывали и без того утомленное сознание.

Женщина была полностью обесточена. И если бы она решилась скрывать это состояние, то все ее попытки были бы обречены на провал. Да она и сама прекрасно понимала, что актриса из нее в данный момент никакая.

Незнакомец при этом в очередной раз, как для себя назвала это Инга, поставил ситуацию на паузу.

Она видела, что, несмотря на критическое перевозбуждение, он словно перебирал в уме все возможные варианты поведения и никак не мог выбрать.

Его застывшая улыбка, в которой участвовали только губы, больше походила на издевательскую гримасу Хоакина Феникса, превратившегося в «Джокера». И какой при этом разительный контраст с холодным, сосредоточенным и пронизывающим насквозь взглядом. Так смотрит хищник, поджидая малейшую ошибку своей потенциальной жертвы.

«Неужели он и вправду способен чувствовать оттенки заката? – думала Инга. – Как по мне, так ему больше подойдет работа в морге. Тогда и судмедэксперт никакой не нужен. Этот ходячий рентген мгновенно способен определить причину любой смерти».

Мужчина при этом сидел достаточно прямо, руки симметрично положил на колени. Он ничего не говорил, а только смотрел.

Какая-то странная манера поведения. Инга просто не могла понять, как так можно себя вести.

«Ведь если тебя что-то распирает изнутри, то действуй: говори, спрашивай, смейся, пой, делай хоть что-нибудь, но только не молчи. Неужели тебе самому не в тягость все это?»

Она мельком взглянула в его сторону: вдруг уже включился?

Не включился, но что-то изменилось.

Незнакомец уже не пялился на нее. Он смотрел куда-то вдаль, можно даже сказать сквозь нее, словно фокусируясь на чем-то за ее спиной.