Елена Васильева - Неженка и Ветер

Только когда Дениса забрали в армию, Катя осознала, что в своей жизни не принесла ни одного ведра воды, ни одного полена. Всё делал для неё с мамой Денис. Руки старшего брата, большие и сильные, были шершавыми от мозолей. Он косил сено, вскапывал лопатой поле под картофель, колол дрова, чистил двор от снега, помогал отцу ремонтировать машины в гараже. Сколько помнила Катя себя и Дениса, брат никогда не пропадал до темна на дискотеках, не слонялся с деревенскими пацанами без дела. Он всегда был занят.

Катя с нежностью посмотрела на фотокарточку, которую он прислал ей и маме через несколько месяцев после службы в армии. На этой фотокарточке молодой парень в голубом берете, тельняшке, серьёзными серыми глазами смотрел на неё, Катю. И даже на фотоснимке Катя чувствовала силу его взгляда, и на душе становилось спокойно, безмятежно. Катя очень скучала по брату, ей безумно не хватало его рядом. Катя вдруг со стыдом вспомнила, что именно ему первому рассказала о том, как у неё начались месячные. Тогда в двенадцать лет она до ужаса испугалась, обнаружив утром запачканную в крови простыню. Вид собственной крови потряс девочку. Весь день она ходила бледная и больная и только вечером со слезами призналась старшему брату:

– Денис, я умираю!

Денис посмотрел на её дрожащие губы, расширенные зрачки, влажные ресницы и обнял за плечи.

– Глупости не говори, – произнёс он.

– Это не глупости! Когда я проснулась, вся простынь была в крови и бельё весь день пачкается в крови… Мне страшно! Я чем-то больна! – испуганно пролепетала девочка.

– Катя, да всё нормально, – сразу понял Денис, – Не переживай. Ты не больна и не умрёшь. Скоро придёт мама, она тебе всё расскажет.

И Катя сразу же поверила и успокоилась. Когда мама вернулась с работы, то усадила её на диван, взяла её руки в свои и с нежной улыбкой сказала:

– Ты взрослеешь, моя девочка.

Мама рассказала ей всё, а потом она купила дочке средства личной гигиены и научила ими пользоваться.

После этого случая Полина устыдилась, что пропустила такой важный момент в жизни дочери. Несмотря ни на что, Полина так и осталась легкомысленной и в чём-то поверхностной. Но своей беспечности, которая довела её дочь до нервного стресса перед женским взрослением, устыдилась. И даже подумала было, что её старший сын упрекнёт её за то, что она не нашла времени и не взяла на себя обязанность поговорить с девочкой и подготовить её заранее. Но нет. Денис не упрекнул. Даже не подумал об этом. Катя никогда не слышала, чтобы он хоть раз произнёс слова – мать или мамка по отношению к Полине, как называли своих матерей деревенские мальчишки и парни. Он звал её всегда только мамой.

В этот вечер Катя как никогда возбуждена, её голубые большие глаза так и сверкали от нетерпения.

– Девчонки! Пошлите быстрее, а то не успеем! – торопила она своих подружек Ирэну и Ксюшу, – Тётя Маша сказала, что эта старая цыганка – самая настоящая прорицательница. Она безошибочно может предсказывать судьбу. Правда, говорит немного непонятно, загадками, но за гадание берёт недорого.

Катя крепко держала Ирэну за руку и увлекала её по тропинке вдоль диких разросшихся кустов шиповника. Ксюша торопилась, бежала следом за ними, с трудом уворачиваясь от колючих веток, больно царапающих по рукам и ногам.

– И что же она такое предсказала тёте Маше? – с нескрываемой иронией поинтересовалась Ирэна, – Да уймись ты, Катька! Я вся запыхалась, не могу больше так бежать!

Катя чуть забедлила ход, но не остановилась.

– Она сказала тёте Маше, что её муж её очень любит.

– Ну вот ещё! – фыркнула с усмешкой Ирэна, – Так вся деревня знает об этом! Конечно, твоя тётя Маша осталась довольна таким предсказанием! Я ей то же самое сказать могла, если бы она спросила.

– А ещё она сказала… – Катя на миг остановилась и торжественно посмотрела на подружек, – Что у тёти Маши будет очень хорошая невестка, добрая, покладистая, работящая, её, тётю Машу, будет во всём слушаться и угождать ей.

– Ну, тогда это точно не я! – фыркнула Ирэна и рассмеялась задорно, по-девчачьи.

– Да, тогда это точно не ты! – согласилась Катя и тоже засмеялась. Уж очень заразительный смех у Ирэны. Ксюша смотрела на смеющихся подруг с нежной ласковой улыбкой.

– А на чём она гадает? – поинтересовалась Ксюша, когда девушки перестали смеяться, а Катя вновь поторопила подруг бежать по тропинке вниз к реке, где цыгане разбили табор на ночь.

– Тётя Маша сказала, что по картам, – деловито ответила Катя.

– И ты веришь в эту ерунду? – усмехнулась Ирэна, презрительно сморщила хорошенький носик и фыркнула.

– Если ты не веришь, можешь с нами не ходить, мы вдвоём с Ксюшей сходим, – обиженно ответила Катя и встряхнула худыми плечиками. Белокурый каскад волос рассыпался по спине, плечам, пропуская сквозь тонкие локоны золотистый вечерний свет заходящего солнца.

– Нет, я пойду! Мне тоже интересно, – заупрямилась Ирэна.

И вот они спустились к реке, где поднимался влажный молочный туман, принося прохладу после знойного дня. Первый попавшийся им цыган оказался мальчишкой лет двенадцати на вид, в дешёвых спортивных штанах «адидас» из синтетической ткани и чёрной футболке с надписью «Лига чемпионов» и нарисованным футбольным мячом. Катя, ожидавшая ярких пёстрых цыганских нарядов, даже разочаровалась.

– Мальчик, проводи нас к вашей гадалке, – попросила она.

– К шувани? – уточнил паренёк, бесцеремонно разглядывающему её чёрными как тьма глазами.

– Да, к ней, – непонятно почему, но Катя почувствовала смущение, а когда паренёк произнёс одобрительно:

– А ты красивая!

Тогда Катя и вовсе расстерялась. Бросив быстрый равнодушный взгляд на её подружек, паренёк снова обратился к Кате:

– Пошли за мной, красивая. Я отведу тебя в шувани.

Катя последовала за ним, а девушки за Катей. Возле небольшого фургона они остановились. Паренёк приоткрыл шторку, приглашая Катю зайти внутрь.

– Дальше мне нельзя, – с сожалением произнёс он, ещё раз бросив совсем не детский, а откровенно мужской оценивающий и одновременно восхищённый взгляд на светловолосую девушку, отошёл в сторону.

Когда девушки забрались внутрь фургона, то увидели пожилую женщину в тёмном шерстяном платье и в кофте, чёрные волосы цыганки были спрятаны под такой же тёмный платок. Она сидела на полу фургона на половике и раскладывала карты.

– А вот и вы. Как я вас и ждала на закате, – произнесла пожилая женщина, даже не взглянув в сторону пришедших, продолжая раскладывать карты, вылаживая их в большой правильной формы круг.