Анатолий Шанин - Суворовская юность

– Раз вы не хотите спать, то придется немного поработать. После этого легче засыпается.

Действительно, возвращались нарушители спокойствия только тогда, когда их товарищи уже досматривали первые сны.

В субботу суворовцы выходили в свой квадратный дворик выбивать пыль из одеял, накопившуюся в течение недели. Поначалу мальчишки не поняли, каким образом можно «вытряхивать одеяло», ведь толстое шерстяное одеяло было довольно большим и тяжелым. Но старшина и дежуривший сержант-сверхсрочник показали им, что эта работа выполняется вдвоем, то есть сначала два человека берут одеяло одного из них за уголки, одновременно поднимают сведенные вместе руки вверх, а затем резко опускают руки вниз, разводя их в стороны. В результате получается мощный щелчок, ощутимый на слух, а пыль и мелкие песчинки вылетают из одеяла, как камни из пращи.

Иногда, находясь во внутреннем дворике, мальчики их роты видели в распахнутом настежь окне туалета на первом этаже куривших суворовцев самой старшей роты. Это были уже довольно взрослые парни, время рождения которых пришлось на последние годы войны или первые послевоенные годы, поэтому у многих из них не было либо отца, либо родителей вообще. «Сыновей полка» с медалями, и «подранков», которые были в суворовских училищах во время и сразу после войны, в начале 60-х годов среди них уже не было. Но и эти ребята отличались от младших товарищей своей суровостью, каким-то хладнокровным равнодушием к своим командирам и учителям. Они оказывали им уважение, как того требовал устав, но уже не боялись их так, как боялись суворовцы младших рот. Надо признать, что и офицеры училища относились к ним с пониманием, если не сказать с уважением, стараясь не сильно придираться. Эти ребята приказы понимали и подчинялись в соответствии с уставами, но не терпели оскорбительного к себе отношения. В таких случаях даже офицер мог нарваться на ответную грубость. Как только в туалете появлялся офицер их роты или старшина, сигареты убирались, и курение прекращалось само собой. И хотя вошедший офицер прекрасно видел, что в туалете накурено, он не пытался искать нарушителей. Это было бесполезно. Нарушителями в данном случае были все, поэтому в лучшем случае офицер подавал какую-то команду типа «Прекратить курение!», в худшем случае просто выгонял всех из туалета. Просто промолчать он тоже не мог – курение в училище официально было запрещено.

Грубого отношения к своим сверстникам со стороны этих, уже носивших прически, суворовцев, Косте замечать не приходилось. Чаще всего это выражалось в несколько презрительном отношении старших к малышам, несколько оскорбительном для их достоинства. Иногда они позволяли себе пошутить над своими младшими товарищами. Однажды Костя вышел из библиотеки и, зная о том, что в это время дверь из Маршальского зала, через которую можно было быстро пройти прямо на лестницу их роты, открыта, постарался сократить расстояние. Мальчик поднялся по лестнице от главного входа и вошел в Колонный зал, где когда-то по преданию, переходившему из поколения в поколение питерских кадет, русские императоры встречались с пажами. Вход в этот зал с одной стороны с лестничной площадки лежал через небольшое помещение, в котором было огромное зеркало. От этого зеркала лежала длинная красная ковровая дорожка, которая тянулась через весь зал и заканчивалась в коридоре напротив входа в него. Ни в коридоре, ни в зале в это время никого не было. Но как только Костя сделал несколько шагов по ковровой дорожке, то внезапно почувствовал, что дорожка уходит из-под его ног, а он, не удержав равновесия, упал прямо на пол. От неожиданности мальчик сильно испугался, но приземление оказалось удачным – он ничего не сломал. Костя быстро вскочил и, услышав громкий взрыв смеха с другой стороны зала, понял, что над ним просто подшутили старшеклассники. На противоположном входе в Колонный зал была высокая двухстворчатая дверь. Потом он понял, что за этой дверью, не закрывая плотно створки для обзора, стоят несколько суворовцев старшей роты, которые, увидев входящего в зал, по команде резко дергают край дорожки. Естественно, человек, шедший по дорожке, не может удержаться на ногах и падает на пол, а «шутники», скрытые дверьми, с хохотом убегают в противоположную сторону по коридору. Косте было немного неприятно и обидно. Он даже вспыхнул было, сжав кулаки, но в то же время он прекрасно понимал, что искать обидчиков бесполезно, к тому же, если доложишь об этом командованию, то можешь попасть в число ябед, а это могло привести к еще большим неприятностям. Расстроенный мальчик быстро повернул назад, спустился по центральной лестнице и вернулся в роту обычной дорогой, обогнув здание дворца.

Иногда он слышал от своих друзей, что где-то случались стычки с суворовцами роты старшей на один год, но жаловаться командирам на них тоже никто никогда не пытался. Понимали, что это бесполезно, да и не стоило того, чтобы возбуждать большое дело. Обиды были, но проходили быстро, потому что младшие понимали свое положение. Роты располагались таким образом, что находились на значительном расстоянии друг от друга, а воспитанники разного возраста могли пересекаться лишь в учебном корпусе, куда чаще всего они следовали строем, или в столовой, где каждой роте тоже было отведено отдельное место. Чаще всего конфликты могли возникать лишь в кинозале, когда старшие суворовцы занимали места по своему желанию, и для этого иногда сгоняли малышей, уже сидевших на понравившихся им местах.

В другое время старшие разве что позволяли себе иногда, выходя в общей толчее из кинозала, отпустить «пиявку» по стриженной под ноль голове младшего собрата. Такую «пиявку» тоже можно было рассматривать двояко, не только как оскорбление, но и как снисходительно панибратское внимание со стороны, скажем, старшего брата. Но и это делалось чаще всего в отношении суворовцев уж совсем маленького роста, которых выпускники считали малышами, а Костя совсем не выглядел маленьким, поэтому «пиявки» чаще доставались его малорослому другу Витьке. Тот сердился, но старший суворовец, видя такую реакцию, обычно после этого просто в качестве примирения гладил Витьку по стриженой голове и улыбался. Друзьям ничего не оставалось делать, как улыбнуться ему в ответ.

Иногда в свободное время суворовцы выходили на передний двор прогуляться по садику, где были высокие деревья и много кустарников. В это время можно было увидеть стоящих у забора ленинградцев, к которым приходили родственники или друзья и приносили гостинцы из дома. В выходные дни они могли встречаться в специальной «Комнате для посетителей» на КПП, но в будние дни, тем более в неурочное время такие свидания не разрешались, поэтому они выходили к забору. Выглядело это не очень красиво, но против этого явления невозможно было бороться, поэтому командование училища относилось к таким встречам спокойно. Главное, чтобы не пролезали сквозь прутья ограды и не уходили в самовольные отлучки.