Анатолий Шанин - Суворовская юность

– А как стричься? – нашелся кто-то непонятливый.

– Под ноль! Ты что думал? Здесь не дома, волосатиком ходить не будешь.

Все засмеялись. А Костя тоскливо провел рукой по своей шикарной прическе, которую он так старательно отращивал дома.

– А что такое каптерка? – вдруг воскликнул кто-то еще.

Этот вопрос был более по существу, поскольку у многих было в связи с этим недоумение на лицах.

– Каптерка – это помещение роты, где хранится все основное ротное имущество. Сейчас увидите. Напра-во! За мной не в ногу шагом марш!

– А почему не в ногу? – опять поинтересовался какой-то любопытный.

– Потому что в ногу ходить в помещении не положено, пол обвалиться может, – уже на ходу пояснил старшина.

– Ну да, в таком-то старинном каменном здании разве может что-то обвалиться?

Но старшина уже не слышал, потому что он направился вперед, ведя роту к небольшой двери в стене напротив умывальной комнаты. Затем мальчики по нескольку человек спускались по узкой металлической лестнице в странное помещение под большим стеклянным куполом, получали бирки, писали на них свою фамилию, привязывали к ручке чемодана и ставили чемодан на полку.

После этого группа, где находились Костя со Славкой, была направлена в класс стричься. Посреди большого класса уже стоял стул, а рядом стояла женщина в белом халате с машинкой для стрижки волос в руках.

– Ну что, мальчики, прошу! – галантно пригласила она своих маленьких клиентов.

Ребята переглядывались между собой, но никто не решался быть первым. Потом один из них, самый бойкий, развязно подошел к парикмахерше и уселся на стул, демонстрируя свою храбрость. Женщина, улыбнувшись, накрыла плечи мальчика простыней, щелкнула выключателем, приставила машинку ко лбу, и ровная белая полоса пролегла прямо через всю голову паренька. Через считанные минуты все было закончено. Он с хохотом, под общий смех ребят соскочил со стула и привычно попытался пригладить свою былую прическу, но рука скользнула по голове, лишь слегка наколовшись на небольшую щетинку, оставшуюся от его былой красы.

– Следующий! – уже кричала парикмахерша.

Результат следующего вызвал еще больший смех, потому что освобожденная от волос голова высокого худенького мальчика вытянулась своеобразной дыней.

– Смотрите, какой огурец! – воскликнул первый, уже немного обвыкшийся со своей новой прической, указывая на своего товарища по несчастью. Тот тоже немного смущенно погладил свою гладкую голову и с улыбкой обвел взглядом всех окружающих.

Мальчишки один за другим подходили к стулу, как к гильотине. Все-таки прическа была их мальчишеской гордостью, особенностью каждого, выделяющей его от других, а отходили от стула очень похожими друг на друга. Один симпатичный аккуратный мальчик подошел к Косте и, указав на его слегка вьющийся чуб, длина волос которого доходила аж до подбородка, что по тем временам было очень модно, язвительно спросил:

– Ну что, слабо?

Костя раньше не видел этого мальчика. Скорее всего, это был один из ленинградцев, которые приходили вместе со всеми сдавать экзамены, но не оставались в училище на ночь, поэтому он ничего не ответил, а шагнул навстречу парикмахерше. Она взглянула на его красоту, и тоже заметив его состояние, спросила:

– Что, жалко?

Костя опять промолчал и, наклонив голову, приготовился к экзекуции. Они не понимали, что в данный момент творится у него в душе: главным для него была не эта прическа, главным было то, что он все-таки добился своей цели. Как бы успокаивая мальчиков, женщина вдруг громко сказала:

– Не расстраивайтесь, ребята, через пару лет вам можно будет иметь прически. Приходите ко мне в парикмахерскую, я вам такую хорошую стрижку сделаю.

После стрижки мальчишки еще какое-то время таскали столы и стулья в классные комнаты, которые необходимо было подготовить к занятиям. А потом, когда совсем стемнело, сурового вида командир роты капитан Басманов приказал строиться для похода в баню. На территории училища бани не было, поэтому роту повели в ближайшую городскую. Для этого их опять вывели через тыльные ворота в город и долго вели по разным улочкам Ленинграда, даже переходили по мосту через какую-то реку или канал, которых, как потом узнал Костя, в Ленинграде было очень много.

– Зачем мне мыться, я вчера дома в ванной уже помылся, – вдруг заявил в предбаннике все тот же разбитной парнишка, первым лишившийся прически. Он был повыше и выглядел покрепче других ребят.

– Фамилия? – строго спросил командир роты.

– Ченовардов.

– Так вот, Ченовардов, то было вчера, а это уже сегодня, – спокойно, но строго сказал Басманов и указал мальчику на дверь моечного отделения. – Иди, иди!

Капитан достал небольшой блокнот, вздохнул и стал что-то записывать. Другие ребята шли мыться с удовольствием, потому что это была первая баня после их прибытия в училище, а за это время они уже выглядели, как поросята.

Когда мальчики помылись и стали выходить из моечного отделения, то на выходе их уже ждал старшина Валетин и каждому выдавал казенное белье: новенькие трусы, майку и носки.

– Свое белье заверните в пакет, а потом положите в свой чемодан, – предупреждал он мальчиков.

Поздним вечером чисто вымытые, распаренные и очень уставшие за этот длинный и такой насыщенный день мальчишки еле доплелись до училища и поднялись на свой верхний этаж.

– Строиться на вечернюю поверку! – приказал командир роты. – Сейчас я разобью вас по взводам в соответствии с иностранными языками, которые вы изучали в школе и будете изучать здесь. Я буду называть фамилии, а вы выходите и становитесь в строй своего взвода.

После этого он начал называть фамилии мальчиков, которые попали в первый взвод с английским языком обучения. Туда ушли несколько уже знакомых Косте ребят вместе с его земляком Славкой Пестряковым. Затем он стал читать фамилии тех, кто должен будет учиться во втором взводе тоже с английским языком обучения, куда попал Витька Воронин. Но вот командир роты уже стал зачитывать фамилии ребят третьего взвода, которые должны были изучать французский язык, а Костиной фамилии так и не прозвучало.

– Странно, – думал Костя и с недоумением посмотрел на оставшихся ребят, попадающих в этот третий взвод.

– Да не расстраивайся ты, будешь изучать французский, это еще интересней, – попытался успокоить его один из них.

Командир роты закончил читать список и остановился.

– А меня не назвали, – раздался вдруг голос того бойкого вологжанина, с которым ребята познакомились еще в первый день прибытия в училище.

– Фамилия?

– Орешкин.

Капитан Басманов внимательно посмотрел в список, но такой фамилии там не было.