Ольга Кислова - Больница

Редактор Анна Антоновна Орлова

Оформление обложки Любовь Евгеньевна Кислова

© Ольга Кислова, 2021

ISBN 978-5-4496-4213-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Молодая женщина сидела возле окна, и слёзы застилали от её взгляда окружающий мир. Капля за каплей жемчужины боли падали на личико ангелочка, её маленькой годовалой доченьки. Девочка спала беспокойно, то и дело всхлипывая. Дыхание её прерывалось лающим кашлем, от которого личико мгновенно покрывалось лиловыми пятнами. Горло от кашля готово было выпрыгнуть в любую минуту. Мать наклонилась над ребёнком и стала певуче нашёптывать слова успокоения, но голос прерывался от собственных солёных слёз. В душе стоял ураган чувств и эмоций. Она всё ещё не могла поверить, что всё это происходит с ней, с её малюткой… Одна и та же мысль не давала ей покоя: почему именно с ними так жестоко поступили? Чем они заслужили такое отношение к себе? За что? За какие грехи с её малышкой так несправедливо обошлась судьба? За что?..

– Ирина Николаевна, вы переезжаете из 218 палаты в 202 – сказала лечащий врач, презрительным взглядом окинув палату и своих пациентов. В небольшой комнатке было четыре кровати с панцирной сеткой, на которых было неудобно лежать не то что взрослому – даже ребёнку. Но палата была светлой. Одна из кроватей пустовала: пациентку с сыном выписали с утра. В течение трёх дней должны были выписать ещё двоих. Женщина, к которой она обратилась, поднялась навстречу врачу и спросила: – Почему? – глаза тут же наполнились солёной влагой, – Не проще ли к нам подселить одного человека вместо выписавшегося? – Нет, – безапелляционно буркнула медичка, – не проще! – Вскинув голову, она в упор посмотрела на молодую женщину, и добавила, повышая голос, – Выполняйте!.. – И, хлопнув дверью, покинула палату

Собрав свои вещи, Ирина перенесла их на новое место – в палату, где сплошь и рядом все чихали и кашляли. Следом за вещами последовало постельное бельё, и под конец всей процессии она бережно внесла свою малышку. Девочка спала, маленькое личико горело от неспадающей температуры. Уже сорок минут прошло с тех пор, как Ирина сообщила лечащему врачу о высокой температуре дочери, но врачи проигнорировали её слова. Никому не было дела до её больной девочки. Маленький комочек задыхался и кашлял, но врачи оставляли годовалую Анюту без должного внимания. Целая безумно длинная неделя прошла с тех пор, как их положили в больницу, и все эти дни малышка медленно сгорала у матери на руках, жаропонижающие свечи и таблетки уже не помогали, и ужасная температура всячески старалась испепелить маленькое, худенькое тельце. Переехав на новое место, Ирина увидела ужасающую разницу между старой и новой палатой. Раньше они лежали в довольно-таки приличной комнате ещё с тремя такими же пациентами, а теперь она в палате оказалась пятой, но это было не так страшно: палата представляла собой мизерную комнатушку, сплошь утыканную кроватями. Да и место ей досталось вплотную к умывальнику, без тумбочки, стула, или хотя бы маленького столика. Кроватка была одна на двоих, маленькая и узенькая. Проглатывая слёзы горечи, Ирина положила дочку себе на колени и примостилась на неудобном ложе. Смочив небольшую салфетку в уксусной воде, она начала обтирать ребёнка, чтобы хоть как-то на время сбить проклятый жар. Девочка открыла глаза и громко заплакала; плачь получился прерывающимся из-за постоянного кашля. Убаюкивая и прижимая своё сокровище к груди, Ирина тихонько запела колыбельную, пытаясь хоть чем-то помочь своей дочери, отвлекая её от кашля и боли. Время тянулось ужасающе медленно, но Ирина не оставляла надежды на выздоровление своей крохи. Пусть даже им придётся ночевать в коридоре – главное чтобы её малютка вылечилась.

Врач, зайдя в палату, кинула недовольный взгляд на новых поселенцев и зычным голосом пробасила:

– Переезжайте обратно в 218 палату, – и покинула палату так быстро, как только смогла.

Ирина завязала простыню на узел и перекинула через плечо, соорудив таким образом подобие гамака для своей малютки. Перенося вещи из одного в другой конец коридора, Ирина молила Бога, чтобы он дал ей сил всё это выдержать. Полностью переселившись обратно в свою старую палату, она оглядела пустующие кровати и заревела в голос. Сил вытерпеть это мучение уже не оставалось. Палата была пустой, и напрашивался вывод: значит, поселят нас с новыми больными, а это новые болячки, новые проблемы… Не выдержав этого напряжения, Ирина выбежала с малюткой на руках в коридор и, догнав медичку, спросила как можно вежливее:

– К нам в палату подселят новеньких? – глаза блестели от неисчислимых слёз.

– Да, – отрезала врачиха

– Но ведь Анюта подцепит от них другие болячки, – не унималась мать.

– Ну и что, – пожав плечами, невозмутимо ответила врач, – у вас всё равно температура, так какая разница, кого к вам ещё подселят, – и, развернувшись, пошла прочь.

– Как всё равно? – удивление, шок пригвоздили Ирину на мгновение к полу, – Вы нас лечите уже неделю, – очнувшись, продолжила она свою тираду, – НЕДЕЛЮ!.. За это время можно было вылечить пятерых таких, как мы, от бронхита!.. А вам на нас плевать! – переходя на крик, Ирина уже не замечала обращённых на них взглядов поступающих, которые проходили мимо, – Что это за лечение, обычные ингаляции – что с них толку? Так лечить я могла сама, дома, – слёзы застилали ей полноценную картину, но ей было уже наплевать на всё, она кричала и кричала, – вам плевать на моего ребёнка, для вас было бы лучше, если бы моя крошка сдохла у вас на глазах, – Ирина дёрнулась от представленной картины, – Ах, нет… – добавила она с презрением. – Не на ваших глазах, а подальше от вас, настолько, насколько это возможно здесь, в больнице!.. – В гневе она саданула кулаком о подвернувшийся столик для лекарств, немногочисленные пузырьки разлетелись в разные стороны. – Вы не человек, вы зверь! – не обращая внимания на происходящее вокруг, кричала разгневавшаяся мать. – Только звери оставляют умирающего на произвол судьбы, да и то только потому, что не могут ничем ему помочь. Нет, вы не зверь, вы хуже… – захлебнувшись, Ирина прокашлялась и договорила уже более спокойным голосом, – вы Сатана, вы только губите, безжалостно убиваете ни в чём не повинных детей, таких, как мой ангелочек. Вы Сатана в обличии человека, премерзкого, гадкого человека.

– Что вы на меня кричите, – всё тем же невозмутимым голосом произнесла врачиха, – я делаю то, что считаю нужным, и не вам меня судить. Я проучилась девять лет, и я знаю, что делать, и таких вот… – она окинула Ирину презрительным взглядом и продолжила, – таких, как вы, я лечила пачками, не иначе как штук сто, а может и более.