Тина Бандини - Любовью нужно заниматься. Все перемены начинаются с меня

– Тебе будет не до красоты ногтей, и уж тем более не до причёски!, – ухмылялись «бывалые» подружки.

– Возможно мне и не до этого будет – у меня это в первый раз. Посмотрим. Но я же не для себя стараюсь, – оправдывалась я.

– Неужели мужа решила на роды прихватить? – продолжали хихикать мамашки.

– Конечно же нет! – почти прокричала я. Даже мысль о присутствии мужа со мной во время родов делала меня мучительно стеснительной и скованной. – Я иду на день рождения к дочери и должна выглядеть красивой! Она же в первый раз меня увидит! – объяснила я подружкам свои старания.

Удивление на лицах «бывалых» говорило о том, что такой расклад им в голову никак не мог прийти. Вопросов больше не было. Все погрузились в свои мысли.

Счастье нельзя купить. Но его можно родить

Когда женщина рожает впервые, то она не знает чего ожидать, ведь можно тысячу раз прочитать, что лимон кислый, но пока ты его не попробовал, это слово не несёт на себе ощущения вкуса.

И вот он, самый главный день в твоей жизни. Твоя интуиция молчит. Остальным, уже рожавшим, запретила говорить ты и что-то странное происходит в районе поясницы. Ой. Вроде оно. Ой. А может и нет. Ой-ой. Лучше съездить к доктору. И вот ты, в сопровождении любимого, едешь по городской дороге не спеша, под Нину Симон, наслаждаясь её голосом и чудесными словами про новую жизнь, вся такая счастливая и ничего не ожидающая.

– Ах, да, – спокойно и радостно я обращаюсь к мужу, – ещё книжку нужно взять. А то совсем ничего не успела прочитать.

– Не хватило 9 месяцев, – смеётся муж, пытаясь запихнуть огромную энциклопедию доктора Комаровского мне в сумку.

– Ну, мы пошли на день рождения, – сообщаю я Глебу, целую его долго и нехотя захожу в приёмное отделение роддома.

Через несколько минут моя одежда переместилась в сумку, а я осталась стоять в ночной рубашке слонячего размера. Такая нарядная я была не одна. Расцветки платьев-рубашек у нас были конечно разные, любовно приватизированные из ссср-овского прошлого. Мы разглядывали друг друга без малейшей зависти. Мы все были одинаково-стрёмно равны. Потом, процедура унизительная, прилюдная, которая останется без описания. А потом предложение взять с собой водичку, телефон и отправляться в предродовую. Пока ничего страшного.

– Девушка, – обратилась ко мне мед. сестра, пока я доставала тяжеленую книгу, – куда вы книжку тащите?

– В предродовую, – смутилась я её не проницательности.

– Зачем, – не останавливалась она со своими странными вопросами.

– Почитать, – спокойно ответила я.

– Ну-ну, – ответила сестричка и разразилась диким хохотом. Вместе с ней смеялись все. Видимо они знали больше, чем я.

Не знаю кто кому жизнь подарил, я ей – или она мне!

Огромная палата на 6—7 коек, выглядела бы по – больничному мрачно, если бы не имела округлую форму, которую обрамляли огромные панорамные окна. Через несколько часов пребывания в палате и каких то странных процедур, на улице разыгралась настоящая стихия. Сначала свет за окнами погас и стало совсем темно. Затем ударил гром, потом ещё, вместе с ним появилась молния, красиво освещая вековые дубы с пышными кронами.

Хлынул дождь! Как же красиво! Наслаждение окутало меня! Словно погода поддерживает тебя, напоминая о значимости события. Потом гром, молния, дождь, и всякие другие чувства, ты уже испытываешь сама. Чувства, до селе не знакомые. Чудесные доктора кружат над тобой. А день рождение все не наступает. Уже и музыка какая то в голове. И другие роженицы уже разошлись по палатам, а ты все никак. Стрелка на часах сначала застыла, а потом показала начало другого дня. И вот тебя куда то повезли. Но уже все равно. Они ещё верят, что день рождения будет, а я уже нет.

– Тужьтесь, – кричит ещё один врач, который тоже хочет домой и происходит невероятное. Я не буду описывать это прекрасное, ни с чем не сравнимое чувство рождения ребёнка. Я желаю его испытать всем желающим.

Далее как в тумане..

– Мамаша, у вас девочка, – говорит врач и подносит к моим глазам ребёнка.

Я плохо соображаю, что происходит, упиваясь наслаждением от происходящего. «Все получилось», – ликует моя душа, а глаза возвращают меня в реальность. Я пытаюсь её рассмотреть. Вдруг она начинает кричать, но не так, как в моих фантазиях. Мне казалось, что моя дочь возьмёт сразу шестую октаву, но вместо этого она как то даже не по-детски захрипела. Моё восприятие происходящего, то есть увиденного и услышанного становилось все страннее и страннее, до тех пор, пока врач не положила ребёнка мне на грудь. О, Боже! Вот тот самый момент, после которого моя жизнь больше не будет прежней! Вот она безусловная любовь, которая разливается на все сущее и затмевает глаза слезами безграничного счастья, отвечая на её доверие. Это прелестное создание, лишь коснувшись своей маленькой головкой моего плеча, полностью растворилась на мне, расслабилась и успокоилась. Она доверяет мне себя безусловно и безгранично. Вот она – новая жизнь!

Cначала самыми гениальными изобретениями кажутся пульт от телевизора и сотовый телефон ; чуть позже – памперсы.

Такое странное ощущение. Даже не знаю как его назвать: стеснение – вряд ли, скорее недоумение. Мне более 30 лет.. Я много, что умею и ещё больше знаю. У меня огромный опыт в различных сферах. Я могу организовать команду, привлечь огромные деньги на проект, не облажаться ни в одном из пунктов реализации, но я не знаю как надеть памперс на ребёнка!!! И это меня очень смущает! И я не знаю, как подойти и спросить медсестру, младше меня лет на 10 – как надевать этот долбанный памперс. Что это? Комплексы позднородящей.

– Как здорово, что ты пришёл! – в дверях стоял Глеб. – Выглядишь так, словно не я рожала вчера всю ночь, а ты! – целуя любимого, я продолжала разглядывать его чернющие круги под глазами. Он быстро переоделся в одноразовый халат, помыл руки и медленно направился к кроватке, словно смакуя предстоящую встречу.

– Какая она….

– Красивенькая, – закончила я за него улыбаясь, понимая, что не это он хотел сказать совсем.

– Маленькая, крохотная – продолжил Глеб, – ну и красивенькая конечно.

– Конечно, красненькая, сморщенная, – красавица невероятная, – не унималась я, наслаждаясь его свежими отцовскими похвалами. – Ты случайно не знаешь, как надеть памперс? – с надеждой посмотрела я на него.

– Нет. Ты по всей видимости тоже, – умилился моей безграмотности он.