Григорий Кляйн - Осмелившийся возродить Третий Храм. Начало проекта

Заговорил чётким командирским голосом, словно отдавал приказания. На втором этаже пол, покрытый мягкой ковровой дорожкой, провёл мимо нескольких комнат в небольшое складское помещение. На открытых полках были аккуратно разложены разных видов и расцветок, простые и утеплённые спортивные костюмы, майки, носки, шерстяные шапочки и махровые полотенца.

– Мира Соломоновна, вы с девочками располагайтесь вот в этих комнатах, – хозяйским жестом по очереди открывал двери.

– Сейчас пришлю помощницу, если возникнут, она поможет разрешить проблемы. Мокрое бельё развешайте на балконах, там специально натянуты верёвки.

Учителя с нескрываемым любопытством, вместе со всеми осматривали помещение. Три диван— кровати, небольшой стол, магнитофон, шесть стульев напоминали скорей гостиничный номер, чем комнату в обычном доме.

– У тебя из— за нас не возникнут неприятности? Кто здесь живёт?

– Не волнуйтесь, всё нормально. Только надо будет помочь приготовить обед. Человека три поставить чистить картошку, но это после того, как обсохнете.

– Насчёт еды не беспокойтесь, у нас достаточно продуктов, – вмешался директор.

– Хорошо, но об этом потом, сейчас переодеться, и после девочек в баню. Постарайтесь прогреться до последней косточки. Евгений Давыдович, вы с ребятами занимайте вот эти две, если не хватит, можно ещё одну комнату, но лучше, чтобы хватило. Возможно, к вечеру приедет большая группа туристов. А сейчас будьте, как дома!

Увлекая за собой, прошёл с мужской половиной гостей в противоположную комнату. Рая не удержалась и, приложив палец к губам, призналась Марии, это тот парень, который научил настоящим, взрослым отношениям. От радости встречи, не обратив внимания на остолбеневшую и побледневшую подругу.

Сумевшая меньше всех намокнуть под дождём, Рая вызвалась помогать хозяйке, в душе надеясь там поговорить со своим спасителем. Поблагодарить и вообще высказать много хороших слов за правдивое предсказание. Жизнь – довольно прекрасная штука, чтобы с ней расставаться. Тем более, встретив на пути хорошего и понимающего друга. Успели переброситься несколькими фразами. Поговорить более обстоятельно, наверно, мешало присутствие незнакомой женщины. Да к тому же мне хотелось побыть одному, прийти в себя от неожиданной и невероятной встречи.

– Ксения Трофимовна, пойду, наготовлю топливо, – обращаясь к Рае, пояснил:

– Не рассчитывали, на встречу такого количества гостей. Но это даже к лучшему.

На внутренней стороне двора стал рубить приготовленные заранее дрова. Брал напиленные и высушенные обрезки древесных стволов и точным ударом топора быстро доводил до соответствующей кондиции. От каждого удара чурбачки разлетались в разные стороны. Горка быстро увеличивалась, а я рубил и рубил, стараясь успокоиться от присутствия где— то рядом любимого человека. Разрывающееся на части сердце, никак не хотело умерить возбуждение, ощущая вблизи точно такое же биение разгоряченной, пылающей половины.

За дровосеком, из окон своих комнат, незаметно наблюдали бывшие одноклассницы. Юноша был полуодет, красивые, рельефные мышцы переливались по телу, вызывая своей формой неведомую до сих пор, странную дрожь. Второй раз после памятного урока физкультуры, они видели наяву, очарование ожившей статуи красивого древнегреческого атлета. От каждого движения, на груди раскачивался небольшой блестящий предмет. Когда же повернулся левым боком, там, где на уроке физкультуры находилась окровавленная повязка, бросаясь в глаза, выступал большущий, грубый шрам.

На волне сострадания, неведомая сила вывела Марию из дома и исчезла. Предварительно полностью стерев в памяти негативную информацию и отпустив внутренние, сдерживающие тормоза. Подошла вплотную, почти касаясь, к Роману. Сознание заполнялось, непреодолимой тягой притронуться и прижаться к прекрасному юношескому телу. На груди, столько раз виденной в девичьих снах, перечёркивая ещё один, по виду совершенно свежий шрам, красовалась тонкая золотая цепочка. С обычным, на самом деле блестящим деревянным сучком. Не отдавая отчёта в своих действиях и не решаясь прикоснуться к изуродованной, только сегодня увиденной щеке, с чувством неясной вины, дрожащими руками нежно гладила оба шрама. Один с грубоватыми бугорками на боку, и большой аккуратный на груди. Глаза заволокла туманная пелена, погружая в сладостный омут, одновременно воскрешая прошедшие, дорогие воспоминания. Медленно стала поднимать лицо, и мгновенно почувствовала, Роман сразу напрягся, подаваясь навстречу. Вздрогнула, увидев совсем рядом, ещё два крупных и несколько мелких шрамов и рубцов. Один тянулся по правой скуле, а другой, широкий, почти рядом с виском. Так и замерли, у всех на виду, чувствуя непередаваемое наслаждение. Стояли, не в силах вымолвить хотя бы единое слово и отвести друг от друга пылающие взгляды.

Отодвигая обиду, в памяти отчётливо возникла мамина фраза: «Не забывай, она сберегла вам с отцом жизнь!» И тут же, заискрившись на солнце, Марии бросилось в глаза знакомое колечко.

– Как замечательно! Дедушка Мороз исполнил мою просьбу.

– Не ведаю как, – пришлось слукавить, – но перед боем Кремлёвских курантов, волшебным образом оказалось на пальце. – Вдруг радость на милом личике сменилось выражением печали.

– Увидела тогда на физкультуре кровь и со страхом представляла возможную рану, а теперь добавилась ещё эта и эта. Ты, их притягиваешь к себе? Кто лечил, кто заботился о тебе?

Первая, слегка запинаясь от охватившего волнения, заговорила девушка. При этом продолжая заботливо и нежно гладить шрамы, своими бархатными пальчиками. Не в силах совладать с возникшим желанием, словно могучими тисками, прижал нежные руки к уже зажившим ранам. Не подозревая, незримая сила навечно отпечатает в девичьей памяти каждый бугорок, каждый выступ, каждый рубчик

– Во мне сейчас такое неслыханное блаженство, что готов каждый день получать пулю или по удару ножа, только бы испытать в дальнейшем прикосновение твоих ласковых пальчиков. Эту рану, – ещё сильнее прижал руку, лежащую на боку, – сначала пришлось зашивать самому, а на перемене, перед литературой, хорошему другу. Помнишь предводителя восстания? Как врачи зашивали на груди и мудрили на лице, не помню, с ними, думаю, было сложнее. Говорят, вернулся с того света только на вторые сутки. Но знаю точно, спасла меня будущая тёща.

– Ты собираешься жениться?

Мария с выражением неподдельного страха смотрела прямо в глаза.

– Да, и теперь, думаю, очень скоро! – Ощущая ласки, исходящие от любимых рук, перестал ощущать окружающую реальность. Точно так же, как самая осторожная на земле птица глухарь. В течение года не позволяющая приблизиться, ни одному живому существу, а во время встречи с избранницей забывающая обо всём на свете. Так и я, безумно ошибаясь в уверенности, Мария прекрасно знает, кто делал сложнейшую операцию и кому обязан жизнью, потерял осторожность. Мальчишечья улыбка расползлась по счастливому лицу. Даже в кошмарном сне не допускал мысли, что Рая может, и успеет признаться Марии в случае, тем более единственном, близких отношениях между нами.