Никита Королёв - Поколение XXX, или Порнодиссея

К ночи я оказался на бурлящих толпами центральных улицах. Всюду мерцали неоновые вывески, между которыми зияли прорехи тёмных подворотен. Именно в них, а не на бестолково гремящих бульварах, наверное, делались все дела, но без проводника – говорил отсиженный двенадцатичасовым перелётом центр безопасности – туда лучше не соваться.

Наконец, отойдя чуть от центра, я набрёл на неприметный хостел, который своей умирающей вывеской как бы подмигивал моему почти пустому кошельку.

За стойкой сидела улыбчивая смуглянка в очках, я расспросил её по-испански: все здесь говорили на языке простом, рабочем, так что мои нервные загоны почти не давали о себе знать. За пятнадцать долларов в сутки мне предоставлялась койка, душ и даже снэки из шкафа на кухне. Я оплатил два дня проживания и пошёл в свою комнату. Стены, расписанные каким-то причудливым ленточным узором, свежевымытый линолеум и бордовые плюшевые покрывала на двухэтажных кроватях из светлого бруса. В этой идиллии я был один – видимо, туристы моего достатка ещё стоят в пробках по ту сторону океана. Поблагодарив местных богов (ну, и финансовый феодализм), я лёг спать.

На следующий день, не зная особо для чего, я отправился к стене. Она выглядела как самая настоящая декорация к какому-нибудь сай-фай боевику, которую обычно пририсовывают уже на компьютере. В бледном мареве город на мексиканской стороне льнул к стене, норовя, как кисель, через неё перелиться, чтобы течь и течь, кажется, до самого Вашингтона. По ту сторону же были лишь бескрайние равнины и поля, горбящиеся на взгорьях, порусевшие на солнце.

Чуть не дойдя до океана, куда ещё на десяток метров уходила опасливая стена, я увидел возле неё столпотворение. Здесь была калитка, а за ней, под надзором застывших истуканами пограничников, стоял простой народ. Люди общались через толстые металлические перегородки, кто-то плакал, кто-то молился. Тогда меня вдруг пронзило, почти до удушья, чувство тесноты. Увидев это тюремное свидание с присущими ему слезами и кроткими улыбками, я как никогда прежде ощутил – ощутил в стиснутом паникой горле, – что мир – одна большая зона под открытым небом. Насмотревшись на это, я пошёл прочь от стены, но, когда уже завернул в тесную тенистую улочку, меня кто-то окликнул. Рефлекторно положив руку на карман, я оглянулся. Это был один из тех, кто стоял в толпе, – паренёк, кажется, ненамного старше меня, но, как будто вынужденно повзрослевший: с чёрными, бережно выращенными усами и в красной бандане.

– ¿Quieres cruzar la frontera? [2] Хочешь пересечь границу? – спросил он, подойдя ближе.

– S-si, [3] Д-да. – неуверенно протянул я, и в ту же секунду в моей руке оказался клочок бумажки. Паренька уже поблизости не было, словно он и обратился этим клочком. На нём был написал адрес: «Calle Diego Rivera, 8». И опять восьмёрка. Посланная судьбой команда «вперёд» прозвучала бы ещё яснее, только если бы кто-то сейчас крикнул мне её на ухо.

И всё-таки я решил не спешить. Ясное дело, что приглашали меня не в миграционный центр, а все остальные варианты явно страдали светобоязнью и нуждались в ночном покрове. Итак, я вернулся в хостел, взял со стенда бумажную карту и, чтобы приноровиться к ней, а заодно и скоротать время, пошёл к Арке Тысячелетия, расположенной в центре города.

Она была похожа на обод теннисной ракетки, наполовину врытый в землю. Поскольку своей Берлинской стены тихуанцы стеснялись, а денег на Эйфелеву башню у них не было и нет, пришлось установить это уродство.

До вечера я прятался от жары в маленькой кафешке поблизости, чашка за чашкой вливая в себя зелёный чай.

Наконец, когда зажглись первые вывески, я расплатился, вышел из кафе и побрёл по указанному адресу.

Восьмой дом на улице Диего Ривера был такой же ветхой лачужкой, как и стоявшие рядом. Я вошёл со двора и постучался в железную дверь. Из открывшегося горизонтального выреза на меня уставились два глаза. Кажется, они чего-то ждали. Я достал из кармана клочок бумажки с адресом и показал его им. После этого дверь защелкала множеством замков и открылась.

На шухере стоял всё тот же переулочный паренёк. Мы пошли вглубь дома. Обстановка была самая что ни на есть подпольная: комнаты без отделки с одними только матрасами на полу, грязная забычкованная кухня. Меня привели в гостиную, или, скорее приёмную. Здесь, в этом просторном помещении, было какое-то собрание: за железным столом сидел полноватый мужчина в полосатой поло и заполнял какие-то бумаги, слушая стоявшую перед ним молодую пару. Остальные люди, человек двадцать, рассеялись по комнате: кто-то расхаживал взад-вперёд, кто-то стоял неподвижно, прислонившись к стене. Посередине был диван, явно прибранный со свалки, но на нём никто не сидел. В воздухе стояло мрачное волнение, и все стояли вместе с ним.

«Espera tu turno» [4] Жди своей очереди. – сказал усатый парень и пошёл обратно на свой пост.

Мужчина в полосатой поло спрашивал у каждого одно и то же: имя, возраст, гражданство, намерение, с которым человек едет в Америку, и имеются ли у него там родственники. Большинство ехало на заработки, остальные – к своим возлюбленным. Истории их жизней, ветвясь моими домыслами и фантазиями, вскружили мне голову, так что я даже не заметил, как подошла моя очередь. Вернее, когда никого, кроме меня и этого подпольного Хирона, уже не осталось. Мне задавали всё те же вопросы, ответы на которые я продумал заранее. Но в самом конце меня ждал неприятный сюрприз – нелегальное пересечение границы стоит пять тысяч долларов. «¿Porqué es tan caro? [5] Почему так дорого? » – уже заикаясь, спросил я. Полноватый мексиканец пояснил, что большая часть этих денег идёт на взятку пограничникам, чтобы они были в меру деликатны при осмотре фуры, в которой поедут беженцы. «Perdona me, no tengo tanto dinero» [6] Извините, у меня нет таких денег. – промямлил я и попятился к выходу. Мужчина тяжело вздохнул. «Наверное, раздражён из-за потраченного на меня времени» – подумал я и ускорил шаг. Но уже в проёме между комнатами он меня окликнул. «Tenemos un variante gratis, pero solo para los que tienen fuerza » [7] У нас есть бесплатный вариант, но только для тех, кто обладает силой. – сказал он, особенно пометив интонацией слово «сила». Я поинтересовался, как определить, есть ли у меня эта самая сила. «Arriba, subiendo las escaleras» [8] Вверх по лестнице. – только и сказал мужчина в поло, и я пошёл к лестнице в прихожей, которую приметил, ещё только войдя в дом.

Раздвинув нитяную занавеску, я оказался в темноте, едва разбавляемой светом свечей. На полу, окружённый ими, сидел длинноволосый мужчина в шерстяной накидке. Его лицо, ещё не старческое, но с щербинками, напоминало гранитный булыжник. Он сидел с закрытыми глазами, не обратив никакого внимания на щёлканье бусин потревоженной мной занавески. И я уже подумал, что этот некто спит, но тут он спросил по-русски, не размыкая век: