Вика Сегаль - Заложник памяти

Связь, болезненнее нараставшей с каждым годом утренней боли в горле. Связь, разрушительнее полуавтоматизированных «утилизаторов» на границах Союза.

– Александра, все готово. Ваши спутники останутся здесь?

– Я, пожалуй, схожу пожрать, – бросил Андрей, флегматично глядя в потолок.

– А я посижу, – ответ Киры Саню ничуть не удивил.

Саня скривилась.

– Что ж, приступим.

Саня чувствовала, как автоматизатор опускается: пара секунд – и контуры рисунка проступят на ее коже. А потом мастер доделает свое дело.

– Все хотел спросить у вас, Александра, почему такой странный выбор?

– С чего это он странный? – поморщилась Саня.

Было больно. Боль она не любила. В том смысле, в какой она бывает в чистом, не изнасилованном сексом виде. Такой была боль в горле, в зубах, уже давно замененных. Как эта: боль от того, что в ее кожу впиваются тысячи игл, а потом мастер аккуратно выводит краской детали. Боль от хлестания плеткой – совсем другая. Она почти приятная. Почти хорошая. Сане она нравилась. Андрею тоже. А Кире нравилось ебать мозг Союза. Или то, что Союз трахает ее мозг. И не только мозг.

– Обычно заказывают всякую восточную муть да крылышки. Или дракончиков. А официальный символ Союза – крайне редко. На моей практике вы четвертый случай.

– Мне нравится эмблемка. Я ж этот, как его, гребаный патриот.

Мастер бесцветно рассмеялся.

– Тебе обязательно совать свой нос везде, куда вздумается?

Кира издевательски улыбнулась.

– Ну, твой драгоценный Союз даровал мне свободу слова.

– Он не мой, он общественный. И запомни, – Саня встала и вплотную подошла к Кире, – свобода твоего носа, дорогуша, заканчивается там, где начинается свобода моего кулака. Запомни вот что. Нельзя срать там, где ты жрешь.

Коршунова отошла к окну и закурила.

Затяжка не вышла, Саня закашлялась. Боль усилилась. Где-то в грудной клетке. Легкие? Они самые. Саня согнулась пополам. Как будто внутренние органы хотели вывалиться наружу. Саня бросилась в ванную, где ее вывернуло наизнанку прямо на пол.

– Я сейчас уберу… – вездесущая Кира суетилась в поисках тряпки и моющих средств, – Саня, тебе бы к врачу.

– Сделай одолжение, заткнись.

Саня поднялась и, пошатываясь, направилась к дивану, на который тут же и свалилась.

Пульмонолог. Онколог. Гинеколог. Когда-то у нее тоже была приставка «лог». Теперь она никто. Просто никто. Потолок расплывался перед глазами. Где-то на периферии сознания до нее доносился гул машин, шуршание и звук отжима половой тряпки, неразборчивое ворчание Киры.

Потолок расплывался перед глазами.

Не хотелось уже ничего.

Утро началось с новых приступов тошноты, внутренности, казалось, были готовы свернуться в трубочку. Пошарив в мобильном, она набрала знакомый номер.

– Специалист Рудникова, слушаю.

– Светик, привет!

– Санёк, ты что ли? – с профессионально- суховатогого тон сменился на лицемерно-радостный.

– Она самая. Свет, мне нужна твоя помощь.

– Понятно, опять противозачаточными пренебрегаешь. Задолбаешься с вами.

– Ну, прости, подвели.

– Угу, вас послушать, так это они подвели, а не вы забыли вколоть, выпить или переклеить.

– Светик, мне так плохо, подыхаю.

– Пить, птичка моя, надо меньше. Ладно. Приходи сегодня к часу. На это время никто не записан.

Саня еле-еле встала с дивана, пытаясь угомонить гудящую голову. На столике была записка от Киры: «Я на работу. Потом надо забежать в одно важное место. Вечером приду. С сюрпризом».

«Угу, притащит очередную нямку из кондитерской».

Сладкое Саня не то чтобы безумно любила, но никогда не отказывалась. Арина с Лизонькой редко покупали сладости, опасаясь прыщей и лишних кило. Прыщи Саня лечить не любила, предпочитая прокалывать их иголкой. Дрон при этих манипуляциях только пальцем у виска крутил.

Саня не очень любила смотреть на себя в зеркало, но каждый день делала это по многу раз. Постоянно поправляла волосы, чтобы прикрыть шрам. Шрам чесался и болел. Еще надо было намазать глазки. Сане нравилось, когда они черные-черные. Так, по крайней мере, на шрам меньше пялились.

В шкафу был порядок. Никак Кира убралась. Саня заставляла себя убираться только тогда, когда квартира воняла как помойка в трех кварталах. Периодически прибиралась Кира, а также покупала ей продукты. С большим сроком годности. Саня готовила редко, а портить еду не хотелось. Поесть Саня любила.

Чего в холодильнике всегда было много, так это мяса. Огромные куски разномастного мяса в морозилке. Наверное, просто профессиональная деформация. Она помнила случаи, когда ее сокурсники становились вегетарианцами. Она же не могла без мяса, а после поступления в универ даже стала жрать его больше. Тушеное, жареное, вареное – прямо идеально. Неважно, в каком виде. А когда напивалась – то даже в сыром. Какая на хрен разница.

В шкафу было не так много одежды. Не было, правда, длинных юбок. Были короткие, были шорты и штаны. Платьев тоже не было. Саня не видела в них смысла. Их часто шьют без карманов. А карманы Сане нужны.

Ей пришло в голову, что нужно купить новый книжный шкаф. Книги она либо читала запоем несколько штук подряд, либо долго не читала. Кира называла это кризисом четверти жизни. Саня думала, что это просто банальная лень. Кризисы… Кризис был периодически только в ее кошельке. Особенно в отпуске это было не очень хорошо. Как-то у нее закончились деньги в Рейкьявике. Кто ж знал, что там пиздец как дорого. Пришлось зайти в Союзное посольство и просить связать с Центробанком – тот в мгновение ока перевел ей деньги с ее накопительного счета.

– Алексей Вячеславович, разъясните, пожалуйста, суть нового закона.

– С превеликим удовольствием, Ларочка. Все достаточно просто. На каждого гражданина Союза, достигшего совершеннолетия, заводится так называемый накопительный счет в Центральном банке. Это фиксированная сумма, составляющая двадцать тысяч лодуров в месяц.

– Но ведь не все так просто?

– Разумеется, нет. С данного счета нельзя снять деньги просто так. Нужен специальный запрос в Центральный банк, в котором будет зафиксирована причина снятия денег со счета. Например, это очень важно при поездках за границу, когда взятые с собой средства закончатся, а необходимо что-то купить. Или, скажем, человеку требуется оплатить крупную покупку – машину, новое жилье. Разумеется, после предоставления средств с накопительного счета потребуется отчет в Центробанк, чтобы мы понимали, что деньги не пущены на какое-нибудь сомнительное предприятие или наркотики. Также не во всех сферах бизнеса можно будет задействовать средства с накопительного счета. Кроме того, накопительный счет является гарантией социальной обеспеченности в старости, когда гражданин уже не может работать.