Елена Шейнкнехт - Подземка

Низенькая старушка смотрела в дверную щель и всё больше возмущалась.

– Как это – такую худенькую девушку – да на каменоломню, на ней же лица нет, одна кожа да кости!

Девушка выглядела измученной, ее голова была перебинтована, сквозь повязку просочилась спёкшаяся багровая кровь, грязные слипшиеся волосы были небрежно собраны в растрепанный пучок на затылке. Старушка смотрела на ее хрупкое, худое тельце, тоненькие ручки, висевшие, словно ивовые веточки, выразительные карие глаза и аккуратный носик, вздернутый вверх, который еще больше прибавлял детскости ее узкому личику. Старухе показалось, что девушка – еще совсем подросток, лет семнадцати.

– Негодяи! Уже совсем совесть потеряли, стали уже детей воровать, а что с них возьмешь, какие из них работники, так, одно только с ними мучение. И не зря же они их ко мне привели, чтобы я выхаживала, нянчилась с ними, а они спросили меня, хочу ли я этого?! Нет мне покоя, помереть спокойно не дают, везде одно сплошное воронье! – жаловалась старуха себе под нос.

Она уже не помнила, как выглядит настоящий ворон, но часто слышала, что зло на земле исходит именно от этой птицы.

– Сайра! Сайра! – крикнул стражник.

Старуху услышала свое имя и поспешила на зов.

– Налей-ка ты нам своей знатной настойки и этой бедолаге тоже налей, а то я вижу, что мы ее не довезем до площади, – стражник рукой указал на девушку.

Сайра удалилась в соседнюю комнату и вынесла три кружки, наполненные до краев.

– Хороша настойка, правда, Кай?

– Да, хороша! – ответил другой стражник и посмотрел на Сайру. – А ты не смотри на нас так зло, старая, иди в свою комнату и сиди там, пока мы не уйдем. Давненько мы к тебе никого не подселяли. Поди, без работы-то скоро совсем станешь клячей ленивой. Ладно, отдыхай пока, коль в городе тихо. А у нас служба.

Старуха бросила на стражников свой пронзительный взгляд и, махнув рукой, скрылась за отсыревшей дверью.

Стражники выстроили в очередь пленников. Сначала – худенького паренька со светлыми волосами, его светло-серые глаза были потухшими и казались в темноте комнаты мутными, только красный цвет в зрачках выдавал непомерную усталость от испытаний. Следом за юношей находилась молодая девушка, она еле стояла на ногах и изо всех сил прижимала руки к низу впалого живота. От бессилия у нее подгибались ноги, и она периодически заваливалась то в одну, то в другую сторону, отчего медленно опускалась на пол. Но охранники ее поднимали, она вставала и опять опускалась на пол, иногда ее лицо кривилось от боли. Старуха поняла, что девушка нездорова и, возможно, еще немного – и она упадет и больше уже не встанет.

Замыкал шеренгу второй парень с красивыми волнистыми волосами цвета золотистого каштана, с живыми янтарно-желтыми глазами и с яркими веснушками на лице. Он выглядел покрепче, чем его товарищи по несчастью. На его лице проскальзывала насмешливая ухмылка, со стороны казалось – он всё еще не осознал, где он и что происходит вокруг. Молодой человек думал, что всё то, что с ним произошло за последнее время – это чья-то злая шутка, скоро закончится этот глупый розыгрыш, и он вернется домой. И опять на завтрак на столе будет стоять кружка с горячим шоколадом, заботливо приготовленная мамой, и перед уходом на работу отец взъерошит ему на затылке волосы, а потом ласково пригладит их рукой.

– Значит, так, слушайте мою команду! – громко прокричал стражник. Сейчас вас отвезут на постоянное место вашего дальнейшего проживания. С этой минуты вы забудете, кто вы и как вас зовут, вам дадут новые имена, здесь жизнь идет по другим правилам!

Старший стражник показал жестом на выход, он открыл дверь и выпустил пленников наружу. В комнате раздались невыносимые звуки для ушных перепонок старушки – бряцание, скрежет металлического звука и назойливо противное шарканье по каменному полу. Она плотно прижала ладонями свои оттопыренные уши и с еще большим любопытством смотрела в дверную щель. Первым покинул комнату старший стражник, за ним проследовали пленники, и замыкали колонну еще два солдата.

Помещение опустело. Старуха вышла из комнаты, осмотрелась по сторонам и проверила, все ли ее вещи на месте, особенно из железа.

– Вот жульё проклятое, мою алюминиевую кружку стащили! – возмутилась старуха и добавила: – Сейчас, сейчас, милок, покормлю тебя, мой преданный и бесстрашный тигр!

Она проследовала в другую комнату, где проживала сама, подняла с полу большую глубокую миску, вывалила в нее приготовленную похлебку и поставила на место в тот же угол. В этой части комнаты, кроме брошенной шкуры, на полу ничего не было. Угол комнаты был просторным и теплым, в стене было выдолблено углубление для очага. Старуха села на скамейку, обняла колени руками, положив на них голову, прикрыла глаза и о чем-то задумалась.

Ее позвоночник был изломан впалой кривой линией, на спине возвышался огромный горб, похожий на трехкилограммовый мешок, набитый картошкой. Короткие недоразвитые ножки с вывернутыми огромными ступнями крепко держали ее тщедушное тельце. Непропорционально телу свисали длинные сильные руки, они были похожи на грабли. Если бы она видела в своей жизни гориллу, то поняла бы, почему все за глаза иногда называли ее «Гориллина». Она была низкого роста, но это не мешало ей легко справляться со всеми обязанностями. Крупными кистями с искривленными пальцами она ловко наводила порядок, выполняла всю непосильную работу, лечила людей, готовила отвары и даже принимала роды.

Старуха неожиданно вздрогнула, одним движением поднялась на ноги и подошла к очагу, приподняла крышку у глиняного горшка, который стоял на висячей полке, вытащила из него несколько веточек травы, бросила в котел с кипящей водой и начала помешивать. Бурлящая вода вспенилась, и по всему помещению пошел запах пряной травы. Старуха стояла и помешивала отвар большим деревянным половником, произнося заклинания на понятном только ей языке.

Стражники помогли пленникам залезть в металлическую тележку и усадили их на холодную железную скамейку, а сами встали на приступок, приваренный с внешней стороны. Старший охранник дёрнул за рычаг, и конструкция в виде простой геометрической фигуры начала плавно скользить по рельсам. Со стороны это выглядело немного странно. Из коробки торчали головы людей, чуть выше возвышались сильные коренастые мужские фигуры стражников. Телега катилась по рельсам с громовым шумом, параллельно этим путям пролегали еще и еще рельсы, и по ним тоже скользили телеги с людьми.

– Куда нас везут? – тихим голосом спросил молодой мужчина с короткой стрижкой и глубоким старым шрамом на лице, который перерезал не только всю поверхность правой щеки, но и надбровную дугу.