Кирилл Гопиус - Беседы о сторителлинге

Если человек и проблема не суть одно, для того, чтобы преодолеть проблему и ее последствия, не надо бороться с человеком. Тогда как современная культура настойчиво навязывает тезис о том, что неспособность справляться с проблемами – признак какого-то «недостатка в конструкции» человека, какой-то постыдной дефективности или слабости воли.

Экстернализация позволяет если не полностью избавиться от стыда и чувства вины, связанных с проблемой, то, по крайней мере, ослабить их. В результате человеку становится проще взять ответственность за собственную жизнь, почувствовать себя вправе выбирать предпочитаемое направление развития. Человек чувствует себя знающим, начинает лучше осознавать свою позицию по отношению к собственной жизни, к проблеме и ее последствиям.

Если мы представляем, что проблема не внутри того или иного человека, это способствует сотрудничеству, объединению людей друг с другом для того, чтобы что-то сделать с проблемой. В силу этого часто происходит «рассасывание» сопутствующих конфликтов.

Как и сторителлинг, «нарративный подход» не только метод, но и мировоззрение. Мы исходим из того, что «объективная реальность» непостижима непосредственно. В нашей жизни и в культуре сосуществуют различные описания реальности. Они не «истинные» или «ложные», а более или менее согласованные и правдоподобные. Они, в той или иной мере, открывают (или закрывают) людям возможности жить предпочитаемой жизнью. Любое знание, есть знание с определенной позиции. Необходимо учитывать социальный, культурный и исторический контекст, в котором порождается это знание.

При этом, человек не является изолированным индивидуумом, он является частью сообществ, он «узел отношений», точка интерференции разных смысловых влияний. В связи с этим, в жизни каждого человека различные истории состязаются за привилегированное положение, и какие-то из них начинают доминировать. Если доминирующие истории закрывают человеку возможности развития, можно говорить о существовании проблемы.

Однако всегда есть опыт, не включенный в доминирующие истории. Из него можно собрать истории, альтернативные доминирующей, и выяснить, какая из них является предпочитаемой. Так как нет истинных, правильных для всех историй, терапевт не может знать, что такое «правильное» развитие вообще и для данного человека в частности. Поэтому терапевт – не эксперт по жизни клиента.

Клиент сам является экспертом. Терапевт лишь умеет определенным образом задавать вопросы, по средствам которых клиент сам выбирает из нескольких возможных альтернативных направлений развития беседы тот, который больше всего подходит, представляется наиболее интересным, перспективным и полезным. В результате человек укрепляет контакт с тем, что для него важно в жизни – с ценностями, принципами, мечтаниями и добровольно взятыми на себя обязательствами, воплощаемыми в предпочитаемых историях его жизни.

И что особо важно, человек укрепляет связь со своими социальными, историческими и культурными контекстами, с тем сообществом или сообществами, в которые он, так или иначе, включен. Он не чувствует себя лишним, ненужным, игнорируемым. «Общность», в противовес индивидуалистической направленности доминирующей культуры.

Создается пространство для развития предпочитаемых историй для того, чтобы человек почувствовал себя способным влиять на собственную жизнь, почувствовал себя автором истории своей жизни, привлекая к ней и объединяя вокруг нее свое окружение. И в этом «нарративный подход» и сторителлинг близки друг другу и дополняют друг друга.

Любое общество имеет определенный набор культурных дискурсов (принятых понятий) для того, чтобы была возможность приводить своих членов к некоторому «общему знаменателю». Сами по себе эти «понятия» ни хороши, ни плохи. Они необходимы, чтобы общество было обществом. Благодаря этим понятиям, общество пишет СВОЮ БОЛЬШУЮ ИСТОРИЮ о СЕБЕ.

И каждый член общества, в том числе и ребенок, тоже пишет СВОЮ БОЛЬШУЮ ИСТОРИЮ О СЕБЕ. Но пишет он ее или под воздействием этих дискурсов, или, умея избегать такового воздействия. Как правило, у каждого есть свой индивидуальный «набор» того что на него давит и того, что он сумел избежать.

До тех пор пока данный «набор» способствует развитию человека ли, малой группы ли, а то и всего общества, о нем можно и не вспоминать. Но как только это начинает мешать развитию, возникает, как было сказано выше, «проблема» или «болезненное состояние» или «невроз». Сценарий Истории заходит в тупик. Именно это мы имеем в случае с детьми, подвергшимися насилию. На них давит общественно-культурный дискурс. Общество навязывает ребенку сознание того, что с ним произошло «что-то недостойное».

И здесь очень важен принцип: человек и его проблема – ни есть одно!

Что может помочь избавить ребенка от стыда за свою ущербность, и переносит его проблему в «буферную зону его Истории», где появляется возможность эту «проблему» препарировать. Согласитесь, что осознание любого затруднения ни как личного недостатка, а как внешнего препятствия, не только освобождает от давления со стороны «принятых понятий, но и дает новый импульс к его преодолению.

Именно там, в «буферной зоне Истории», можно найти «альтернативные пути развития сценария Собственной Истории человека». Появляется шанс «пересочинить свою БОЛЬШУЮ ИСТОРИЮ О СЕБЕ». У ребенка появляется возможность избавиться от болезненного состояния, открыть новые пути для собственного развития.

Конечно, не стоит забывать о том, что кроме проблемы отдельного ребенка, существует проблемы групп детей и целых сообществ, переживших общую беду. Беду глобальную, как то – геноцид, стихийные бедствия, военные действия, нищета, проблема переселенцев. В таких сообществах общие не только их травма, но, и то же, сопровождающее людей в подобных ситуациях, чувство одиночества и изолированности от остального окружающего мира.

В «нарративном подходе» существует метод, помогающий подобной группе преодолеть трудные ситуации, – создание так называемых "коллективных писем", собраний свидетельств, архивов историй, иллюстрирующих имеющиеся у членов этой группы знания и умения, связанные с индивидуальным преодолением общей беды.

Начинается с малого. С двух, трех человек, готовых делиться этими историями. Им задаются вопросы: Что вам помогло преодолеть испытание? Как это помогло? Откуда пришло это знание? Как оно связано с традицией вашей семьи и окружения? Из полученных ответов генерируется богатый материал, помогающий осветить причастность человека к широким социальным объединениям, в противовес изоляции.