Роман Бабаян - Гниль отца Григория

– С чем пожаловали, проблемы, замечания, предложения? – Деловито подходя к гостям, а они у него всегда приравнивались к просящим, он вел себя нагло и по-хамски.

– Хотелось бы вас предупредить о том, что я покидают ваши стены. – Григорий сложил руки на столе и смотря прямо в глаза начальнику доносил до него твердость и непоколебимость своего решения.

– Жаль, очень жаль, вы очень благоприятно влияли на постояльцев. Какие у вас планы? – Совершенно отстранено реагируя на эту весть, он желал узнать хоть что-то полезное, что творится у него в тюрьме. – Анечка, обнови мне кофе пожалуйста, вы батюшка?

– Я откажусь, завтракал уже. – Григорий хотел поскорее покинуть его кабинет, но учтивость и вежливость требовали завершения диалога. – Вернуться в родной приход и нести службу там.

– Собираетесь вновь его восстановить Григорий Павлович? – С иронично скривленной гримасой было сложно догадаться, он сочувствовал или злорадствовал.

– Конечно Кирилл Афанасьевич, и хочу отметить вы прекрасно осведомлены. – Улыбаясь, Григорий скрывал насколько был поражен.

– Работа такая батюшка. – Довольный собой он начал застегивать китель.

– Понимаю, хотел бы вас попросить отправить меня вместе с сегодняшним этапом. – Выжидая паузу он ждал реакцию начальника.

– Вы кстати тоже неплохо знаете о наших планах святой отец, хотя к вам ходит слишком много народу и это совсем не удивительно. – Немного разочаровываясь, что за этот год он не смог завербовать такого ценного осведомителя, как тюремный священник, он немного осунулся.

– Вы разрешите? – Приходилось настаивать, без его согласия путешествие на специальном составе было бы невозможно.

– Конечно, вас поселят с конвойными в отдельном вагоне. Или же можете купить билет на этот же поезд и ехать отдельно. – Ехидно смотря на батюшку он прекрасно знал насколько плачевно его финансовое положение.

– Предпочту сэкономить если такая возможность имеется. – Григорий хотел скорее удалиться, находиться в одном помещении с этими человеком доставляло немалый дискомфорт.

– На том и решили, что-то еще Григорий Павлович? – Принимая кофе от секретарши, полковник Гуляев желал, как можно скорее добавить в него главный ингредиент.

– Нет, это все товарищ полковник. – Вставая Иващенко ждал напутствующего слова и позволения уйти.

– Тогда мне нужно заняться неотложными делами. – Его взгляд начинал блестеть, а дыхание сбивалось переходя на более тяжелое. Видимо настало время для очередной дозы горячительного. – А вы святой отец, проведете сегодня еще службу?

– Конечно Кирилл Афанасьевич, спасибо за гостеприимство. – Тепло улыбаясь заблудшей душе батюшка направился к выходу.

– И вам всего доброго Григорий Павлович. Сопроводительные документы будут у начальника конвоя. – Стараясь сказать последнее слово он с облегчением выдыхал, тяжелая форма алкоголизма не выходила из под контроля благодаря его положению, но тем не менее была тяжким бременем.

Полковник поднялся со своего места, чтобы пожать руку человеку который поддерживал веру и православный дух здесь в течении нескольких месяцев. Отец Григорий Иващенко выходя из кабинета услышал скрип дверцы в столе, той в которой хранились все презенты и топливо для полковника Гуляева. Спеша к себе в келью предстояло сделать очень многое. Раннее утро обязывало его начинать приготовления, чтобы перед обедом к нему пришли на службу заключенные и охрана, которая нуждалась в этом. Приготовления в старенькой комнате переделанной из какого-то бытового помещения, шло в обратном порядке, как и вчера. Прошлое помещение было закрыто, так как предыдущий служитель церкви собирался организовать побег. Завершив все приготовления, двери прохода отворились. Оставалось ждать пока заключенные вернутся с работы и перед обедом или после будут заходить, чтобы еще раз поговорить со своим батюшкой или просто пожать руку на прощание. Сегодня заявок на посещение содержащихся в отдельном крыле не было, но опасных личностей хватало и здесь. Пока наплыва не было к Григорию Павловичу проходили те кто в местах заключения не работают. Различные приступные элементы вели себя, как джентльмены и любили поговорить с человеком праведным и разносторонне развитым, а еще они часто играли в шахматы и нарды, но сегодня эту традицию пришлось оставить. Недолгие разговоры за чашкой чая, пожелания успехов, здоровья и всех благ. Батюшку любили и уважали на столько, на сколько он был честен и открыт со своими прихожанами. Самое личное и откровенное он оставлял при себе даруя поддержку и советы основанные на опыте святых старцев. Вскоре помещение опустело и матерые волки оставили священника в одиночестве разбирать подарки принесенные благодарными преступниками.

– Григорий Павлович! – Резкий голос из глубины продольного коридора заставил осечься. – Не навестите одного постояльца, он кстати тоже отправляется сегодня с вами?

– Конечно Сергей, идем. – Молодой парень, с приятными чертами лица, доброй улыбкой и немного топорщащимся ушами ждал батюшку в коридоре.

В дальних уголках «Рассвета» томились самые ужасные жители учреждения. Опасные не только для обычных людей ставших их жертвами, но и для всех окружающих. Этих субъектов мечтали прикончить, где-нибудь за станком в промышленной зоне или любом другом месте с точно таким же исходом. Ставшие героями криминальных хроник и многих сюжетов передач их с тщательностью прятали от других. Постояльцы мечтали прервать их жизни, взглянуть в глаза этих животных прежде, чем острая заточка оборвет никчемное существование. Главные лица массовых убийств, насильники детей, людоеды и маньяки. Те кто сейчас ждал пересылки в свой последний чертог, те кто действительно заслуживал испытать немного страданий до встречи с творцом. Григорий шел по коридорам и слышал, как за многочисленными дверьми они скреблись ногтями и стонали, другие угрожали или таились, чтобы напугать или наброситься. Препроводив в отдельную комнату и заперев дверь сержант взвел оружие. Ожидая пока преподобный закончит аудиенцию Сергей будет в этой комнате, вместе с еще одним вооруженным конвойным и капитаном сопровождавшим особо-опасного. В клетке сидел страждущий, вставать он не собирался. Странный, изогнутый и сгорбленный, такой, что его можно было попросту не заметить.

– Заключенный Шматько Валентин Романович. Осужден на пожизненный срок, по статьям массовое убийство с особой жестокостью, похищение и нанесение тяжких телесных повреждений. Признан вменяемым… хотя это еще нужно проверить. – Сергей смотрел на этого изверга с огромной злостью, этот мужчина человеком точно не был. – Отец Григорий, я буду рядом. Вам же советую к этому ублюдку не приближаться.