Илан Хайтнер - Король хумуса, королева ванны

Я вернулся домой, к Фили, и мы пошли на Челси Пирс, посидеть на набережной и поболтать. Я рассказал ей всё, что было в классе в первый день. Она сидела и слушала, затаив дыхание. Я рассказал ей про Анжелику тоже. Естественно не все. Рассказал типа, что рядом со мной сидела одна симпатичная южноамериканка. Согласитесь, это звучит совсем невинно относительно того, что было на самом деле когда «рядом со мной уселась сногсшибательная секс бомба из Колумбии». Незачем напрягать человека почем зря.

После этого мы пошли на йогу, затем к приятелям Фили, оттуда продолжили в какую-то новую галерею видео-арта, а потом зашли в индийский ресторанчик на шестой авеню, чтобы съесть курицу с кари. Фили в наших отношениях тяжело и безнадежно занесло в режим допроса с пристрастием, и она не отставала от меня с расспросами о моем прошлом. Я же, в отличие от нее, почти не задавал вопросов, потому как, и я ей об этом сказал, я верю в знакомство, и в то что происходит по ходу дела, а не в информативное анкетирование. На что Фили мне ответила, что так, мол, не пойдет, и чтобы я не задирал нос в своих попытках выглядеть крутым. Мы вернулись домой, но поток вопросов не иссякал, и через пол часа я вдруг обнаружил, что я с увлечением рассказываю ей что-то, отвечая на очередной вопрос, а она уже спит сном младенца. Я мысленно закончил рассказ тем, что послал ее, блин, умницу, в жопу, и тоже пошел спать.

Наши самые замечательные разговоры всегда были в постели, после секса, до того, как мы засыпали. Иногда, по ходу таких разговоров, она пыталась подловить меня, задавая вопросы и пытаясь раздобыть информацию о вражеских позициях и планах наступления, когда пленный терял бдительнось:

– Фили, почему ты оглядываешься на других женщин на улице?

– Фили, я смотрю на них как на картины в музее.

– Да? А как ты смотришь на картины в музее?

– Я стою напротив картины и наслаждаюсь ее красотой.

– Да, но зачем ты смотришь на другие картины, когда ты говоришь, что самая красивая картина у тебя дома?

– Чтобы мочь оценить красоту той картины, которая висит дома.

– А если вдруг ты захочешь купить другую картину, которая покажется тебе красивее той, что дома?

– У моей картины есть не только красота, у нее еще есть характер.

– А если и у той тоже будет характер?

– Я не могу этого знать, потому что я не всматриваюсь, я просто окидываю ее взглядом и продолжаю идти дальше.

– А если она просто очарует тебя, настолько она будет красива, хороша и прекрасна?

– Нет прекраснее моей.

– Да, но про твою бывшую подругу ты тоже думал, что она самая необычная, а потом появилась я, и стала еще необычнее, чем она, верно?

– Верно. – блин… приперла к стенке…

– И теперь если ты увидишь более необычную картину, что тогда?

– Это совсем неважно, потому что я… потому что моя картина… потому что я люблю мою картину.

– Ты любишь ее только потому, что она такая необычная?

– Нет, не только. Я люблю ее… потому… Я люблю ее потому, что я люблю ее и все.

– Да!!! Именно это я хотела услышать! – и она запрыгнула на меня с поцелуями.

Вот ведь чертяка… уже тогда она понимала вещи, до которых я дохожу только сейчас. У любви нет причин. Любовь «почему-то» – это не любовь. Ты любишь просто, потому что ты любишь. Это не как список необходимых покупок в магазине, типа, если девушка обладает определенным набором качеств, то ты любишь ее, а если нет, то нет. Ты любишь в ней все. И то, что она «да» и то, что она «нет».

Как-то раз мы устроили киномарафон. Это когда поутру ты идешь в кинотеатр, покупаешь билет на сеанс в одиннадцать утра и остаешься там до 12 ночи – пять фильмов паровозом, один за другим.

Вроде как еще одна выходка этих израильтян в Америке…

Мы выходили с сеанса и обсуждали фильм. Мне было интересно мнение Фили о фильмах. Оно было довольно дилетантским, но все равно отличалось глубиной. Я многому мог бы поучиться, слушая ее критику. Правда, в определенный момент я потерял остроту восприятия – весь тот попкорн, который мы там съели, туманил мне мозг.

А в последнем фильме была сцена, покорившая всего меня без остатка. Блистательная пара – мужчина и женщина, устраивают романтический ужин в шикарном и жутко дорогом ресторане. Ведут непринужденную светскую беседу о жизни, о ее смысле и о тех мелочах, которые превращают «просто жизнь» в «красивую жизнь». И вся сцена пропитана элегантностью, красотой и взаимным уважением. Еда на столе выглядит так эротично в мягких тонах приглушенного освещения. Было в этой сцене нечто совершенное. Она была из разряда сцен, про которые стопудово ясно, что они могут быть только в фильмах. Потому что в жизни нет такой красивой пары, и в реальности так никто не разговаривает. В самой сцене нет ничего взаправдашнего. Мужчина подстрижен и до синевы выбрит. Эдакий благородный красавец, нежный и мужественный одновременно. На нем светлый костюм с желтым галстуком, на ней красное платье, в ушах жемчужные серьги, и впечатляющее, но не кричащее украшение на шее. Просто красавица. И мне хотелось бы быть на месте мужчины, а на месте женщины хотелось бы видеть мою Фили.

Едва закончился фильм, титры еще не успели промелькнуть, как Фили спросила меня, обратил ли я внимание на эту сцену в ресторане.

– Обратил ли я внимание? Да я до сих пор прокручиваю ее в голове! – возбужденно ответил я ей.

– Да, – продолжила Фили, – мне бы хотелось оказаться на их месте. Где это вообще снимали? Что это за ресторан такой?

– Да уж. А какие красивые они были? И все так элегантно и классно! Сильное впечатление! Просто здорово!

Фили замолчала на несколько секунд, а потом спросила с нескрываемым любопытством:

– Скажи, Фили, может ли такое случиться, что когда-нибудь в жизни и мы сможем устроить такой ужин, как в этом фильме?

Ой, как прекрасна она была в тот момент. Иногда, из-за всех этих нагромождений ума, четкости суждений, глубины мысли и проницательности, бывало, выглядывал краешек наивной и чистой помыслами девчушки, которая сводила меня с ума от умиления…

Я быстренько прикинул, сколько у меня сейчас есть денег, и сколько может стоить подобное мероприятие. Быстренько пришел к выводу, что недостаточно. Я могу потратить сотню баксов за счет еды на ближайшие две недели. Оно того стоит. Мне хочется доставить ей удовольствие и устроить такой же вечер. Я потянул ее к банкомату.

– Фили, ты куда? Что ты делаешь?

– Мы сейчас же пойдем в такой же шикарный ресторан, как в том фильме!

– Фили! Фили! – она спешно прижалась ко мне и нажала на кнопку «отмена» на банкомате. – Спасибо, милый. – сказала она нежно, и в голосе ее было столько благодарности, – но, допустим мы-таки пойдем сейчас в самый дорогой в мире ресторан и потратим там те деньги, которые ты хотел снять. Но разве будет это выглядеть так же как в фильме?