Владимир Ерёменко - Записки обывателя. Книга I

– Подойди к телеге, сынок, – промолвила она, и вытащила из мешка китайскую рубашку, почти новую, – возьми, носи на здоровье.

Владик поблагодарил ее за подарок. Цыганка, глядя на него, сказала с сожалением:

– Погадала я бы тебе, молодой, симпатичный, да надо позолотить ручку.

– Могу посеребрить, – вытаскивая беленькую двадцати копеечную монетку из кармана комбинезона, ответил практикант, протягивая ее гадалке.

– Давай левую руку, – попросила цыганка и начала гадать. – Детство было у тебя в достатке, не голодал, хорошо учишься. Будущее будет у тебя не трудное, женишься, будут у тебя хороших двое деток, … девочек.

– Роза, садись на телегу, поехали, чем смогли – помогли, дома ждут, – оборвал жену старый ром.

Роза заспешила, но на прощание сказала Владу:

– Найдешь зеленый камень, настоящий, подержи его в руках. Сила камня перейдет к тебе, и все невзгоды отвернутся от тебя. Доживешь до глубокой старости.

Военные оцепили всю опасную территорию и больше никого из посторонних не пускали. Поприезжали чиновники из района, края, руководить устранением пожара. Комиссия составляла Акты нанесённого ущерба от крушения поездов. Всех работников строительно-монтажного поезда временно поселили в общежитии колхоза миллионера.

Владик, улучив минутку, побежал на почту и дал домой телеграмму такого содержания: «Все сгорело, вышлите ботинки и бушлат».

Вечером, когда все немного успокоилось, стало известно, что в результате столкновения поездов произошла трагедия. Погибло девять человек: три машиниста поезда и шесть человек местных жителей. Материальный ущерб, нанесенный людям и государству, оценивался ни в один миллион рублей.

Железная дорога на Кавказ была восстановлена только сутки спустя.

Не поужинав, Владик слег с температурой в постель, очевидно из-за простуженных ног. Остальные работники поужинали в столовой. Колхоз поставил на довольствие погорельцев, обеспечив их питанием. По списку можно было получать необходимые продовольственные товары в магазине и пользоваться благами социальной сферы: кино, баня, парикмахерская.

Вернувшись из магазина, бригадир открыл бутылку перцовки, налил пол стакана и протянул Владу:

– Держи, студент, выпей и укройся хорошенько одеялом. Утром будешь как огурчик. Всю простуду снимет.

Поутру Влада ещё слабость одолевала, но температуры уже не было.

В станице был день траура. Поэтому никакой работы не намечалось. Работники сходили всем составом на пепелище, посмотреть, что осталось от их жилища. Где находился Владика вагончик, он обнаружил груду пепла и искореженного металла. На земле блестел слиток из 26 юбилейных рублей, напоминающий расплавленный блин, да обгоревшая механическая машинка для бритья, подаренная отцом на день рождения. От фотоаппарата уцелела какая-то металлическая часть от объектива. Вот и всё, что осталось от прежнего быта.

К обеду появился представитель соответствующих органов из столицы в сопровождении начальника участка. Раздал всем бланки и сказал:

– Попрошу пострадавшим произвести опись сгоревшим документам и личным вещам, – обернувшись к прорабу, продолжил, – вас попрошу проконтролировать и завизировать заполненные бланки, чтобы лишнего не писали, я завтра заберу эти документы.

Прораб естественно перепоручил такую неприглядную миссию своему мастеру и пошел заниматься текущими делами.

Уединившись, работники, вспоминая, описывали свое сгоревшее имущество. Вскоре все заполненные бланки собрал мастер и стал скрупулезно обсуждать с каждым пострадавшим список сгоревших вещей, придираясь по каждому пункту. При проверке списка Влада мастер, удивляясь, задал вопрос:

– Имеются у меня сомнения по поводу твоей бритвы, фотоаппарата и денег. Были ли они у тебя по приезду к нам? По остальным вещам у меня сомнений нет.

Рабочие начали возмущаться, подтвердив их наличие, а Влад предъявил мастеру расплавленный слиток из монет, обугленные части бритвы и фотоаппарата.

Проверка описей проходила на эмоциях. Соседи по вагончику подтверждали наличие бывших вещей у своих товарищей. Дошла очередь и к списку Василя. По туалетным принадлежностям у мастера вопросов не возникло. А вот по поводу наличия двух японских галстуков по 100 рублей и мохерового итальянского свитера за 200 рублей, у всех присутствующих появились сомнения, при зарплате водителя грузовика 150 – 160 рублей в месяц. Василь, с пеной у рта, доказывал:

– Были они у меня, я их прятал в рюкзаке и никому не показывал, чтобы не украли. Вспомнил, я ещё не успел внести в список швейцарские золотые часы за 150 рублей.

– Я интересуюсь маркой твоих швейцарских часов, и на какие средства ты это всё приобрел? – допытывался бригадир.

Шофер запнулся и не знал, что отвечать. А бригада нагнетала вопросы:

– Василь, скажи по секрету, в каком галантерейном магазине ты купил эти вещи? В твоём рюкзаке, случайно, не оказалось ещё переносного японского магнитофона?

Все вопросы остались без ответа.

Как и обещал, на следующий день явился представитель внутренних органов в штатском в сопровождении офицера и забрал для ознакомления списки сгоревших вещей. Проверив список, написанный Василём, его попросили в присутствии прораба сесть в машину.

– Старый знакомый. Ты опять захотел на целину? Поедешь с нами, – обратился к водителю офицер. – А вам, товарищ прораб, спасибо за оперативность. Списки мы заберем. Когда министры на них наложат резолюцию, всем месяцев через два выплатят компенсацию за нанесенный ущерб и восстановят сгоревшие личные документы.

– Куда вы забираете Василя? Что с ним будет? – поинтересовался начальник участка у офицера.

– Куда надо, вам этого лучше не знать. – Дав понять, что разговор окончен.

С этого момента о водителе больше ничего не было слышно.

Еще неделю работники участка работали на трассе, с каждым днем все дальше удаляясь от станции Овечка, пока не завершили полностью прокладку телефонного кабеля до планируемого объекта.

Проживая в гостинице и пользуясь всеми благами за счет колхоза и государства, некоторые члены общества, а точнее, отдельные нерадивые элементы бригады злоупотребляли доверием государства, чрезмерно удовлетворяя свои потребности, отоваривались в прикрепленном за ними продовольственном магазине немалым количеством спиртных напитков. Кстати, политика Партии и прогрессивной части Советского народа была направлена на строительство коммунизма в нашей стране под лозунгом «от каждого по способности – каждому по потребности».

После того, как местные сочувствующие, не слишком сознательные отдельные лица населения, повадились ходить в гости к погорельцам и распивать вышеуказанные напитки, правление колхоза прекратило финансирование выделяемых продуктов. Да и к этому времени уже управление СМП выделило по 100 рублей пострадавшим, а Владу, как студенту и временному сотруднику – 50 рублей в качестве материальной помощи, переведя их на самообеспечение.