Владимир Ерёменко - Записки обывателя. Книга I

Выпитое, Сашком вино, сразу подействовало. Он немного проплыл и начал тонуть. Вынырнув, начал терять ориентацию и поплыл от берега захлебываясь. Михась и Влад, не раздеваясь, кинулись спасать тонущего подростка. Близко к нему, не подплывая, стали его сзади выталкивать из воды, не давая ему ухватиться кому-либо за шею. На берегу собрались дельные советчики и на перебой начали излагать свои неуместные подсказки.

Толян и Витек уже успели раздеться, и зайти в воду. Благополучно дотолкав тонущего до берега, взяв, Сашка под руки, спасатели вытащили его на сушу. Когда бедолага откашлялся, Никола отвесил ему оплеуху и посадил возле гаснущего костра. Владик с Мишаней выкрутили мокрые вещи и положили сушить на солнце. Народ потихоньку успокоился, и праздник продолжался до самого вечера, забыв о неприятном инциденте.

Летом дачников всегда много в деревне. Кто приезжает к родственникам, кто к знакомым отдохнуть от городской суеты. А школьникам здесь раздолье на все лето. После дождя пошли грибы. Владик с Мишаней собрались в сосновый лес, проверить, не появились ли маслята. Немного поискав, найдя по нескольку штук, Михась предложил:

– Они только лезут, завтра или послезавтра за ними стоит прийти. Вон наши девчата пошли в осиновый лесок, говорили, что вчера уже оттуда кто-то нес грибы. – И ребята пошли догонять подруг.

В осиновику действительно было много грибов. Нарвав почти по ведру подосиновиков и подберезовиков, ребята с девчатами сели на пригорке на краю леса отдохнуть. Неподалеку в размытом после дождя овраге увидели торчащий из под земли снаряд.

– Не подходите близко, снаряд может взорваться, – сказала Надя.

– Это только стреляная гильза от снаряда, – решил задачу Михась, подойдя поближе, рассматривая находку. – Вот видите, – и вытащил гильзу наружу.

– Да, похоже, от пушки, – уточнил Влад.

Зоя вспомнила, что неподалёку месяц назад стояло подразделение сапёров:

– Они нашли здесь немало неразорвавшихся снарядов, а там, – и показала рукой на старый блиндаж времен второй мировой войны, – обнаружили старое орудие со снарядами. Солдаты это место огородили, и никого сюда не пускали, пока не разминировали, а потом тут же подорвали.

– Да, здесь были сильные бои, мой дед рассказывал, – поддержал разговор Влад. – В сорок первом осенью наши почти без боя сдали село, танков у немцев было много, а у нас только пушки сорокапятки, да и то на конях тащили. Хорошо, что в колхозе осталось несколько уцелевших лошадей, которые разбегались после того, как разбомбили с самолётов конюшню и стоящие полуторки возле нее. Конюшня и машины тогда сгорели. После войны конюшню отстроили новую. Мы с вами два три года, когда были помоложе, в ней играли в прятки, а дед Федор конюх нас оттуда гонял, чтобы не пугали коней. Помните? А в начале августа сорок третьего, когда немцев выбили из нашей деревни, были сильные бои, село шесть раз переходило из рук в руки. Много полегло здесь фрицев, особенно когда они отступали последний раз, не успевали забирать своих раненых и убитых. Вот тогда то и осталось и оружия и боеприпасов по блиндажах и окопах не мало. Помню, Мишаня не даст соврать, мы пацанами были и находили и пистолеты и немецкий автомат «шмайсер» ржавые без патронов и с Толяном, Витьком да Николкой играли в войну.

Зоя поднялась и сказала:

– Все, хлопцы, пора домой. Приходите вечером как всегда на лавочку. Пусть Надя вам расскажет о соседке бабе Евдокии и лётчике, кто не знает, послушает это историю. Ее уже когда-то передавали по радио.

Вечерело. Стадо коров возвращалось с пастбищ. Солнце своим багровым диском клонилось на горизонте за лесом к закату и садилось за тучу.

«Значит, завтра будет ветреная погода, да еще и с дождем, клева ожидать не придется», – подумал Владик, вспомнив дедовскую примету.

Недалеко возле Наталкиной хаты уже собиралась молодежь. Лавочка возле ворот была вместительная, но когда ребят было много, то все переходили на рядом лежащие дубки, уже положенные несколько лет назад.

Витька и Толяна среди присутствующих не было. Они были постарше всех ребят. Уже этой весной демобилизовались из армии, отслужив срочную службу на северном флоте. Работая в городе на одном из заводов, приезжали в село к родителям только по выходным дням. Девчонки учились в техникумах: Зоя, Наташа в педагогическом, Вера и Надя в торговом. Все на вторых курсах. Только Николка учился в райцентре в школе, перейдя в десятый класс, в деревне была восьмилетка.

– Ну, Мишаня, нажми на клавиши, давай «Королеву красоты», – сделал заказуху Владик.

Михась с вдохновением запел, аккомпанируя себе игрой на гармошке. Все дружно вскочили и бросились крутить «Твист», поднимая вечернюю пыль на земле, освещённую уличным фонарем, висевшим на электрическом столбе. Присоединившись к танцующим, Сашко начал брать азы современного модного танца.

Наглотавшись пыли от непристойного в шестидесятые годы танца, все участники сели передохнуть. «Шейк» в деревне только осваивали, но почему-то он не приживался.

– Ребятки, а вам двоим через год, а то и раньше, если не дадут отсрочку в техникуме, придется исполнять воинский долг, – обратилась Зоя к Владу и Мишане, затянув песню «Не плачь девчонка». Михась подыграл на гармошке.

– Если разговор перешел на военную тематику, то я продолжу рассказ о войне, – сказала Надежда и начала повествование. – Мои родители хорошо помнят эту историю. В августе сорок третьего, когда наши наступали, а немцы отступали, здесь были сильные бои, село какое-то время было нейтральным. Откуда-то в небе взялся наш самолёт один единственный, и начал кружить над лесом за селом. Стрелял по вражеским укреплениям. Вылетели три немецких самолета, и завязался воздушный бой. Наш самолет уничтожил всех немецких двух бомбардировщиков и одного истребителя, но и его фашисты подбили. До своих он уже не смог дотянуть. Самолет упал в лес, а летчику удалось выбраться из горящего самолёта и на парашюте приземлиться в болото возле леса. За этим воздушным боем наблюдали жители села баба Евдокия, Галина и Зинаида. Как только бой закончился, они сразу побежали туда и увидели низко на дереве висящий пустой парашют. Поискав вокруг, нашли в кустах раненого в ногу лётчика. Они перевязала сквозную рану, но из-за потери крови он идти не мог. Да и опасно было сейчас идти в деревню. Немцы все равно сейчас начнут искать. Они втроем сняли с дерева парашют, и отвели раненого подальше от места приземления на сухой островок на болоте. Прикрыли летчика хворостом, а парашют утопили в болоте. Сказали ему, чтобы лежал до темноты и не шевелился. Придя домой, услышали гул проезжающих машин. По селу начался обыск. Обыскивали везде: и в хатах, и в сараях, чердаках, подвалах, даже стог сена, стоявший в садку спалили. Ничего не нашли, Хорошо, что у них не было собак. Долго искали немцы летчика, до самого вечера, простреливали из автоматов и лес и болото, а туда не сунулись, видимо боялись партизан, а потом уехали. Когда стемнело, наши женщины взяли с собой гражданскую одежду и пошли за летчиком. Переодевшись, раненый с помощью наших баб доковылял до дома Евдокии. Военную форму они утопили в том же болоте. Под покровом ночи наши бабы перевели летчика за село через линию фронта к своим. Через неделю село уже было освобождено от немецких захватчиков. Многие односельчане знали о раненном летчике, но немцам не выдали. Он был коренным Ленинградцем и о своей семье ничего не знал до окончания блокады. После возвращения в строй, он до конца войны летал на самолете, бил фашистских гадов, а через пару лет после Великой Победы, приезжал в наше село проведывать бабу Евдокию, Галину и Зину, называя их вторыми мамами. Иногда приезжает проведывать и сейчас. Приезжали из города корреспонденты брать интервью у наших женщин. Вот такая-то история приключилась с нашими односельчанами – закончила рассказ Надежда.