Виктория Алефиренко - Поезд из Варны

– Дай сюда! – приказ был понятен, а рука не разжималась.

– Ладно, – быстро решил он, – выходим! – но мои ноги не слушались тоже.

Тогда он прижал меня вместе с гранатой к себе – так и пошли – сначала по коридору, потом по лестнице, а потом и по двору. Проверять на месте что там щелкнуло, мы не могли – рядом были дети.

Для меня наступила звенящая тишина, я не слышала ничего, кроме его слов. А он говорил на ухо:

– По лестнице потихоньку, смотри не споткнись, теперь подальше от школы – пошли, пошли…

Отойдя на приличное расстояние, остановились перед грудой строительного мусора. Теперь ему предстояло сделать самое трудное. Не стану утомлять рассказом о том, как разжимал военрук мои пальцы – один за другим, сжимая при этом гранату своей рукой. Как швырнул её вниз, толкнул меня и упал сверху. Но взрыва все не было, и мы забеспокоились – чего лежим-то?

– Мадам, можете, встать – угроза нападения миновала, – облегченно произнес военрук, поднял меня с земли и стал отряхивать юбку.

…Оказалось, что на дворе была весна – на деревьях чирикали птицы, цвела сирень, а за оградой звенели трамваи. На ступеньках школы испуганные дети, вмиг понявшие, к чему приводят такие игрушки, тесной стайкой жались друг к другу, а коллеги уже спешили к нам …

…Ревела я от души – прижавшись к груди «спасителя» захлебывалась слезами, размазывая тушь вперемежку с помадой по его светлой рубашке, зачем-то тянула за отвороты пиджака и сквозь слезы спрашивала:

– Ты знал, что она не взорвется?

– Конечно, – смеялся военрук, – просто давно хотелось пообниматься с тобой! – и целовал меня в рыжую макушку: – гранатометчица ты моя, недоделанная… – его обидные слова звучали почему-то ласково.

Однако долго обниматься нам не дали – набежал школьный народ и порушил наше «боевое братство»…

***

На станции под Кишиневом перрон заполонили торговцы керамической посудой. Мы толкались среди них, рассматривали расписные мисочки с кувшинчиками, но так ничего и не купили. А за это время в купе появились новые попутчики.

Двое парней в морских тельняшках устраивались на верхних полках. Черные тужурки, уже висевшие на плечиках, блестели значками, а за погоны с «лычкой» были заправлены черные береты – впечатляло! От них пахло казармой – то ли ботинки, то ли тельняшки, а может просто казалось – но морем не пахло вовсе. На столике стояла початая бутылка без этикетки, а вокруг распространялся такой знакомый запах…

– Водка? – шепотом спросила я, а Светлана насупилась:

– Ну все, теперь начнут куролесить! – но зря. Парни оказались компанейскими морскими пехотинцами, а употребленные сто грамм только развязали им языки.

Один – рыжий Богдан – был курнос и на вид простодушен. Второй – Остап – юркий проныра с цепкими, близко посажеными глазками, оказался болтуном несусветным. От него мы узнали, как хорошо было ребятам отдыхать дома – мамины блины, батькина горилка, дивчины и парубки – будет, что вспомнить в долгом походе! Ведь теперь они возвращаются из отпуска, в котором были впервые за три года, на свой «большой десантный корабль» в Севастополь:

– Год службы, потом «сверхсрочка», теперь на второй сверхсрочный срок пошли, – делился Остап, – только родителей жалко – трудно им приходится.

Разговор продолжил рассудительный Богдан:

– Батька добывает уголь, рискуя жизнью, а получает за это гроши, мать мечется – и в магазин, и постирать и сготовить. Да еще на работу ходит! А двум младшим братьям и невдомек, как она сводит концы с концами. Я хоть деньжат подбросил – то-то радости было!

– Нет, у нас на флоте по сравнению с «гражданкой» лафа – и робу постирают и обедом накормят, – добавил Остап и плеснул в пластиковые стаканчики по «пять капель» своей горилки. Парни закусили домашним салом – запахло на все купе.

– Угощайтесь, – предложили и нам.

– Нет-нет, спасибо, – поспешила отказаться Светлана, – лучше расскажите еще что-нибудь.

– За эти три года, – с готовностью начал Остап, – много повидали, узнали столько – другому за всю жизнь не доведется!

…Было это в жаркой стране, может в Новой Гвинее, а может в Мозамбике – не суть. Высадили нас, так сказать, «с дружественным визитом» на берег с пальмами.

– Прямо на берег? – удивилась я, – Почему не в порт?

– «Дружественные визиты» разные бывают, – туманно объяснил Остап, – Так вот, представьте – песочек, пальмы и тут мы – в камуфляже да с оружием – по этому желтому песочку. Солнышко светит, океан вдали серебрится – красотища! Богдан даже порывался слазить на пальму за кокосами, а я все думал – как станем общаться с местными жителями? Шли вглубь острова долго, и вот впереди показалась деревушка. Обычные мазанки, крытые, похоже, камышом, редкие частоколы, совсем как в наших деревнях, и местные жители – женщины в набедренных повязках и совершенно голые ребятишки. Это были папуасы – негры то есть…

– Настоящие негры? – почему-то шепотом спросила Светлана.

– Самые настоящие черные негры – негрее не бывает! Одни толкли что-то в деревянных корытцах, другие стирали, малышня крутилась вокруг, – произнес Богдан, а Остап продолжил:

– Дети бросились к нам клянчить подарки – мы стали доставать из карманов всякую мелочевку. Богдан подарил девчушке шариковую ручку, я –складной ножик мальцу. И получил в обмен вот такой талисман, – он вытащил из кармана тужурки тонкий шнурок, а на нем гладкий плоский камешек – серый, с черными прожилками и дырочкой посередине:

– «Куриный бог» называется – теперь всегда ношу его с собой!

– Как интересно! – воскликнула Светлана.

– В нашей службе не все так интересно, – возразил Богдан, – и тонуть приходилось в ледяном океане, и высаживаться в шторм на отвесный скалистый берег. Стрелять научили из любого оружия.

– Из того, что стреляет – на пятерку, а из того, что стрелять в принципе не может – на четверочку, – подхватил Остап.

– А вы говорите «лафа»…

– Мы – солдаты! – произнес Богдан, и была в его словах и гордость и сила и что-то еще, чего нам понять было не дано.

Тут в открытой двери «нарисовался» еще один «морпех»:

– Хлопцы, вот вы где! Айда ко мне – купе освободилось! – наши попутчики по-военному быстро собрались и отправились в пятое купе.

…Едем дальше …

…– Севастополь чудесный, – заметила я, – приходилось бывать. Там когда-то жила сестра с мужем-офицером – он служил в войсках ПВО.

– Да и у нас на Волге не хуже, – заступилась за свой город Светлана и спросила: – А на какой улице ты живешь?

– Недалеко от аллеи Победы.