Константин Карманов - Нацпроект. Ландскнехт

Как ни крути, получалось, что Кости на свете не должно было быть, что только благодаря случайности или Божьей воле деда, бежавшего с места поселения, не расстреляли, как его старшего брата, и он смог зачать Костину маму, а грудной отец, которого старший брат кормил толчёной картошкой, завёрнутой в тряпочку, не помер от голода и болезней.

Потом его родители встретились в столичном горном институте, куда отец поступил вовсе не потому, что хотел стать горным инженером, а потому, что в военно-морскую академию, о которой он мечтал, его как сына врага народа не приняли, даже до вступительных экзаменов не допустили.

Вот и рос Костя, как и многие в этой стране, испытывая патологическое отвращение к лживым коммунистическим теориям, но при этом помалкивая. От предков ему достались потомственное чувство собственного достоинства, уважение к своему и чужому труду и способность выживать в любых условиях. Последняя особенно пригодилась, когда пришлось два долгих года служить в советской армии, больше похожей на тюрьму или каторгу.

Самой трудновыполнимой для Кости заповедью была «Возлюби ближнего своего, как себя самого», с остальными девятью особых проблем не возникало. Большинство из них он, конечно, время от времени, к стыду своему, нарушал, но как-то в меру, без перехлёста. Не воровать, почитать родителей, не желать чужих жён и имущества, не клеветать, не творить себе кумиров и прочее чаще получалось, чем не получалось, убить, слава богу, не довелось, а вот возлюбить людей не получалось совсем. Единственное, чего удалось добиться с помощью долгих размышлений и самоанализа, – это не гадить окружающим без нужды, не давить вертухайских потомков, используя свою силу и повинуясь чувству справедливости.

Как пел Александр Дольский:

Вертухаево семя должно было само постепенно вымереть. Для этого им просто нельзя было позволять жрать других людей, а других способностей, другого способа существования и кормления они не унаследовали. Всё должно было идти естественным, эволюционным путём. Толковые и жизнеспособные должны были выживать, а тупые и ленивые – вымирать. Если не вмешиваться в этот процесс, пихая в слюнявые пасти халявную еду, то через несколько поколений можно было надеяться на формирование нормального народа, нормальной нации, которая сможет создать нормальное государство.

Главной проблемой, тормозящей развитие общества, были потомки людоедов и вертухаев, плотно оккупировавшие все уровни власти, и силовые структуры, где, прикрываясь погонами, удостоверениями и путаницей в законах, душили любые ростки свободы, занимались грабежом и вымогательством. Общество для них превратилось в питательную среду, в объект охоты, государство превратилось в кормушку. Заставлять людей уважать права личности и права собственности было некому. Не зря один из известных рок-музыкантов метко назвал существующий в стране режим «ментовской властью с мигалками в башке»!

С этими мыслями и задремал. Снилась всякая чушь в стиле фэнтези. Водитель разбудил уже около дома. С трудом проглотив корм в горле и прокашлявшись, Костя поблагодарил его за хорошую дорогу и пошёл домой принимать душ и досыпать.

Игорь Бузин с финдиректором Пашей наконец закончили расчёт бизнес-плана молочного комплекса и всего хозяйства в целом. Картина получалась не очень радужной: срок окупаемости проекта при поголовье дойного стада в тысячу двести голов, с учётом уже просранных и разворованных на первом этапе денег, выходил больше одиннадцати лет.

При увеличении дойного стада до двух тысяч четырёхсот голов срок окупаемости снижался до девяти лет, но это требовало значительного увеличения объёмов инвестиций, а взять их можно было только из кармана Папарота. Из-за таких долгих сроков окупаемости и больших сомнений в возврате денег банки по нацпроекту кредитовать не хотели.

Кроме того, кредитованию сильно мешали инструкции Центробанка, которые требовали, чтобы получатель кредита обязательно предоставлял банку залоги и поручительства на всю сумму кредита, причём при оценке залогов с учётом дисконтирования получалось, что стоимость закладываемого имущества должна была превышать сумму кредита минимум процентов на сорок. Это делало кредитование обычных сельскохозяйственных предприятий совершенно невозможным. Ну где наши развалившиеся колхозы и совхозы, переименованные в сельскохозяйственные кооперативы и унитарные предприятия, могли найти столько залогового имущества, да ещё и богатых поручителей?

Кредитование по нацпроекту производилось по большей части только в тех областях, где областные администрации сами предоставляли банкам залоговое обеспечение и сами выступали поручителями. В Соколовской области, куда угораздило вляпаться Папарота, всё это делалось только для хозяйств, контролируемых губернатором, объёмы инвестиций, а следовательно, и кредитов в этих хозяйствах завышались в разы, а полученные средства губернатором и его подбрюшьем разворовывались.

Поскольку кредиты выдавались сроком на восемь лет, губернатор понимал, что разбираться с поручительствами, залогами и возвратами денег придётся уже не ему, а тем, кто придёт на его место, а на них ему было глубоко наплевать. Кроме того, у жуликов была надежда, что когда пирамида рухнет, государство, деньгами которого и оперировал ГосАгроБанк, опять все долги простит. Такие прецеденты в новейшей истории страны были уже не раз.

Одним словом, на кредиты реально рассчитывать не приходилось, инвестиции были возможны только из личного кармана Папарота, но и здесь возникала проблема. Андрюша, как и абсолютное большинство других стремительно разбогатевших в период мутной воды соотечественников, ментально абсолютно не был готов к долгосрочным инвестициям, слишком сильна была привычка к быстрым деньгам.

Процветавшие в стране рейдерство и бандитизм силовых структур, одобряемые на самом высоком государственном уровне, тоже не добавляли предпринимателям уверенности в завтрашнем дне. Спусковым крючком такого рейдерства стали арест и отправка в лагерь того самого олигарха, у которого в рекламной службе когда-то Костя начинал свою трудовую деятельность. Олигарха посадили, его империю бессовестно разграбили, растащив активы по разным окологосударственным структурам. Силовики в кооперации с жуликами однозначно восприняли эти действия лидера нации как разрешение на всё, как сигнал к атаке и повсеместно начали грабить предпринимателей на всех уровнях. Если лидеру нации можно отобрать у олигарха нефтяную компанию, то почему нам нельзя отобрать у какого-то придурка какой-нибудь заводик, или ресторанчик, или ещё что-нибудь?