Константин Карманов - Нацпроект. Ландскнехт

Ярким примером подобного хозяйствования был председатель сельсовета и по совместительству местный фермер. При разворовывании конезавода ему удалось урвать приличный кусок пашни и один зерноуборочный комбайн, а вот пахать и сеять было нечем. Пока Шманьков был у руля, у них образовался воровской симбиоз. Шманьков, за счёт Папарота, разумеется, его семенами и техникой председательское поле засевал, а председатель своим комбайном убирал урожай. Деньги за проданное зерно делили пополам. Шманьков все эти свои воровские схемы гордо называл: «помощь соседям».

Когда Смирнюк и Костя эту практику прекратили, фермеры сначала взвыли, потом задумались, а потом самые сообразительные потянулись к Косте с предложениями о продаже своих полей.

Однако, как вскоре выяснилось, Шманьков не только сидел дома и трясся, но и активно искал себе защиту от уголовного преследования и, что было для Кости крайне удивительно, нашёл её в лице губернатора.

Несколько месяцев назад в районе проходили выборы нового главы, на которых ставленник губернатора Данилкин с треском провалился. Новым главой района избрали директора местного профессионально-технического училища – тщедушного, лысенького, пугливого очкастого мужичишку, выдавшего себя за верного коммуниста-ленинца, последователя красножопых людоедов. Причина победы была вовсе не в том, что к народу вдруг вернулись любовь и доверие к коммунистам, просто предыдущий глава района – ставленник Удава-губернатора – воровал так нагло, яростно и беззастенчиво, что народец готов был голосовать хоть за жабу рогатую, лишь бы против этого жулика.

Когда губернатору кто-то доложил, что Шманькова собираются сажать, Удав решил, что эту пешку можно использовать ещё разок, и к Косте потянулись разные чиновники из областной администрации, каждый из которых доверительным шепотом от имени Удава-губернатора просил отпустить Шманькова с миром, так как Егор Сергеевич хочет поставить его первым замом к новому главе района. Костя упорно сопротивлялся до тех пор, пока за Шманькова не попросил первый зам губернатора.

За сговорчивость Косте было обещано решение нескольких административно-геморройных вопросов и, в качестве дополнительного бонуса, поездка в Америку на всемирную сельскохозяйственную выставку с посещением нескольких крупных молочных ферм в составе делегации аграриев от Соколовской области. Поездка планировалась на март, и с собой можно было взять одного сотрудника. Костя прикинул, что посевная в эту пору ещё не начнется, подготовка к ней уже закончится и десять дней выкроить будет можно. Кроме того, близилось время закупки скота для строящегося комплекса и очень хотелось на всемирной выставке подпитаться информацией по этому вопросу.

Подошло время очень важной встречи с Папаротом, на которой планировалось рассмотреть подготовленный командой бизнес-план и, в случае его принятия, согласовать бюджет проекта на следующий год. Встретились, как обычно, в Андрюшиной приёмной в Государственной сетевой компании. На этот раз Костя взял с собой Воронина, так как многими аспектами презентуемых расчётов Серёга владел лучше как финансист, лично их производивший.

Со стороны Папарота во встрече, как обычно, участвовал Володя Овечкин. Папарот выглядел пугающе. Был бледен. На лице застыла маска какой-то отрешённой нездешности. В глазах поблескивали злые бесовские огоньки. У Кости даже на какие-то секунды возникло ощущение, что это не Андрей, во всяком случае не тот Андрей, которого Костя знал много лет. Почудилось, что перед ним восковая фигура, абсолютно неживая, но при этом почему-то очень опасная.

Папарот вместо приветствия буркнул себе под нос что-то невразумительное и уставился куда-то под стол. Костя представил присутствующим Воронина, сказал короткую вступительную речь и, не услышав вопросов и возражений, вручил Овечкину и Андрею по экземпляру бизнес-плана и начал излагать его суть, поясняя детали и расчёты.

Папарот лениво перелистывал свой экземпляр, слушал молча. Костя говорил спокойно и внятно, объясняя содержание бизнес-плана, иногда давая Воронину возможность пояснить какие-то детали расчётов. Не получая никакой реакции от слушателей и не понимая, что ещё говорить, какие детали бизнес-плана были Андрею понятны, а какие требовали дополнительных разъяснений, минут через десять закончил свой монолог и попросил уточняющих вопросов.

В кабинете повисла тягостная тишина. Взглянув на Овечкина, Костя увидел в его глазах страх. И тут Папарот заорал без всяких прелюдий и предупреждений:

– Что вы мне принесли! Что за хуйню вы мне сюда принесли! На хуй мне ваши цифры! Сделайте мне презентацию! На хуй мне такой бизнес-план? Я не собираюсь из своего кармана финансировать развитие сельского хозяйства в этой стране. Где обещанные кредиты?! Всё это имеет смысл только в случае получения долгосрочного кредита с субсидируемой государством процентной ставкой. На хуй мне вы все вместе с вашими коровами, навозом и прочим говном?! На хуй… … … блядь… … ёб вашу мать … … …! Как вы работаете с банками? Хуёво вы работаете! На хуй… и так далее, и так далее…

От неожиданности Костя совершенно растерялся. В голове молотком стучало: «Сука! Как же так?! Я же сам тебе всё это говорил на предыдущих встречах. Я же говорил, что проект надо останавливать, фиксировать убытки и возобновлять его только в случае получения кредита. Ты же, падла, сам мне сладко пел о долгосрочных перспективах. Что ж ты, гнида, теперь орёшь на меня так, будто это я втянул тебя в это дерьмо? И какую презентацию ты от нас хочешь? А кредитов нам не дают в том числе и из-за того, что у тебя, сука, нет залогов, из-за того, что ты попрятал все свои деньги в офшорах и предъявить в этой стране ни хуя не можешь. А мы теперь во всём виноваты?!»

Папарот тем временем продолжал злобно орать:

– … ни хуя себе срок окупаемости десять лет! Да вы охуели! Хуйли вы мне ваши циферки принесли! Какого хуя я должен в них ковыряться?! Сделайте мне презентацию, как я привык, чтобы я мог понять!

Костина растерянность начала вытесняться яростью, руки задрожали, кровь в висках закипела. В глубине организма начала формироваться длинная и витиеватая ответная матерная тирада, но сформироваться не успела. Папарот вдруг совершенно неожиданно перешел на спокойный деловой и почти дружелюбный тон:

– Значит, так, ребята, приходите через две недели. Сделайте мне нормальную презентацию, а заодно принесите структуру, численный состав и функционал. Да, и систему мотивации персонала, включая и вас самих. Всё, привет! Удачи! Извините, я тороплюсь.

Матерная тирада, рвущаяся наружу из Костиной груди, застряла где-то на уровне кадыка. Воронин, красный как рак, опустив глаза, собирал со стола варианты бизнес-плана. Овечкин уже выскочил в приёмную, а Папарот быстро ушёл в комнату отдыха, дверь в которую была сразу за его письменным столом.