Екатерина Никитина - Сто кило историй

Леша страдал в зале, потом делал фотографию и отсылал Вике. Иногда Вика перезванивала и уточняла, а почему на тебе та же майка, что и в четверг? А ну-ка дай трубку инструктору.

Второй месяц был ненамного лучше первого. Леша всерьез подумывал получить в спортзале какую-нибудь небольшую травму, чтобы иметь железный повод забросить мучения на ниве здорового образа жизни. Однако продолжал таскаться на тренировки. В конце второго месяца он обратил внимание, что застегивает ремень на другое деление, да и рубашки сидят на нем как-то слишком свободно.

Леша сходил к парикмахеру, прошелся с Викой по магазинам и на третьем месяце понял, что посещает спортзал без прежнего душевного надрыва, а с чувством, чем-то похожим на радость. Однажды после тренировки он шел по улице, и ему улыбнулась проходящая мимо девчонка. Это было так странно, что Леша даже остановился. Но это повторилось на следующий день. И еще через день. Девушки больше не смотрели сквозь. Это было странно.

Ровно через три месяца он пришел к Вике и сказал:

– Ну?

– Что ну? – картинно удивилась Вика.

– Три месяца. Я все сделал. Знакомь, – коротко, но внятно изложил суть дела Леша.

– Ааа, – сказала Вика. И добавила без чувства вины в голосе. – А я тебе наврала. Нет никакой подруги.

– Как нет? – вскрикнул раненой птицей Леша.

– Так нет, – спокойно ответила Вика. – Всех моих подруг разобрали парни пошустрее некоторых. Фотки, чтобы тебя мотивировать, скачала из сети. А теперь смотри.

И она достала телефон. И показала Леше две фотки. На одной был он. И на другой он, только три месяца спустя.

– Смотри, вот ты три месяца назад. А это ты сейчас. Видишь разницу?

Леша не был слепым. Леша видел разницу.

– Девушки тоже ее видят, – сказала Вика. – Так что, я думаю, все у тебя будет хорошо. И моя помощь не понадобится.

– Зараза ты, Вика, – сказал Леша, но даже сам не услышал в своем голосе должной степени негодования.

Ее гардероб состоял из:

1) нарядов, которые она сможет носить, когда чуть-чуть похудеет;

2) платьев, которые придутся впору, если она похудеет, как тогда, на пятом курсе, когда она сдавала экзамены и не могла есть от беспокойства. Во время сессии ее кожа приобретала приятный зеленоватый оттенок, и преподаватели раз или два спрашивали, все ли в порядке, и предлагали воды, и относились куда лояльнее. За время каникул она отъедалась до прежнего состояния, а жаль;

3) платьев, которые будут в самый раз, если она похудеет, как тогда, когда мама загремела в больницу и была сложная операция, и она жила в больничных коридорах и неделю вздрагивала от любого телефонного звонка, особенно вечернего;

4) того самого платья, о котором, как и о суженом, мечтает каждая девушка. То самое платье будет ей впору, если она похудеет, как тогда, когда муж ушел, и она полгода или дольше прожила с непрекращающимся воем внутри. От запаха еды тошнило, кусок не лез в горло, и она исхудала практически до костей. Постепенно боль кончилась и забылась, а стройное тело еще некоторое время оставалось с ней, пока не расплылось снова, и о времени развода она вспоминала с придыханием: «Я еще никогда не была такой худой»;

5) некрасивой неудобной одежды, которую она носила сейчас: пара огромных рубашек, застиранные джинсы, майка, свитер, все. Она не покупала ничего, что ее красило, потому что знала – с таким весом не украшает ничего, а потом – какой смысл? Скоро она похудеет, и мир снова станет прекрасным.

Чьи-то истории состоят из взлетов и падений, чьи-то – из трех любовных романов и пары несмешных анекдотов. Ее сюжет был историей вечных возвращений в стройное дело, кратких периодов счастья между эпохами безвременья, когда она не фотографировалась, старалась поменьше ходить в гости и как будто бы не жила.

С мужчинами складывалось примерно так же. Она встречалась с кем-то, кто не подходил и с кем даже дышалось вполсилы. Все это тянулось годы, но не имело особого значения, потому что там, вдали, ее покорно и неустанно ждал прекрасный мужчина, до которого она не дотягивалась (пока). До которого ей пока было худеть и худеть.

Известно: не стоит класть все яйца в одну картину, поэтому у Кристины тайников в квартире было три. Первый на полочке с нижним бельем. В самой глубине, за трусиками, носочками и другими интимными подробностями, пряталась детская косметичка с сердечками и стразиками. В ней обычно можно было найти пирожное «картошка». Или заварное.

В одной из обувных коробок лежали улики посерьезнее – два шоколадных батончика с орехами, чипсы и пончик с карамельной начинкой.

Сложнее всего было с колбасой, которая, во-первых, пахла, во-вторых, крайне плохо хранилась вне холодильника. Поэтому Кристина повадилась делать стратегические запасы высоких бутылочек с йогуртом с широким горлышком. Муж йогурт не любил, а значит тайник обнаружить не мог, поэтому среди бутылочек, стоящих на нижней полке строем, было несложно спрятать «засланного казачка» с колбасой внутри…

Сначала в силу ЗОЖ уверовали две подруги Кристины. Вдохновившись примером Дженнифер Энистон, Виктории Бэкхэм и других знаменитостей, которых старость обходит стороной, они объявили войну жирам, сладостям и собственным слабостям. А заодно людям, которые игнорируют глас ЗОЖа и не отринули от себя лень, лишний вес и пирожки с капустой.

Кристина ничего не имела против рационального питания, пробежек по утрам и других развлечений волевых людей, но вдруг оказалось, что в присутствии подруг неловко стало даже пить кофе с молоком, а при виде пирожного, которое Кристина имела обыкновение заказывать к кофе, в их глазах загорался одинаковый нехороший блеск.

Беда не приходит одна, и вскоре любимый муж запел песню о пользе сырого шпината и кефирной диеты. Муж сыпал цифрами, что-то цитировал о здоровом теле и здоровом духе, приводил примеры из жизни и совал Кристине под нос схему питания на неделю, которую нужно было соблюдать, как отче наш. Кристина почувствовала, что здоровый образ жизни обступает ее со всех сторон, ласково сжимая кольцо.

Неделю Кристина пыталась всем сердцем возлюбить шпинат, отринуть жареное, соленое, сладкое (особенно сладкое!), но скоро поняла: сердцу не прикажешь. Пришлось становиться двойным агентом и переходить на ту сторону, у которой хотя бы есть печеньки.

Дома была только добропорядочная полезная пища, однако Кристина полюбила ходить в гости по ближним и дальним – без мужа, но с маленьким тортиком. Иногда после работы, надвинув капюшон на глаза, она отправлялась в кофейни, где проводила время в компании капучино и эклеров. Кофейни выбирала подальше от дома и работы, чтобы не быть пойманной с поличным.