Александр Пилипчук - Петушиные бои

Чудесный дар, полученный моими предками свыше и переданный мне по наследству, предполагает только монологи. Без надежды быть понятым Шуркой, я пустился в объяснения:

– Бегаю я за курами, взъерошив перья на шее и опустив голову до земли, не ради наслаждения, Шурка, а мной движет инстинкт размножения. И в нашем курином языке нет слов: «Тебе со мной хорошо, Петечка?» – «А тебе, моя Цыпочка?» А убегают цыпы потому, что им не нравится, когда их спину и бока раздирают петушиными когтями. Некоторые хозяева нам их даже укорачивают, чтобы не наносить несушке травм: как-никак, самец весит иногда на килограмм больше партнёрши. Особенно некомфортно себя чувствует во время интимных сближений линяющая курица…

Я расклевал кусочек ещё теплого Нюриного пирожка с рисом и… яйцом, который мне бросил жующий Костька, и продолжил свой монолог:

– У людей «это самое» тоже связано с продолжением рода. Только сопровождается душевными и эмоциональными переживаниями, в которых человек отказывает животным, а также сексуальным наслаждением, которого человеческие существа ищут и тогда, когда зачатие нежелательно или невозможно. Но ведь и многие животные могут совокупляться чаще, чем необходимо для зарождения новой жизни. И не только с противоположным полом. Не значит ли это, Шурка, что они испытывают физическое удовольствие, что и им доступны радости секса?

– Нет, определённо скотина в этих вопросах не сильно от нас отличается, – не унимался Шурка, не обращая внимания на мои слова. – Или всё же мы от неё, а, Костя?

И тут же выдал неразговорчивому брату стихотворный экспромт:

Шурка прямо снял у меня с языка мысль, которой я хотел закончить монолог: обхаживание самцами особ противоположного пола у людей и животных, или, если хотите, у животных и людей, не так уж и разнится. Я окинул взором подворье, по которому рассыпались мои жены Коко, Кура, Цыпа, Чернушка и целая дюжина наложниц – ещё безымянных курочек, вылупившихся из яйца полгода назад. Пора приступать к поиску съедобных насекомых, червей, личинок, семян и растений, которые могут встретиться на выгуле. Первым в клюв мне попался аппетитный червячок, но я не проглотил его, а сронил в траву. Затем, ещё раз повторив эту петушиную брачную церемонию, издал крик, хорошо знакомый моим курочкам как приглашение к кормлению. При этом мои ноги сами собой пустились в пляс, который птицеводы называют «бальным». При этом энергичным потряхиванием головы я ещё и раскачивал свою большую красную бородку под клювом, или, по-другому, серьги, которые очень нравятся моему гарему. После такой прелюдии у меня с несушками и совершается главное. Любопытно, что некоторые петухи пытаются обманным путём привлечь курицу, даже если не нашли на земле ничего съедобного. Но ещё любопытнее, что несушки, введённые несколько раз в заблуждение, перестают реагировать на призывы хитреца. Вот и толкуй после этого о куриных мозгах!

Человека от животных, утверждаю я, отличает вовсе не наличие разума, а гордыня, не свойственная братьям его меньшим. Вознёс он себя главою выше всех ходящих, летающих, ползающих, копошащихся, гигантских, больших и маленьких, видимых и невидимых существ, и решил, что интеллекта у животных нет и по определению быть не может. Нет, человече, даже те самые куры, которых ты воспринимаешь как примитивных и глупых созданий, не способных испытывать радость, разочарование, стресс, чуткость, привязанность, понимают намного больше, чем ты в ослеплении своём полагаешь. И не всё в их поведении можно объяснить условными рефлексами…

В полдень случай неожиданно послал мне авторитетного единомышленника в этом вопросе. К Сергею Захаровичу заглянул его крестник Володя Антонов, выпускник ветеринарного факультета Краснодарского сельхозинститута. Я как раз закончил свои неотложные дела и подошёл к летнему столику под орехом, где духовные родственники в ожидании, когда Анна Константиновна вынесет холодный свекольник и пирожки с капустой, потягивали белое домашнее вино и беседовали о том о сём – больше о домашних животных. Когда я подобрался поближе, Волоха, как звали его ближние, как раз увлечённо рассказывал крёстному отцу о том, что учёные на основе опытов с вылупившимися цыплятами установили: куры умеют считать, а также различают некоторые геометрические фигуры.

– Вы не поверите, Сергей Захарович, – говорил Волоха заученно, как на экзамене в институте, который он в прошлом году окончил с отличием, – но курице достаточно один раз увидеть другую курицу или человека, чтобы даже через долгое время узнать их среди десятков других. Да что там десятков! Учёные считают, что куры способны удерживать в памяти более ста лиц людей. И эти бестии, представьте себе, при этом помнят тех, кто однажды отнёсся к ним плохо. Но и добро не забывают. И ещё они используют накопленный наблюдениями опыт и знание окружающей среды…

Далее увлёкшийся Волоха перешёл к тому, как удивительно устроено у курей зрение:

– Вот вы, Сергей Захарович, видите обоими глазами одинаково, так? – Крёстный, у которого недавно в районной поликлинике обнаружили на левом глазу катаракту, лишь вздохнул. – А у курей правый глаз близорукий, который они используют для поиска мельчайшего корма на земле, а левый – дальнозоркий – помогает им обозревать окрестности и вовремя обнаруживать опасность.

Неумолкающий крестник сообщил также и вовсе для его собеседника невероятное: куры способны испытывать эмпатию (то есть сопереживать другим, объяснил ветеринар) и грустят, если оказываются далеко от группы. А ещё доказано, что из различных звуков, которые издают куры, можно составить десятка три различных человеческих фраз.

А напоследок – Нюра уже появилась на веранде с блюдом пирожков – Волоха, артистично округлив глаза, сразил Сергея Захаровича наповал:

– Держитесь, Сергей Захарович, крепче, чтобы не упасть со скамейки. В Америке петух по кличке Майк в 1945 году лишился головы, но после этого он прожил еще восемнадцать месяцев, поскольку у него осталось основание мозга и одно ухо. Когда фермер понял, что петух не околел, стал кормить его с помощью пипетки и чистить шприцом пищевод. Подлинность этого случая задокументирована…

Чепегин только удивлённо покачивал головой, а я, собственно, ничего нового в том, что рассказывал Волоха, не обнаружил. Но подумал, что для человечества это невыигрышные, неудобные сведения: большинству Homo sapiens проще считать всё живое, кроме себя, бесчувственными тварями. Так проще без особых переживаний лишать их жизни и с аппетитом поедать…