Вячеслав Пешков - Ветер раздора. Повесть

– А почему отпустили?

– Не знаю, наверное доказательств не нашли.

За разговором время прошло незаметно. Скоро появились огни керосиновых ламп, да лучин в деревенских окнах, а ещё через некоторое время стало видно и само правление.

Колхозное собрание закончилось. Селяне расходились по своим домам. Из правления вышел и Готман. Он достал пачку папирос из кармана и закурил.

– А, вот ты где Севастьян Емельянович. – Готман обернулся и увидел Федота.

– Угости папироской, а то свои на столе оставил, – с улыбкой сказал Федот.

– Конечно, вот закуривай, – Готман положил пачку перед своим другом.

Федот закурил и глубоко затянулся.

– Вечер-то, какой тихий, даже домой идти не хочется, сидел бы да смотрел на звёзды до утра. Я помню в детстве соберемся, бывало с мальчишками во дворе и смотрим в небо. Очень нам нравилось мечтать, что где-то там далеко на Луне живут люди и наверное тоже смотрят на нас.

А, как ты думаешь Емельяныч?

– Что?

– -Ну, я говорю, смотрят на нас люди-то с Луны?

– Да как тебе сказать, я думаю, что нет.

– А почему нет?

– Да потому что там людей нет.

– Ну почему нет?

– Да просто нет и всё.

– Ну почему?

– Тихо Федот. – Готман прислушался, – кажется, лошадь едет и по-моему прямо сюда.

Прислушался и Федот.

– Да действительно, кто же это может быть?

– Не знаю мой друг, не знаю.

В сёлах уличных фонарей ещё не было, в то время по ночам было совсем темно. Но стук металлических ободов телеги было слышно далеко.

Лошадь повернула с дороги и скрепя не смазанными колёсами подъехала к правлению.

– Петруха! А ты что ж не в конюшне? – Удивился Федот увидев парня.

– Я дядя Федот человека вам привёз, вот попутчик со станции со мной едет.

Бородовой слез с телеги и подошёл.

– Здравствуйте товарищи. – Он вытащил из кармана мандат и протянул Готману.

Внимательно прочитав бумагу, Готман улыбнулся и передал документ Колесникову.

– Ну, наконец-то, мы вас долго ждём товарищ, как вас, Василий Степанович. Кстати, моя фамилия Готман Севастьян, парторг руководитель местной коммунистической ячейки, а это Федот Колесников мой помощник. Вы даже не представляете как нам нужен сейчас председатель, просто необходим, ведь время-то какое сейчас.

– Ну что же, вот и познакомились товарищи и давайте обращаться проще на ты, так оно лучше будет, – предложил Бородовой.

– Кстати, а где прежний председатель, в РАЙКОМе даже не успел поинтересоваться, прямо с дороги и опять в дорогу. Он что ушёл? Или его сняли?

Несколько секунд стояла тишина, никто не ожидал такого вопроса.

– Тут такие дела товарищ, – негромко сказал Федот. – Его ещё не успели назначить, он только получил мандат, а через день его застрелили, контра застрелила.

– Не спокойно тут у нас, – добавил Готман.

– Я уже рассказал по дороге, пока ехали, какие ужасы тут творятся, – вклинился в разговор Пётр.

– Ладно, поезжай в конюшню да распрягай коня, разберёмся тут без тебя, – скомандовал Федот. Затем он бросил окурок и обратился к Бородовому.

– Сейчас пойдём ко мне домой, переночуешь, а по дороге расскажу подробнее, что за дела здесь творятся.

– Ну что ж, добро, – ответил Бородовой.

Утром следующего дня, как только взошло солнце, Бородовой и Колесников отправились в поле. Новому председателю не терпелось осмотреть всё хозяйство колхоза.

Лошадь везла лёгкие дрожки по той же дороге, по которой вчера председатель добирался до правления.

Они проехали почти до самой станции, затем свернули в сторону Ломовиса, объехав пшеничное поле, поехали в направлении Телешовки. Всё это время Колесников рассказывал о колхозе, о том как убирали урожай. О том как тяжело выживал скот прошлую зиму, потому что нечем было кормить, да и холод был в коровниках, кругом были сплошные щели да дырявая крыша протекала.

По дороге на встречу ехала бестарка, Федот приостановил лошадь.

– День добрый Тимофееч.

– И тебе не хварать, – ответил старик.

– На Ломовис путь держишь?

– Да на станцию к поезду.

– Ну бывай, – ответил Федот. Они разъехались на узкой дороге и каждый продолжил путь в свою сторону.

– У старика этого сына антоновцы забрали в двадцатом году и по сих пор не известно жив ли он, а может и нет.

– Как забрали? – Удивился председатель.

– А как забирают. Ворвались в дом, приставили обрез к виску, вот и выбирай служить в банде, либо на тот свет.

– Так ведь банды уже нет, где же он сейчас?

– Это точно ты говоришь председатель, банды уже нет. Только куда ему идти? Ну а ежели убит, так теперь и могилы не найдёшь, да и лучше оно всем будет, с мёртвых спроса нет.

– И много здесь таких, которые в банде служили?

– Много, забирали без разбора, хватали в основном молодых и выбор у них не большой был, а тех кто отказывался, расстреливали на месте.

– А как же в соседних сёлах?

– Как в соседних сёлах, всё то же самое. Антоновцы прошлись по Сурменевке, Телешовке, Рождественскому и так же уводили мужиков в банду. Вот такие дела председатель.

С самого утра Анисимов был в работе. Он даже не заметил как вошёл Готман. Перед ним были большие деревянные счёты и толстая книга для записей. Перебирая пальцами «костяшки» он что-то непрерывно записывал в эту книгу.

Готман подошёл к окну и распахнул его, сразу повеяло прохладой.

– А-а, Севостьян Емельянович, – наконец-то обратив внимание на Готмана, сказал Анисимов. – Когда же ты успел войти?

– Как же Пётр Данилович, я дважды поздоровался с тобой.

– О-о, тогда извини, заработался. Да кстати, тут приходил человек к тебе один.

– Ко мне?

– Да к тебе, Маняхина Семёна мальчишка. Хотел о чём-то поговорить с тобой.

– Это о чём же?

– Да не знаю я Семён Емельянович.

– Ну, ты бы спросил Пётр Данилович, может что важное.

– Да ещё раз придёт, если действительно важное. Ой! А вот он, опять идёт.

По ступенькам правления поднимался мальчишка лет семи. Открыв двери, он важно вошёл в помещение, Готмана он прямо направился к нему.

– Здравствуйте дядя Севостьян, я к вам.

– Я слушаю тебя, что произошло?

– Там дядя Михей умирает, пойдём со мной, пойдём!

– Как умирает, а что с ним случилось?

– Не знаю, я вошёл в дом, хотел леску для рыбалки у него спросить, а он лежит на полу и задыхается.

– Как же, ведь он только вчера здесь был на собрании. А что же ты сразу не сказал Петру Данилывичу?

– Дядя Севастьян, пойдёмте скорее!

– Конечно, идём. Да, Пётр Данилович разузнай насчёт лошади, на случай если придётся ехать в район в больницу.

– Не волнуйся, я всё подготовлю, – ответил счетовод.

Дом Михея Макарова был совсем недалеко от правления, всего в десяти минутах ходьбы. Старый дом, почти на половину вросший в землю стоял слегка в стороне от остальных. Соломенная крыша свисала над входом и чтобы войти, надо было пригнуться.