Айгуль Шайхутдинова - Мир во время войны

Младшие нехотя поежились в кроватях. Моя сестренка спала со мной в одной кровати, ей еще только было пять лет. Когда я вставала рано утром, я ей по-доброму завидовала, что она еще маленькая. Тоже хотелось нежиться в кровати беззаботно и видеть сладкие сны. Старший брат тоже спал на одной кровати вместе со средним братом, ему было восемь лет, и младший брат спал в детской кроватке у двери в комнату, ему было два годика. Мама с папой спали наверху печки. Там было уютно и тепло всегда. Они вставали раньше всех, и мы не слышали никогда, как они шумят по утрам.

Летом особо много времени не было на детские развлечения. Нужно было до прихода родителей с работы успеть многое. Как старшей из девчонок, мне нужно было прибраться дома, принести воду с колодца, а он находился не очень близко. А таких подходов с коромыслом надо было сделать не меньше трех, потому что я не могла нести полные ведра, а лишь наполовину.

Иногда помогала со стиркой маме, обычно мы с девчонками по соседству вместе ходили к речке и больше баловались, играли и болтали, чем стирали. Еще моим делом было покормить кур. Это тоже было нетрудно и даже весело. И еще, мне всегда надо было за мелкими присматривать, когда они были дома или одни, без мамы или папы. В общем, дел невпроворот. Братья тоже помогали по дому или ходили в лес косить и собирать траву для скота. Мы старались сделать все это быстро, конечно же, это удавалось с трудом, потому что отвлекались на разговоры, на беготню друг с другом, но все выполняли вовремя. Понимали, что если не сделаем, то маме и папе придется делать эти дела. А нам этого не хотелось и всегда хотелось похвалы от родителей, чтобы они гордились нами.

Наконец все встали, я помогла умыться младшим, и все мы дружно сели пить чай. Мама заварила травы, собранные и высушенные на той неделе. Аромат стоял наивкуснейший, даже пить чай не нужно было, чтобы понять, что чай вкусный. Я налила всем утреннего молока в чай. Лучше чая с молоком и намазанной домашней сметаной на хлеб ничего не было! Если вы не пробовали, то я вам советую обязательно попробовать. Все сидели и с улыбками на лице уплетали еду, запивая все чаем. Позавтракав, я все начала убирать со стола. Мой старший брат включил маленькое радио, которое висело на стене. Радио дома – это была редкость, когда-то папе подарил его старый друг. Нам не разрешалось трогать радио. Только мой старший брат был удостоен награды включать и выключать его. У нас в деревне было всего три радио. У нас, в клубе, и у директора школы в кабинете. Поэтому, когда по радио транслировали концерты или театры, полдеревни собиралось у нас.

Но вдруг, вместо утренней музыки, по радио прозвучал голос диктора. Он говорил твердо, ровно и страшные слова, которые на тот момент мы еще не полностью поняли. Голос говорил, что пришла ВОЙНА на нашу Родину, что нам нужно стойко это принять и защищать себя и свою землю. Он еще много что говорил, но я не помню, потому что у меня в голове звучала какая-то тишина, я закрыла глаза и как будто просто прыгнула с обрыва и застыла в падении. Когда я пришла в себя, мы молча продолжали сидеть и слушать. Голос говорил и говорил, но он не говорил, как в десять лет понять, зачем это происходит, когда я хочу просто играть и купаться в этот жаркий июньский день. Как перестать хотеть быть беззаботным ребенком? Нет, на мои вопросы диктор не давал никаких ответов.

– Мама! – вдруг закричал мой брат. Мама молча смотрела на нас, и мы тоже все смотрели молча в ее глубокие глаза. И в этот момент я поняла, что я должна забыть про детство и что я уже взрослая и должна помочь маме и папе пережить это время. Чтобы им было легче. Я это поняла, но не понимала, как это сделать. И это пугало больше всего.

– Не бойтесь, до нас фронт не дойдет, – в голосе мамы слышались нотки тревожности. Я пыталась представить, о чем она сейчас думает. Наверно, ей было страшно.

Мои братья стали доедать свои куски булок и запивать чаем. А я больше не смогла притронуться к своей чашке. «А как же покупаться на речке?» – подумала я и сразу же отругала себя за свои эти старые безнравственные мысли. Я же уже взрослая! Никакой речки! Но все равно я хочу быть ребенком и хочу детские шалости, а не эту войну!

Июнь 1941 г.

Дорогой дневник! Прости, что не писала вчера, но я не могла разобраться с этим новым миром. Но я решила, что писать сюда лучше, чем держать в себе. Напишу, что было вчера и сегодня.

Вчера ко мне пришла такая мысль, что лето стало уже не таким любимым временем года. Мама была утром дома и какая-то мрачная.

Я не решилась спросить у нее, что случилось. Потом часов в 11 утра она вышла из дома во двор, затем я услышала скрип калитки. Я не могла просто так сидеть и ждать, не могла я так усидеть на месте. Я вышла из дому во двор, побежала к калитке и приоткрыла ее. Мне хотелось узнать, куда она пойдет. Мама пошла в сторону сельского клуба, он находился в двухстах метрах от нашего дома. Это был негласный центр деревни. Тут находился клуб, магазин. Все жители собирались там, когда что-то происходило значимое для жителей. Вот и сейчас было очень много взрослых, как будто вся деревня пришла. Было очень шумно, что казалось, что даже я могу услышать, о чем все кричат, но это было невозможно, потому что кто-то кричал, кто-то плакал, и невозможно понять, о чем говорят.

– Слышала, что война?! – подбежал ко мне мой друг. Я вздрогнула от неожиданности – так незаметно он подошел. Он был на полголовы ниже меня, хотя и старше на два года. У него были поразительно добрые глаза, и сейчас в них я увидела тревожность с долей задорного огонька. Наверно, это тот огонек, который есть в каждом мальчишке, который мечтает о подвигах.

– Я сразу прибежал к тебе, у меня там дома ужас что творится! – он задыхался. «Наверно, очень спешил ко мне», – подумала я.

– Да, я знаю, – ответила я ему и снова направила свой взор на толпу.

– Пошли поближе, послушаем, что там говорят! – в его голосе было столько задора! Я снова посмотрела на него. Мне показалось, что он еще не до конца понимает всей серьезности ситуации, что думает, что это какая-то игра.

– Нет, я не могу, мама велела остаться мне тут, – строго ответила я, но самой ой как хотелось побежать с ним туда и все услышать собственными ушами!

– Тогда я сбегаю, а потом вечером всем расскажу на нашем месте! – сказал мне мой друг и, не дождавшись моего ответа, стартанул в сторону клуба.

Я стояла на прежнем месте и теперь уже смотрела, как он выполнит свою миссию. Мне тоже очень хотелось побежать вслед за ним, и я уже почти решилась, но меня остановил мой внутренний голос. Он мне говорил, что мама меня там увидит и будет недовольна, что я ослушалась. Война войной, а слушаться маму всегда нужно. Теперь детские забавы я должна оставить позади.