Ирене Крекер - Рассказы и байки тётушки Ирене

Мой рассказ подошёл к концу, хотя нет, для тех, кому интересно, могу добавить: мечта стать учителем русского языка – исполнилась. Стала я и автором книг, написанных сердцем в другой стране, между двумя культурами. Но это уже другая история.

Несколько лет назад я оказалась свидетелем происшествия, которое мне надолго запомнилось.

Я всегда хотела иметь собаку, но родители так и не решились её завести. А у моей подруги Нади был пёс Лохматый, которого знали и любили все жители нашего небольшого городка на юге Германии. Кроме того в её семье была давняя традиция – один раз в месяц печь блинчики.

В один из дней весенних каникул Надя пригласила меня в гости. В ожидании, когда блины будут готовы, мы с подругой сидели в кухне за столом и перекидывались незначительными фразами. Я с интересом наблюдала за Лохматым из окна, выходящего во внутренний двор. По-видимому, пёс уже давно почуял, чем занимается на кухне хозяйка Мария. В ожидании своей порции блинчиков он расположился на зелёной полянке и с подобострастием глядел на хозяина, сидящего на ступеньках крыльца и прикуривающего очередную сигарету. Хозяин его любил. В двух шагах от дома он соорудил для него будку, которую утеплил пенопластом и ковровым покрытием. В зимнее время и в особо жаркие летние дни Лохматый спасался в подвале дома, где для него было приготовлено уютное местечко на старом диване. Видно было, что собака и хозяин понимают друг друга.

Казалось, что сегодня Лохматый потерял бдительность. Положив морду на лапы, он в застывшей позе лежал на асфальте. «Прекрасная погода, хозяин рядом, что ещё нужно для полного собачьего счастья, – подумалось мне. – Правда, ещё младшего хозяина с верной подругой, любимицей Лохматого, не хватает, но и они придут вечером с работы. И пёс будет с удовольствием получать и из их рук фаршированные блинчики».

И вдруг семейную идиллию нарушил пронзительный детский крик.

«Караул!» —неслось с другого конца двора, закрытого строением дома от постороннего взгляда. Хозяин ещё не дал сигнал Лохматому, а пёс уже ринулся на крик с неимоверной скоростью.

Мы с Надей выскочили из дому и оказались свидетелями такой сцены. Девчушка лет десяти, продолжая кричать: «Караул!», – стояла по другую сторону ворот, отделяющих территорию дома от улицы, и рукой показывала на дерево яблони с уже распустившимися бело-розовыми цветами. На вершине дерева, почти невидимая постороннему взгляду, сидела, пронзительно мяукая, любимица семьи кошка Пепси.

Первым опомнился Лохматый. Он подскочил к дереву, задрал морду и призывно гавкнул. Белошёрстная красавица Пепси грациозно прыгнула ему на спину. Через минуту она медленно и величественно прошагала в глубь двора на зелёную полянку. Ещё я заметила, что жильцы из дома напротив заинтересованно смотрят на нас, видимо, пытаясь понять, почему девочка пронзительно кричала: «Караул!».

Через несколько минут внимание переключилось на Пепси, которая облизывая лапки, сидела вместе с Лохматым около его чашки. Хозяйка уже успела положить туда несколько фаршированных блинчиков. Лохматый, терпеливо дожидаясь своей очереди, прилёг на передние лапы и не отрывал взгляда от милого создания.

Ещё через полчаса мы с Надей сидели за столом и с наслаждением уплетали блины. Подруга без устали рассказывала о том, на что ещё способна эта парочка. Я не могла сообразить, как кошка Пепси оказалась на вершине яблоньки среди распустившихся цветов. Надя в ответ на вопрос рассмеялась: «Эта красавица не в первый раз такое вытворяет. Мы её однажды потеряли, а она выпрыгнула из окна второго этажа и на этом же дереве просидела больше суток, пока не замяукала так, что Лохматый её быстро нашёл.» Слушая Надю, дядя Паша по-доброму улыбался в усы, куря очередную сигарету. А тётя Маша всё ещё суетилась у печи, приводя своё хозяйство в идеальный порядок.

В первый день после каникул мы встретились с Надей на школьном дворе. Она поведала мне продолжение истории о спасении Пепси. Оказалось, что на следующий день отцу Нади позвонили из полиции. Её работников интересовало: есть ли страховка на пса в случае, если он кому-нибудь нанесёт увечье. Блюстители порядка неслучайно проявили интерес к Лохматому. Они получили письменный сигнал от соседей Нади, сообщавших, что два дня назад пёс испугал девочку. Семью обязали посадить пса на цепь, не ограничивая его свободу.

В течение последующего года хозяева Лохматого регулярно получали анонимные сообщения примерно такого содержания: «Постелите псу ковёр посреди двора. Он может простудить почки», «Вы приехали из холодной России, не умеете беречь животных».

Однажды, приближаясь к дому, увидела около ворот толпу ребят. На вопрос: «Что произошло?» – тишина была мне ответом.

Вот это да!

Во дворе шло представление. Артистом был пёс Вушель. Рядом с ним валялся конверт от письма. Пёс важно расхаживал по двору то в одну, то в другую сторону и раскладывал одну за другой фотографии. Их уже расположилось два ряда на асфальте на одинаковом расстоянии друг от друга с рисунком в правильном направлении. Дети с любопытством в глазах и затаённым дыханием следили за движениями пса.

В глубине двора я увидела своего сына-пятиклассника. В данном случае он оказался режиссером этой сцены.

В доме уже несколько дней царит тишина. Не слышатся радостные голоса его обитателей. Что же случилось?

Пропал Шнурок. Нет, не шнурок от ботинка, а всеми любимый котёнок по кличке Шнурок. Молодая хозяйка, любя его безмерно, запрещала ему выходить на улицу. То есть не так, чтобы совсем запрещала, а просто создавала условия, чтобы Шнурок один не убегал из дому. Женщина запомнила на всю жизнь, как её первую кошечку настигла трагедия. Она тогда выскочила на проезжую часть улицы, и была сбита автомобилем. Шофёр не сумел вовремя отреагировать, нажать на тормоза. С тех пор страх – потерять любимое существо – прочно поселился в её душе.

Предшественница Шнурка, кошка Пепси, осталась примерно год назад навсегда в студенческом городе Хайдельберге, где на его окраине, недалеко от леса, проживала тогда молодая пара. Эта чудная кошка царственного вида, похожая на миловидную хозяйку своей горделивой и величественной осанкой, ушла однажды своевольно в лес и не вернулась. Хозяева погоревали-погоревали и оставили себе одного из её четырёх котят.

Шнурок рос не по дням, а по часам, и его удел был – оставаться дома. Он прогуливался с хозяевами по мостовой, вдоль реки, около дома, сидел на террасе, но одному ему так и не удалось ни разу выскользнуть из дома или получить на то разрешение хозяйки.